Книга Игра с огнем - Наталья Тимошенко

– Тогда, может быть, убитая в лесу девушка и есть дочь Бариновой?

– Мне тоже приходила в голову такая идея, – согласился Семенович. – Если бы не этот проклятый пожар, послал бы гонца в Алексеевск, пусть бы сверили ее ДНК с ДНК Бариновой, но сейчас сам понимаешь…

Максим понимал. Сейчас они заперты здесь и рассчитывать могут только на себя.

– Я, конечно, запросил о ней сведения, – продолжил следователь, – может, и фотка там будет, и еще какие данные, но это дело не быстрое. Так что объявлю в розыск Новакову, а там посмотрим.

Попросив Семеновича сообщить, если появятся какие-то новости, Максим медленно положил телефон на стол. Какая-то неясная догадка щекотала сознание, но он никак не мог облечь ее в слова. Даже если найденная в лесу девушка действительно дочь Людмилы Бариновой, то в чем смысл ее убийства? Почему Элиза избавилась от нее? Возможно ли, что сила, которую Людмила получила во время ритуала, после ее смерти передалась дочери? Если так, то тогда в убийстве девушки смысл появляется.

Максим снова схватил телефон и набрал номер Кристины.

– Я как раз изучаю книгу, – заверила та. – Но пока не могу точно сказать, могло ли такое быть. Чисто теоретически – наверное, да. Из описанных в книге примеров я могу сделать вывод, что все, кто решался на ритуал, делали это из каких-то… как бы религиозных побуждений. Здесь, например, есть сведения об одной деревне одиннадцатого века, в которой на протяжении двух веков жители выбирали шесть девочек, проводили ритуал, и те становились своего рода почитаемыми жрицами. Для них даже храм построили. Они следили за погодой, урожаем, рождаемостью и смертностью. Как вы понимаете, создание семьи в этом случае не предполагалось, во все времена у жриц были другие задачи и цели. Когда умирала последняя из девушек, просто выбирали новых. А скажите мне, когда именно родилась эта девочка? И через какое время после пожара Людмилу арестовали?

Максим торопливо поднялся и зашел на кухню, где на обеденном столе все еще лежала папка с делом о гибели родителей Элизы, быстро пролистал ее.

– Ее арестовали чуть меньше, чем через месяц после пожара, – сказал он. – Следователь говорит, что во время ареста она уже была беременна. Это имеет значение?

– Я пока наверняка сказать не могу, нужно еще кое-что посмотреть. Но может иметь значение, если она была беременна на момент ритуала. Как только что-то узнаю, я вам наберу.

Максим снова положил трубку. Уже второй человек обещал позвонить, как только что-то узнает. Дима со своим списком – третий. И только он один сидел и ничего не делал. Это раздражало.

Он бросил папку на стол и нервно прошелся по кухне, затем щелкнул кнопкой чайника. Нужно же было хоть чем-то заняться. Зацепился взглядом за жестяную коробку с печеньем. Память услужливо подкинула картинку, как Элиза в одной его футболке держала эту коробку и ела из нее печенье. Прислушивалась ли она к его словам, когда он говорил по телефону? Зрел ли в ее голове план? Могла ли она всего через час после того, как с жаром отвечала на его ласки, хладнокровно задушить молодую девушку?

Все внутри бунтовало против этих мыслей, но Максим точно знал, что иногда сюрпризы подкидывают даже те, в ком уверен на сто процентов. А Элизу он почти не знал.

Если она где-то спряталась, рано или поздно ей понадобится вода. И если она ее не найдет, то устроит новый пожар. Конечно, теперь, когда она завершила ритуал и обладает всей силой, наверное, может в любой момент добыть себе воду, но шанс найти ее по внезапно вспыхнувшему огню оставался. Пусть крохотный, но уже что-то.

Максим позвонил дежурному пожарной части, но тот заверил, что никаких новых очагов возгорания в городе нет. Пообещал позвонить, если где-то загорится даже мусорная урна. Это уже четвертый.

Первым из четверых отозвался Дима. И голос его звучал крайне удивленно.

– Странное дело: я обзвонил всех, кто был в самолете, все живы.

– В каком смысле? – Максим остановился посреди гостиной, куда уже успел дойти с чашкой чая.

– В прямом. Все, кто летели рейсом Санкт-Петербург – Алексеевск, живы и здоровы.

– А еще какие-то самолеты опаздывали в тот день?

– Не-а. Я проверил. Там до и после этого самолета два часа вообще никого не было. Сам понимаешь, аэропорт не сильно загруженный.

Максим поставил чашку на столик и сел в кресло, уставившись в стену. Тогда кто же эта девушка в лесу? Если действительно дочь Людмилы Бариновой, то почему соврала водителю, что прилетела на припозднившемся самолете? Ее ведь не было на борту.

Нет, не складывается. Если ее не было на борту опоздавшего лайнера, откуда она знала, что он опоздал? Едва ли специально узнавала, слишком сложно. Да и зачем? Откуда она знала, что водитель спросит? Откуда она знала, что Дима вообще будет его допрашивать?

Она действительно прилетела на этом самолете, лжет кто-то другой. Есть кто-то в Димином списке, кого на борту не было, но кто говорит, что был.

– Ты точно с каждым лично разговаривал? – на всякий случай уточнил Максим.

– Ну да, – заверил Дима. – Кроме Кристины, конечно. С ней-то чего разговаривать?

Неясная догадка, продолжавшая жить внутри, подняла голову.

– А можешь мне сказать, во сколько точно приземлился самолет, во сколько выдали багаж?

– Сейчас. – В трубке что-то зашуршало, наверное, Дима сверялся с распечатками. Он не любил читать с экрана, всегда старался распечатать все документы. – Приземлился в 18.24, багаж начали выдавать в 18.39.

А автобус отходит от аэропорта в 18.45. Шесть минут на то, чтобы забрать чемодан, выйти из здания аэропорта и добежать до остановки. Аэропорт в Алексеевске маленький, это не огромный Пулково в Санкт-Петербурге. Успеть к закрывающему двери автобусу можно.

– Я тебе перезвоню, – сказал Максим, отключаясь.

Ему нужно было посмотреть список входящих звонков. Кристина позвонила ему в 19.02. Автобус ушел семнадцать минут назад. Где она была все это время? Чего ждала?

В памяти всплыли слова Дениса Дмитриевича, профессора из Санкт-Петербурга:

«Она девочка очень способная. Всю себя работе отдает, ни мужа, ни детей до сих пор не завела. Бывает, ночи напролет в библиотеке проводит».

Его еще тогда удивило, что профессор упомянул отсутствующих мужа и детей. Разве в возрасте Кристины уже стоит переживать по этому поводу? А если Кристине уже под тридцать, и она все еще не то что замуж не вышла, а вообще ни разу не была близка с мужчиной, отношений не заводила и на свидания не ходила? Как та девушка из леса…

Новый звонок. На этот раз в Питер. После коротких приветствий, Максим спросил:

– Слушай, Денис Дмитрич, а сколько лет этой твоей Кристине?

Профессор заливисто рассмеялся.

– Совершеннолетняя уже, не переживай.

– А поточнее?