Книга Актуальные проблемы социальной педиатрии - Валерий Альбицкий

Исследование проводили в период с 2003 по 2005 гг. на базе медицинского центра «Мой доктор» и детских поликлиник Пушкинского района МО. Учитывая социально-психологические особенности респондентов, опрос проводился методом интервью посредством поквартирных обходов, осуществляемых автором, при посещении МЦ ВМЛ «Мой доктор».

Информационная база данных медико-социологического исследования на каждого ребенка включала 79 вопросов, объединенных в 3 блока (материально-бытовые условия проживания, образ и условия жизни семей мигрантов, гигиеническое поведение детей, медицинская активность родителей), а также 67 вопросов для изучения КЖ.

Изучение заболеваемости детей производили по данным обращаемости и углубленного медицинского осмотра с оценкой физического и нервно-психического развития, проводимого совместно с психоневрологом, окулистом, хирургом, при необходимости – отоларингологом и дерматологом.

КЖ детей оценивали с помощью международного инструмента QUALIN (Manificat S., Dazord A., France, 1997). Русская версия опросника разработана в лаборатории проблем медицинского обеспечения и качества жизни детского населения Научного Центра здоровья детей РАМН.

При изучении особенностей условий и образа жизни семей мигрантов установлен ряд негативных социально-гигиенических закономерностей.

Медико-демографический статус семей мигрантов характеризуется большим числом неполных (36 %) и многодетных семей (17,3 %), а также высоким процентом юных (19,3 %) матерей. Наряду с другими факторами риска (незапланированная беременность – 64 %, отсутствие наблюдения в женской консультации – 32,6 %, высокий процент обострения хронических заболеваний – 18,5 %, курение – 54 %, употребление алкоголя – 7,6 % и наркотиков – 5,3 % во время беременности, осложненное течение родов – 22 %, преждевременные роды – 17,3 %), это осложняет развитие ребенка и детерминирует различные отклонения в состоянии его здоровья и развития.

По существу семьи мигрантов несостоятельны в вопросе экономического функционирования, что можно отметить как еще одну особенность изучаемого контингента. По сравнению с коренными жителями, семьи мигрантов достоверно чаще проживают в неблагоприятных жилищных условиях (24,0 и 9,3 %), имеют низкий уровень подушевого дохода (36,6 %), причем каждая вторая семья имеет доход ниже принятого прожиточного минимума (2123 руб. на 1.01.2006 г.; в контроле – 2 %). В семьях мигрантов не работают 44 % матерей и 5,6 % отцов против 4 % женщин и 2 % мужчин коренных жителей. Не стремится увеличить доходы путем дополнительных заработков каждая пятая семья. При этом одной из основных причин является боязнь родителей быть «пойманными» службами миграционного контроля и отправленными на родину из-за отсутствия соответствующих документов.

Социально-психологическая дисфункциональность – отличительный знак семей мигрантов, сочетающийся с недостаточностью воспитательной функции. Известно, что семьи мигрантов находятся в более жестких условиях для выживания, чем местное население, и внутрисемейные связи у них крепче. Конфликтные ситуации в данных семьях возникают редко, и обусловлены в основном эмоциональным фоном, в то время как материальные затруднения находятся на втором месте. В семьях коренных жителей в 72 % случаев семейных конфликтов родители основной причиной называют материальные затруднения. Микроклимат максимально неблагополучен в семьях, где мать является социопатической личностью (10 % женщин занимались проституцией, в контрольной группе таких женщин не было). Это подтверждает мнение о том, что в благополучных семьях основная тяжесть по урегулированию межличностных проблем ложится именно на женщину. Достоверно чаще в семьях мигрантов отец не участвует в воспитании детей, при этом степень участия отца в воспитании детей не зависит от образования последнего и количества детей в семье.

«Гигиенически нецелесообразное» поведение ребенка как одно из проявлений нездорового образа жизни является еще одной характерной чертой семей мигрантов. Нарушение режима сна, питания, прогулок отмечено у 72,4 %, не проводят закаливающие процедуры 57,3 % детей из семей мигрантов, что было достоверно чаще по сравнению с коренными жителями (p < 0,05–0,001).

Семьи мигрантов отличаются широким распространением грудного вскармливания (в 4 раза выше, чем в контрольной группе). Вероятно, это обусловлено условиями и образом жизни (национальный уклад, низкое материальное положение, невысокий образовательный ценз родителей). В то же время, своевременное введение прикорма и рацион вводимых продуктов детям первого года жизни в семьях мигрантов не соответствовали нормативам в 34,7 % (10,7 % в группе контроля). То же самое отмечается и у детей 2‑го и 3‑го года жизни. Каждый второй ребенок не получает пищу вовремя, каждый третий из них не получает питания, достаточного по количеству и полноценного по качеству: в рационе преобладали мучные продукты (макароны, булки, печенье). В контрольной группе такие семьи обнаружились только в 10,6 % случаев (p < 0,05).

Семьи мигрантов характеризует низкий образовательный уровень (почти 75 % матерей и 65 % отцов имеют неполное среднее или среднее образование и только 20 % – высшее образование), который, в свою очередь, обусловил относительно высокий процент людей рабочих профессий (62,3 против 23,5 %). В группе коренных жителей около 40 % женщин и 50 % мужчин имеют высшее образование. Среди матерей коренного населения 4 % не работали вообще, а остальные на данный момент находились в отпуске по уходу за ребенком. В семьях мигрантов 56 % женщин (имеющих детей от 3 мес до 1 года), несмотря на рождение ребенка, продолжали работать.

Показатели санитарной культуры, медицинская активность, направленная на укрепление здоровья детей, во время заболевания в семьях мигрантов характеризуются низким уровнем. Так, в случае заболевания ребенка, семьи мигрантов обращаются за медицинской помощью в первые сутки в 37,3 % случаев, тогда как в сравниваемой группе – в 74,6 %. Обращает на себя внимание достоверно высокий показатель первичного обращения за медицинской помощью лишь при значительном ухудшении состояния ребенка (37,3 и 2,6 %, соответственно). При необходимости госпитализации ребенка в стационар в 3 раза чаще отмечены отказы со стороны родителей в семьях мигрантов, имеющих детей в возрасте от 1 до 3 лет (17,3 и 5,3 %, соответственно). Одной из основных причин отказа является отсутствие полиса обязательного медицинского страхования (69,4 %), платная медицинская помощь (61,5 %). Около половины опрошенных выполняют советы медицинских работников частично или вовсе пренебрегают ими, причем практически каждый второй родитель объясняет это материальными трудностями или отсутствием нужных документов.

Уровень заболеваемости детей из семей мигрантов по данным обращаемости (316,0 случаев на 100 детей) достоверно выше контрольной группы (218,0 случаев). Учитывая, что у многих детей из семей мигрантов отсутствуют медицинские документы (например, форма № 112), и данные о заболеваемости ребенка по обращаемости за медицинской помощью были получены при интервьюировании матерей, нам представляется, что достоверность метода изучения заболеваемости по данным обращаемости во многом проблематична. Видимо, количественный уровень заболеваемости детей из семей мигрантов нуждается в корректировке. Если учесть, что только 37,3 % родителей обращаются к врачу при любом заболевании ребенка, 38,6 % – только при тяжелом, а 3,4 % не обращаются вовсе, то уровень обращаемости 305,3 на 100 детей в 1 группе и 326,6 на 100 детей во 2 групп, представляется по меньшей мере в 2 раза ниже реальной заболеваемости.