Книга Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 года - Максим Оськин

Однако за месяц до начала войны, после убийства эрцгерцога Франца-Фердинанда, в войсковые штабы идет заранее подготовленная и разработанная в Генеральном штабе директива ген. Ф. Конрада фон Гётцендорфа об изменении плана развертывания, кардинальным образом переделанного австрийским Генеральным штабом. Теперь район развертывания австро-венгерских армий относится глубже в тыл, на линию рек Днестр и Сан. При этом главный удар наносился не в киевском направлении, как полагали русские, опиравшиеся на данные 1912 г., а сразу на Варшаву через Люблин и Холм. Таким образом, вместо движения на восток и северо-восток-восток австрийцы намерены наступать строго на север, на соединение с немцами, которые, после отражения русского наступления в Восточную Пруссию, должны были наступать через линию реки Нарев к Седлецу, где и предполагалось соединение с австрийцами. Такими совместными действиями австро-германцев вся русская Польша оказывалась отрезанной, а находящаяся там русская группировка — уничтоженной.

Русское командование предполагало, что сосредоточение главной неприятельской группировки произойдет в восточной части Галиции, чтобы затем начать наступление к линии реки Припять в общем направлении на Луцк. Поэтому крылья русского Юго-Западного фронта, сходясь внутренними флангами к Львову, должны были сжать противника: ведь считалось, что неприятель будет сосредоточиваться к востоку от реки Сан, в Галиции. Маневр на окружение осуществляли, прежде всего, 5-я и 3-я армии из районов Холм (северный фас линии фронта) и Дубно (восточный фас), а 4-я и 8-я армии обеспечивали главный маневр с флангов. Таким образом, главные силы Юго-Западного фронта сковывали противника возле Львова, одновременно проводя фланговый маневр на окружение, а 4-я и 8-я армии, имевшие в своем составе несколько менее сил, нежели 5-я и 3-я армии соответственно, обходили неприятеля на всю глубину расположения и замыкали второе «кольцо». Именно для обеспечения мощи и успеха подобного маневра сравнительно небольшая «Проскуровская группа» (12-й армейский корпус ген. А. А. Брусилова с несколькими приданными мелкими частями и артиллерией) вкупе с частью сил, выделяемых из состава предполагавшейся 3-й армии, составила новую армию, получившую наименование 8-й армии. Верховным главнокомандующим был назначен великий князь Николай Николаевич, который и на самом высоком посту не забывал о своем протеже. В свою очередь, А.А. Брусилов считал, что это назначение великого князя «вызвало глубокое удовлетворение в армии. Войска верили в него и боялись его. Все знали, что отданные им приказания должны быть исполнены, что отмене они не подлежат, и никаких колебаний не будет»{305}.

Согласно директиве главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта ген. Н.И. Иванова от 2-го числа, 3-я и 8-я армии должны были наступать на Львов, тем самым опрокидывая главную австрийскую группировку и одновременно заходя корпусами 8-й армии с юга. Войска 8-й армии обязывались воспрепятствовать отходу противника за Днестр.

Итак, свой главный удар австро-венгры наносили против северного фаса Юго-Западного фронта, где они сумели сосредоточить почти двойное превосходство в силах. Но соотношение сил на южном фасе Галицийской битвы резко отличалось от такового же соотношения на северном фасе: здесь превосходство имели уже русские. Так, если 3-я австрийская армия Р. фон Брудермана лишь на четверть уступала русской 3-й армии Н.В. Рузского в численности (160 тыс. против 210 тыс.), то группа Кёвесса уступала русской 8-й армии А.А. Брусилова вдвое (70 тыс. против 140 тыс., при примерно равном соотношении артиллерии). Следовательно, общее преимущество русской стороны составляло около 130 тыс. штыков и сабель. Таким образом, австрийская львовская группировка уступала русским в силах как раз в 8-ю армию ген. А.А. Брусилова.

Данных о сосредоточении 8-й армии в районе Проскурова противник не имел, а уже после объявления военных действий русская конница прочно прикрыла сосредоточение своих армий на государственной границе. Австрийская авиация также не смогла провести надлежащую разведку. Военно-политическое руководство Румынии решило выждать, невзирая на настойчивое требование короля Кароля I немедленно вступить в войну на стороне Германии. Тем самым 8-я армия ген. А.А. Брусилова могла быть использована против австрийцев с самого начала военных действий, что и дало русской стороне перевес на южном фасе Юго-Западного фронта. Следовательно, русская 8-я армия, о существовании которой австрийцам ничего не было известно (здесь ждали лишь 12-й армейский корпус), и испортила всю картину сражения, замышлявшегося австро-венгерским верховным главнокомандованием.

На южном фасе фронта первой начинала свое движение к государственной границе 8-я армия ген. А.А. Брусилова, как расположенная на большем расстоянии от границы, нежели войска 3-й армии. Уже 5 августа войска 8-й армии перешли через реку Збруч, являвшуюся государственной границей, и быстро двинулись внутрь Галиции. На следующий день границу перешли и части 3-й армии. В состав 8-й армии входили 12-й армейский корпус (Л.В. Леш), формировавшиеся в Одесском военном округе 7-й (Э.В. Экк) и 8-й (Р.Д. Радко-Дмитриев) армейские корпуса, перебрасываемый из Казанского военного округа 24-й армейский корпус (А.А. Цуриков). О качестве командиров 8-й армии говорит тот факт, что генерал Леш в 1915 г. станет командармом–3, генерал Радко-Дмитриев — в 1914 г. командармом–3, а в 1916 г. — командармом–12, генерал Цуриков — в 1916/1917 гг. будет командовать 10-й и 6-й армиями. Также в составе 8-й армии числились 12-я кавалерийская, 2-я Сводная казачья, 1-я и 2-я Кубанские казачьи, 1-я Терская казачья дивизии. В 1916 г. конкомдив–12 ген. А.М. Каледин сменит самого А.А. Брусилова в должности командарма–8. Таким образом, можно видеть, насколько выдающимся оказался состав 8-й армии в начале Первой мировой войны. Более превосходной в отношении командиров оказалась только 3-я армия ген. Н.В. Рузского. Нельзя не сказать, что именно в составе 8-й армии начали Первую мировую войну будущие лидеры русской контрреволюции — Л.Г. Корнилов, А.И. Деникин, А.М. Каледин. Возможно, что потому-то еще усиливалась неприязнь белых эмигрантов к А.А. Брусилову, так как он не только не поддержал белых, но и, напротив, в конечном счете перешел на советскую службу.

В ходе кавалерийских боев на линии государственной границы австро-венгры оказались отодвинуты в глубь Галиции, куда стремительно накатывались русские армии. Не выждав русского приближения и будучи уверенным в своем превосходстве, командование 3-й австрийской армии решительно двинуло свои войска вперед. В сражении 13–14 августа на реке Золотая Липа с 3-й русской армией австрийцы потерпели поражение и стали отступать. Чтобы вырвать победу, австрийский командарм–3 ген. Р. фон Брудерман отдал приказ группе Кёвесса двигаться ему на помощь. Такой же приказ от русского командарма–3 ген. Н.В. Рузского, который, как старший в чинопроизводстве, координировал действия 3-й и 8-й армий, отдал ген. А.А. Брусилову.

На протяжении первого года войны начальником штаба 8-й армии был ген. П.Н. Ломновский, который перед войной занимал должность генерал-квартирмейстера Киевского военного округа. Только это говорит о том значении, что придавалось 8-й армии штабом Юго-Западного фронта. Уже в этот период своего командования командарм–8 проявил свою заботу о качестве своего офицерского корпуса. В связи с потерями в войска постоянно вливались резервы, а потому требовалось готовить им адекватную замену. Дежурный генерал штаба 8-й армии граф Д.Ф. Гейден пишет: «Когда пополнения шли исправно, я обыкновенно каждое утро ездил на ближайший этап, куда приходили запасные роты пополнения, осматривал их и отправлял в соответствующий корпус. Через мои руки прошло за всю войну от полумиллиона до миллиона пополнений. Многие части переменили свой состав четыре-пять раз… Генерал Брусилов редко когда осматривал лично прибывавшие роты пополнения. Что же касается офицеров, прибывавших из училищ, то почти всегда принимал их лично и говорил с ними перед отправлением в части»{306}.