Книга Биржа. Русская рулетка. Инструкция по эксплуатации и руководство по выживанию - Владимир Андреев

Изучив колебания цен на активные акции за день, например, определённо можно сделать вывод, что цены вели себя так, как всегда перед скачком на восемь или десять пунктов. Для таких движений всегда есть какая-то причина, но телеграфная лента не говорит, зачем и почему. Может, должны пройти два-три дня, две-три недели или месяца, прежде чем станут, известны тайные причины, по которым определённые акции вели себя сегодня таким-то образом.

Но какая, к чёрту, разница? На новости нужно реагировать сегодня, а не завтра. Причины могут подождать. А ты должен действовать немедленно или остаться в стороне. Всё это раскручивается перед тобой раз за разом. Просто запоминаешь, что как-то акции компании пошли вниз на три пункта. А в следующий понедельник выяснилось, что управляющие зажали дивиденды. Это и было побудительной причиной. Они знали, что собираются сделать, и если даже сами они не продавали акции своей компании, то уж точно их не скупали для поддержания курса. Компания не стала бороться за курс своих акций, как же было ему не упасть?

Другой вариант: по многолетнему опыту, когда котировки впервые пересекают границу в 100, 200 или 300 пунктов, они после этого почти обязательно подскакивают вверх ещё на тридцать или пятьдесят пунктов, и после 300 это происходит быстрее, чем после 100 или 200. Так что, биржевику мало изучать базовые условия и понимать силу исторических причин, надо также помнить о том, что случалось на рынке в прошлом, помнить о психологии публики и особенностях поведения брокеров.

Цены, как известно, движутся или вверх, или вниз, в зависимости от сопротивления. Для простоты объяснения скажем, что цены, как и всё в этом мире, движутся по линии наименьшего сопротивления. Они делают то, что легче. Стоит рынку заработать, и любой поймёт, что перед ним – рынок быков или медведей. Тенденция очевидна для каждого, способного видеть и понимать, а спекулянту невыгодно подгонять факты под теории. В торговле человеку не следует ориентироваться на условные вещи. Нужно дождаться, когда рынок скажет тебе, что время пришло. На деле миллионы и миллионы были потеряны людьми, которые покупали акции, казавшиеся им дешёвыми, и продавали те, что казались дорогими. Спекулянт – не инвестор. Его цель не в том, чтобы вложить деньги под хороший процент и получать стабильный доход. Он получает выгоду от роста или падения цен на что угодно, чем он сейчас спекулирует.

Значит, дело в том, чтобы определить умозрительно (спекулятивную) линию наименьшего сопротивления в момент торговли. А значит, нужно ждать того момента, когда эта линия выявится сама, и это-то и будет сигналом приступать к делу. Всегда, как правило, в наличии есть толпа торговцев, которые продают (условно) при 120, потому что рынок кажется им таким вялым. Или покупают (условно) при 130, потому что рынок кажется им очень активным. А когда рынок идёт против них (то есть сам по себе), они бывают вынуждены, слегка поколебавшись, либо изменить настроение и развернуться в другом направлении, либо выходить из игры.

В любом случае, они помогают ещё яснее определить для цен линию наименьшего сопротивления. Так что разумный торговец, который терпеливо дождался выявления этой линии, опирается на базовые условия торговли, а также на поддержку той части игроков, которым случилось ошибиться и теперь приходится ошибку выправлять. Такие корректировки усиливают давление на цены вдоль линии наименьшего сопротивления.

Сами по себе цены не имеют никакого отношения к тому, как следует определять линию наименьшего сопротивления. Курс никогда не бывает настолько высоким, чтобы не имело смысла покупать, или настолько низким, чтобы отказываться от продаж. Всякий, кто торгует, легко узнает на практике, что любая важная новость, поступающая в промежутке между закрытием одного рынка и открытием другого, обычно соответствует линии наименьшего сопротивления. Тенденция устанавливается ещё до того, как новость будет опубликована. На рынке быков все медвежьи сюжеты обычно игнорируют, а бычьи – преувеличивают, и наоборот.

Из рыночного опыта следует – хотя, конечно, это не математически строгий вывод или закон спекуляции, – что случайности, то есть события неожиданные или непредвиденные, всегда играют на стороне рыночной позиции, если она выбрана в соответствии с линией наименьшего сопротивления. С другой стороны, всегда полезно изучать людей – насколько легко мы, твари божьи, склонны верить тому, во что нам хочется верить, и как мы позволяем себе – а на деле даже понуждаем себя – подпадать под влияние собственной алчности или легкомыслия. Людские страхи и упования всегда одинаковы, а потому всегда есть смысл изучать психологию спекулянтов – она ведь тоже не меняется. На Нью-йоркской бирже, как и на бранном поле, меняется только оружие, но стратегия вечно одна и та же.

Лучше всех, мне кажется, подытожил эти сюжеты Томас Ф. Вудлок, отчеканивший: «Правила удачливой спекуляции акциями основаны на предположении, что в будущем люди будут совершать те же ошибки, что и в прошлом». В периоды бумов, то есть когда на рынке больше всего участников, нет нужды ни в каких тонкостях, и в таких ситуациях нет смысла терять время на обсуждение деталей манипулирования или спекуляции. Это было бы примерно то же самое, что во время ливня сравнивать дождевые капли, падающие на соседние крыши. Люди, посторонние для биржи, как их ни называй – новички, дилетанты, сосунки, лопухи, – вечно мечтают получить что-нибудь задарма, и ситуация бума неизменно возбуждает в них азартные инстинкты, питаемые алчностью и обаянием всеобщего процветания. Тем, кто ищет лёгких денег, неизменно приходится платить за привилегию послужить окончательным доказательством того, что в нашем черством мире лёгких денег просто не бывает.

Экономическая активность управляется силами, подверженными влиянию государственной политики. Каждое экономическое действие, предпринимаемое людьми, имеет предсказуемые последствия. Когда экономическое действие осуществляется в больших масштабах (чтоб это стало всем заметно) в форме государственной денежно-кредитной и налоговой политики, последствия для экономики в целом предсказать довольно легко, причём с высокой степенью вероятности. Единственным непредсказуемым фактором, как всегда остаётся изобретательность и нововведения со стороны отдельных личностей (антропогенная составляющая), которые благодаря своим непрерывным усилиям могут снизить (или резко увеличить) экономический эффект от действий правительства. Волнообразное движение, воздействующее на систему, повторение периодов бумов, сопровождаемых периодами депрессий (спадов) – неизбежный результат попыток понизить рыночные (реальные) процентные ставки посредством кредитной экспансии. Краткосрочная денежная стимуляция типа временного сокращения налогов – игра с почти нулевым результатом, в зависимости от изменений, происходящих в денежном отношении.

Новое производство может увеличиваться только за счёт инвестированных накоплений. Однако ежегодное потребление в США в два раза превышает объём валового продукта и составляет 40 % от мирового потребления, т. е. около 28 трлн. долларов США, а если сравнивать с реальным, посчитанным как у всех прочих ВВП, то превышение потребления над заработанным богатством составляет почти трёхкратную величину. В очередной раз хотел бы сказать, что законы физики ещё никому не удавалось отменить, и это в полной мере касается закона сохранения энергии. Если где-то прибыли дополнительные 14 трлн., то значит, они у кого-то при этом исчезли.