Книга Месть королевы - Виктория Холт

– А ты хотела бы вечно быть ребенком?

– Но это ведь невозможно! – воскликнула Филиппа. – Так не бывает. Я понимаю, что наступит время и придется покинуть родной кров. Маргарет сделает это первой, она самая старшая.

– Мальчикам в этом смысле бывает лучше, – сказал Эдуард. – Особенно наследникам престола. Они не должны покидать свою страну.

– Конечно. Ты останешься у себя в Англии, и твоя невеста приедет к тебе. Но сама она уедет из родного дома навсегда… Хотя, возможно, и не станет жалеть об этом, – добавила она, помолчав.

– Откуда ты знаешь? – спросил он с удивлением.

– Потому что она увидит тебя.

– Филиппа, а ты… ты стала бы жалеть?

Девушка покачала головой.

– Нет, – просто ответила она. – Я была бы рада.

Потом в ее глазах мелькнул испуг: она поняла, что сказала слишком много. Но он улыбнулся, взор его слегка затуманился.

Казалось, в лесу наступила полная тишина – ни шороха листьев, ни пересвиста птиц. Филиппа первая нарушила ее:

– Ты станешь королем Англии, и тебе найдут какую-нибудь очень знатную принцессу, чтобы она стала королевой и матерью твоих детей.

Он твердо сжал рот и прямо поглядел ей в глаза, прежде чем ответить.

– Я буду выбирать сам, – сказал он.

Филиппу немного испугало выражение его лица. Она вдруг поняла, что не должна была оставаться наедине с принцем, что ее мать будет наверняка недовольна, узнав об этом, а Филиппа никогда еще не осмеливалась огорчать свою мать.

Она тронула поводья, послав коня вперед. Эдуард молча последовал за ней.

Вскоре они присоединились к своим спутницам и все вместе прибыли в замок.

* * *

Изабелла понимала, что не может и не должна злоупотреблять гостеприимством доброжелательных хозяев, что рано или поздно придется расстаться и с ними. Однако чувствовала также, что сюда, в Эно, судьба забросила ее не напрасно: нужно обязательно поговорить с графом, рассказать о своих планах и намерениях. Мортимер был того же мнения.

Только действовать Изабелла решила через младшего брата хозяина, Джона, который продолжал открыто выражать свое почтительное восхищение ее красотой и тем мужеством, с каким она переносит свалившиеся на нее невзгоды.

Призвав к себе для беседы Джона, Изабелла надела на себя маску печали, что было для нее совсем нетрудно и что, она полагала, больше всего подействует на романтического и великодушного молодого человека. Начала она с того, что чуть подробнее, нежели раньше, поведала о своих горестях при жизни с мужем, и как она, не выдержав всего этого, по существу, бежала от него во Францию, откуда чуть не была выдворена своим родным братом. Свой рассказ она закончила словами о том, что осталась теперь без родного крова вместе с сыном: в Англию вернуться не может, ибо фавориты супруга сделают все, чтобы лишить ее свободы, а может быть, и жизни.

Побледнев от злости и сочувствия, Джон воскликнул:

– Вам нужна хорошая защита!

– Вы правы, мой дорогой верный друг, – грустно сказала она. – Только где ее найти?

– Я поеду в Англию с вами, миледи!

– Вы так добры и смелы. Но что может сделать один человек?

– Я не буду один. Возьму с собой мое войско!

В душе Изабеллы загорелась надежда: вот он, долгожданный выход из положения!

– Вы сделаете это? – сказала она.

– Посчитаю своим радостным долгом!

– И войско… – Она запнулась. – Целая армия?

– Да, мои воины присоединятся к вашим. Мы подойдем к Вестминстеру и заставим короля выдать нам его презренных фаворитов! Я не успокоюсь, если не получу их головы, потому что, пока эти люди живы, вы, миледи, не будете в безопасности.

– Не знаю, есть ли еще на свете люди, которые были бы так добры ко мне, – сказала Изабелла. – Не верится, что такое может быть.

– Может, – твердо сказал он. – И будет.

– Вы понимаете, мой дорогой сэр Джон, что идете в чужую страну, где собираетесь сражаться за чужое дело?

– Сражаться за ваше дело, – поправил он ее. – Для меня нет большей чести, чем сделать это!

– Но вам потребуется согласие брата.

– Не беспокойтесь, я поговорю с ним. Он должен меня понять.

Сердце у нее упало: ах этот молодой романтик! Конечно же, его брат, как более зрелый мужчина и политик, никогда не пойдет на поводу младшего и не позволит использовать войско.

– Вы полагаете, он согласится? – спросила Изабелла.

– Я буду просить, даже умолять его. До тех пор, пока он не устанет от моей настойчивости и не захочет избавиться от меня, пойдя навстречу моим просьбам.

– Как я благодарна Богу за то, что встретила вас на своем пути! – воскликнула Изабелла.

Он поцеловал ей руку и сказал, что немедленно идет к брату и сообщит тому, что намерен отправиться в Англию, чтобы посадить на престол ее сына и лишить трона человека, который потерял доверие народа и, что еще хуже, подверг плохому и оскорбительному обращению ее, самую прекрасную и удивительную женщину в Европе… Нет, во всем мире…

* * *

Граф Уильям Эно проявил полное сочувствие к бедам королевы Изабеллы, но не разделил страстного порыва младшего брата.

– Мой дорогой Джон, – сказал он ему, – ты предлагаешь вторгнуться в чужую страну и принять участие в войне, которая нас никак не касается. Я правильно понял тебя?

– То, что Эдуард Английский оскорбительно относится к прекрасной даме, должно касаться каждого рыцаря! – с горячностью возразил младший брат.

– Ох, как ты еще молод и романтичен, – вздохнул граф. – Это не очень годится для политика.

– Что же ты предлагаешь, Уильям?

– Проводи леди до берега моря. Пожелай доброго пути. Обещай ей дружбу, но не войско.

– Я не могу так поступить!

– Ты не можешь втягивать нашу страну в столкновение с Англией. Да еще для решения ее внутренних дел.

– Это не вопрос политики, брат. Вопрос благородства души!

– Ох, Джон! Английская королева достаточно сильная женщина. Проницательная женщина. Она сумеет постоять за себя и без твоей помощи… Нет, я не дам тебе разрешения вести нашу армию в Англию.

– Тогда я сделаю это сам! На свой страх и риск.

– Не забывай, ты мой брат! И я против этого…

Впервые между братьями произошла размолвка. Решительно сжав губы, граф думал: «Я почти уверен, он поступит по-своему, так, как подсказывает ему совесть, его рыцарская душа… И в общем-то, положа руку на сердце, не осуждаю его… Нет, не осуждаю…»