Книга Чесменский гром - Владимир Шигин

Великий адмирал воздвигал тем временем береговые батареи на южном и северном мысах, торопясь успеть к следующему утру. Когда стемнело, он собрал у себя правителей кораблей.

— Аллах покарал нас вчера за гордыню. Но завтра он вознесет нас за смирение и покорность судьбе. Месть же наша неверным будет ужасна!

Историограф Высокой Порты Ахмед Вассаф Эффенди: «Отсутствие неприятеля дало способ Капитану-паше выйти из порта Наполи-ди-Романи и отправиться прямо к мысу Бенише. Он снова хотел начать сражение с неприятелем, но неблагоприятный ветер принудил его войти в порт острова Хио и встретиться с кораблями, которые он оставил позади. На сем острове снабдив себя всем нужным, он отправился из порта вместе с упомянутыми кораблями, чтобы отыскать неприятеля, который находился по ту сторону острова. Капитану-паше представлено было о том вреде, который должен быль потерпеть флот Его Высочества, но он, сделав военные распоряжения, согласно местным положениям, близ берегов Куюн-Ада, устремился на встречу неприятельского флота, который вдруг перед ним показался. Тотчас огнь, исполненный искрами сражения, возгорелся и ужасное пламя битвы воспылало. Во время сих огненных извержений, возвышавшихся подобно дьяволу горы Каф, Джезайрли — Хасан Бей, который управлял кораблем капитана-паши, приблизился к кораблю адмирала врагов нашей веры. С той и другой стороны началось сражение. Неприятель, будучи не в силах сопротивляться и боясь отдать себя в плен мусульманам, решился сжечь свой корабль. По определению Высочайшего Бога, упомянутый корабль капитана Его Высочества, находившихся вблизи корабля неприятелей и будучи не в силах отделиться, также объят был пламенем и сгорел. Джезайрли — Хасан Бей едва мог спасти себя, употребив тысячу стараний».

* * *

Русская эскадра расположилась в десятке кабельтовых от входа в Чесменскую бухту. В проливе остался лишь стороживший сгоревшие днища «Евстафия» и «Реал-Мустафы» пакетбот «Почтальон».

Корабли приводились в порядок. На наиболее поврежденных «Трех Святителях» и «Трех Иерархах» матросы накладывал фиши на поврежденные мачты, обтягивали перебитые ванты. Уже к вечеру 24 июня Хметевский с Грейгом доложили, что готовы идти в бой.

В разведку был определен «Гром». Ему предстояло подойти вплотную к бухте, выяснить расположение неприятеля и беспокоить его метанием бомб. Нелегкому заданию команда бомбардирского корабля радовалась несказанно!

Отважно забравшись почти в самую бухту, «Гром» принялся швырять в турок бомбы да каркасы.

— Воюем понемногу! — смеялись, таская за уши к мортирам чугунные шары, матросы. — Чтобы без обиды! Эй, лови, Абдулка!

А чтобы басурманы никакой диверсии против бомбардирского корабля не учинили, мористее встал линейный корабль «Святослав», как дядька к расшалившемуся малышу для присмотра.

Турки пытались поначалу отпугнуть «Гром» пушечным огнем, но ядра их падали не долетая. Тогда в надежде, что надоедливый московит с наступлением темноты отвяжется, они прекратили стрельбу. «Гром» же продолжал бомбардировать неприятельский флот с великой удачей. От напряженного огня проседали свинцовые поддоны мортир...

Вместе с бомбардирским кораблем отправился в поиск и Самуил Грейг. Бригадиру было поручено осмотреть бухту и доложить свои соображения на капитанском совете. Раздвинув тубусы зрительной трубы, Грейг внимательно разглядывал бухту. В предметном стекле явственно виднелись страшные повреждения на неприятельских кораблях. Ближе к вечеру из бухты выскочила одинокая шлюпка и, уклонившись от ядер, причалила к «Грому». На ней оказались бежавшие из неволи мальтийцы. Рыцарей Мальтийского ордена допрашивал Грейг. Все увиденное и услышанное бригадир тут же записывал в книжечку...

На флагманском «Три Иерарха» результатов рекогносцировки с нетерпением ожидал Спиридов. Перед адмиралом на шканцах стояли юные гардемарины, отличившиеся в минувшей баталии.

— Благодарствую вас за верность в службе! И жалую каждому мундир белый да чин мичманский! — поздравил он их.

— Ура! — кричали гардемарины. — Виват Екатерина!

Спиридов поспевал всюду. Приметив хозяйским глазом буйки от якорей, обрубленных турецкими кораблями, распорядился «для удовольствия кораблей те якоря поднимать». Самолично вникал во все капитанские заботы, помогая где советом, а где и приказом. А вернулся Грейг — сразу же засел с ним за составление диспозиции к новому сражению.

Граф Орлов меж тем в дела Спиридова не вмешивался, объезжал корабли, ободрял команды. В пятом часу пополудни в адмиральском салоне «Трех Иерархов» был собран совет капитанов. Понимая всю важность происходящего, явились на него даже раненые Круз и Хметевский. Полупьяный Федька

Орлов все цеплялся к удрученному гибелью своего корабля Крузу: — Полно тебе убиваться, батюшка! Дадим мы тебе новый кораблик и людишек справных наберем. У нашей матушки- государыни всего вдосталь!

Придвинув к себе зеекарту, Спиридов пригласил собравшихся:

— Господа, прошу к столу!

Сгрудившись вокруг него, капитаны с интересом вглядывались в очертания дотоле не ведомой им бухты и крепости под названием Сезми. Адмирал неторопливо водил по карте остро отточенным богемским карандашом.

— Ширина сей бухты при входе триста семьдесят сажен, глубина не более четырехсот. Посудите сами, какая там у басурман сейчас толчея.

— Набились, как сельди в бочку! — хмыкнул заглядывавший в карту из-за чужих плеч Клокачев.

— Как набились, так и повычерпаем! — прибавил стоявший рядом Хметевский.

Все невольно рассмеялись.

— Лишь бы черпак побольше!

Адмирал продолжал: — Гассан-бей поступил вполне разумно, выстроив против входа в бухту плотную стенку из сильнейших кораблей. Он прав. Мы не можем ввести в бухту более трех своих судов, остальным там места нет. Поэтому будем жечь турок брандерами.

— Здорово! — подал голос дотоле молчавший Круз. — Еще в 1676 году в италийском порту Палермо французы таким манером спалили стоявшие у берега голландский и гишпанский флоты!

После недолгого обсуждения в действующий отряд были определены корабли «Европа», «Не тронь меня», «Саратов», «Ростислав», фрегаты «Надежда», «Африка». Бомбардирский «Гром» уже бился вовсю...

Командиром отряда был назначен Грейг, а брейд-вымпел свой ему было велено держать на «Ростиславе». Там же решил находиться в сражении и Спиридов.

Подготовка брандеров была поручена цейхмейстеру Ганнибалу. Завершил адмирал Спиридов совет словами пророческими:

— Предвижу я по знанию моему морского искусства, что сие их убежище будет и гробом их, а день сегодняшний станет лишь днем предтечи[64].

В команды брандерные кликнули охотников. Офицерам была обещана перемена в чинах, матросам — денежное вознаграждение. От желающих отбоя не было.