Книга Брачный сезон. Не позвать ли нам Дживса? (сборник) - Пэлем Грэнвил Вудхауз

– Да, милорд. Смачно сказано.

– Разумеется, на самом деле наш друг Биггар запомнил не тот номер.

– Да, милорд.

Лицо капитана Биггара из малинового стало бордовым. Была задета его гордость.

– По-вашему, я не смог запомнить номер машины, за которой гнался от самого Эпсома до Саутмолтоншира? В машине, имеющей ваш номер, сегодня ехал упомянутый Честный Паркинс с помощником, и я спрашиваю вас: это вы одолжили ему автомобиль?

– Но, мой дорогой добрый друг, подумайте сами, мог ли я одолжить свой автомобиль человеку в клетчатом пиджаке и при малиновом галстуке, не говоря уж о черной нашлепке на глазу и рыжих усах? Это же совершенно не… как это говорится, Дживс?

– Невообразимо, милорд. – Дживс вежливо кашлянул. – Может быть, у джентльмена со зрением не все в порядке?

Капитан Биггар грозно напыжился.

– Это у меня со зрением не все в порядке? У меня?! Да вы знаете ли, с кем разговариваете? Я – бвана Биггар!

– Сожалею, сэр, но этого имени я никогда не слышал. Я полагаю, что вы допустили вполне простительную ошибку, неверно разобрав номер на едущей впереди машине.

Перед тем как ответить, капитан Биггар вынужден был сглотнуть разок-другой, чтобы взять себя в руки. Кроме того, он взял еще один орех.

– Послушайте, – произнес он почти мягко. – Вы, должно быть, тут не в курсе. Вам не рассказывали, кто да что. Я – Биггар, Белый Охотник, самый знаменитый Белый Охотник на всю Африку и Индонезию. Я могу преспокойно стоять на пути несущегося во весь опор носорога… А почему? У меня такое зрение, что я знаю, понимаете? – знаю, что успею всадить ему пулю в единственную уязвимую точку, не пробежит он и шестидесяти шагов. Вот почему! Такое у меня зрение.

Лицо Дживса осталось каменным.

– Боюсь, что я не могу изменить позиции, на которой стою, сэр. Допускаю, что вы натренировали зрение для случаев, подобных только что вами описанному, но, как ни плохо я информирован касательно крупной фауны Востока, я все же сомневаюсь, чтобы носорогов снабжали регистрационным номером.

Биллу показалось, что сейчас самое время пролить масло на бушующие волны и подкинуть слова утешения.

– А что до вашего злосчастного букмекера, капитан, мне кажется, я могу зажечь для вас луч надежды. Я допускаю, что он действительно сбежал от вас с быстротой нетопыря, вырвавшегося из преисподней, но полагаю, когда от ромашек побелеют луга, он возвратит вам долг. У меня впечатление, что он вернет все, дайте только срок.

– Он у меня получит срок, – грозно сказал капитан. – И я позабочусь, чтобы подлиннее. А после того, как он вернет долг обществу, я займусь им лично. Тысяча сожалений, что мы не на Востоке. На Востоке такие вещи понимают. Если знают, что вы человек правильный, а тот, другой, не прав… что ж, тогда лишних вопросов не задают.

Билл слушал, широко раскрыв глаза, как трепетная серна.

– Ка… каких вопросов?

– Избавиться, и из головы долой – так в общем и целом там мыслят. Чем меньше на свете таких гадов, тем лучше для англосаксонского престижа.

– М-да, пожалуй, можно и так на это взглянуть.

– Не стану от вас скрывать, на моем дробовике есть две-три зарубки, обозначающие не буйволов и не львов… и не антилоп… и не носорогов.

– Да? А кого же?

– Да этих, что удирают быстрее всех. Уродов в пестрой шкуре.

– Да, да, я знаю. Это гепарды, такие как бы леопарды, бегают со скоростью скаковой лошади.

Дживсу пришлось вмешаться с поправкой:

– Даже несколько быстрее, милорд. Полмили за сорок пять секунд.

– Вот это да! Вот это резвость! Вот это скакуны!

– Да, милорд.

Капитан Биггар раздраженно фыркнул.

– Я говорил о пестроклетчатых неплательщиках, а не о пятнистых гепардах. Хотя случалось и тех пару-тройку подстрелить.

– Случалось?

– Бывало.

– Понятно, – сглотнув, произнес Билл. – Их тоже.

Дживс кашлянул.

– Могу ли я высказать предположение, милорд?

– Конечно, Дживс. Высказывайте несколько.

– Мне сейчас только пришло в голову, милорд, что тот мошенник на скачках, к которому капитан Биггар питает вполне заслуженную вражду, мог подменить номер на своем автомобиле поддельным…

– Точно, Дживс! Вы попали в яблочко!

– …и по редкому совпадению как раз намалевал на щитке номер машины вашего сиятельства.

– Конечно! И сразу все стало ясно. Удивительно, как нам это раньше в голову не пришло? Теперь все объясняется, вы согласны, капитан?

Капитан Биггар сидел и молчал. Судя по сведенным бровям, он обдумывал новый оборот дела.

– Но это же очевидно! – ликовал Билл. – Дживс, ваш выпирающий сзади мозг, подпитываемый рыбной диетой, разрешил загадку, которая, если б не вы, осталась бы в истории нераскрытой тайной, о каких пишут в книгах. Будь у меня на голове шляпа, я бы сейчас ее снял перед вами.

– Я счастлив, что заслужил одобрение, милорд.

– Вы всегда заслуживаете одобрение, Дживс, неизменно. За это вас все так уважают.

Капитан Биггар кивнул:

– Д-да, пожалуй, что это возможно. Другого объяснения просто нет.

– Слава Богу, что все наконец разъяснилось, – повеселел Билл. – Еще портвейну, капитан?

– Нет, благодарю.

– Тогда, может быть, присоединимся к дамам? А то они, наверно, недоумевают, что такое у нас тут приключилось? И говорят себе: «А он все не идет!», как эта самая, как ее, Дживс?

– Как бедная Марианна, милорд.

И вечером, когда выпадала,И утром, когда высыхала роса,Лила Марианна горькие слезы,Не в силах взглянуть в небеса.

– Ну, настолько уж убиваться из-за нашего отсутствия они вряд ли станут. Но все-таки, я думаю, пора… Идемте, капитан?

– Я хотел бы сначала позвонить по телефону.

– Позвонить можно из гостиной.

– Это личный разговор.

– Уговорили. Дживс, отведите капитана Биггара в вашу буфетную и посадите к аппарату.

– Очень хорошо, милорд.

Оставшись в одиночестве, Билл задержался на несколько мгновений, раздираемый противоречивыми желаниями: и поскорее очутиться в дамском обществе, и опрокинуть еще стакан портвейна за здравие Честного Паркинса, благополучно обогнувшего опасный угол.

Единственное, что омрачало его довольство, была мысль о Джил. Билл был не вполне уверен, в каких отношениях он сейчас с путеводной звездой своей жизни. За ужином миссис Спотсворт, сидевшая от него по правую руку, своим панибратством превзошла его самые мрачные опасения. И кажется, в глазах Джил блеснул тот холодный, задумчивый огонек, который влюбленному меньше всего хочется видеть в глазах суженой.