Книга Приди ко мне, любовь - Лиза Клейпас

– Тебе нужно взять спальную рубашку, – как бы между прочим произнесла она, еще раз просматривая содержимое чемодана. – Я знаю, что ты не любишь спать одетым, но в дороге…

– Не знаю, есть ли в моем гардеробе спальные рубашки.

– Есть, – коротко ответила она. – Есть одна. Я видела ее как-то, когда искала тебе носовой платок. – Сделав небольшую паузу, она деликатно прибавила:

– Иногда меня очень удивляют вещи, которые я обнаруживаю в нашем доме.

Молчание. Люси снова стала перебирать вещи в чемодане, чувствуя, что превратилась в отличную мишень для сверхподозрительного взгляда. Затем она подняла голову, изумленно изогнутые брови придавали ее лицу невинно-вопросительное выражение. Игра в кошки-мышки им обоим была в диковинку. До сегодняшнего дня им не приходилось прибегать к ней. Хит смотрел на нее так, будто хотел несколькими прямыми вопросами покончить с ее неуместными замечаниями и усмешками. Но вместо этого он залез в комод и вытащил несколько пар носков.

– Если тебе что-нибудь понадобится, пока меня не будет, – сказал он, – ты можешь обратиться к Макхамсам, что живут в конце улицы. Дэвид мне многим обязан. Ты можешь смело обращаться к нему, если, конечно, у тебя возникнет необходимость.

– А почему не к Редмондам?

– Дэймон будет слишком занят в газете.

– Но когда ты заболел, он сказал, что в случае…

– Не нужно, – резко оборвал ее Хит. – И не спорь. Не нужно беспокоить Дэймона. И не заставляй меня выходить из себя.

Люси просто пришла в ярость от такой манеры поведения. Ее трясло от злости все время, пока они упаковывали вещи, пока он давал последние указания, до самой минуты расставания. И когда экипаж уже ждал у подъезда и они стояли у двери, а слуги, смущенно покашливая, вышли из прихожей, Люси почувствовала, как в одно мгновение вся ее злость будто улетучилась. Она неотрывно смотрела на лацканы его пальто, с трудом перенося темной тучей нависшее над ними молчание. Она знала, что сама должна прервать его, не должна позволить ему уехать вот так, не произнеся каких-то очень важных для них обоих слов.

– Прошло много времени с тех пор, как ты в последний раз был в Виргинии, – чуть сдавленно выговорила она.

– Три года.

– Откуда мне знать, что ты не захочешь остаться там? – Она говорила сдержанно, но в голосе все равно звучало неподдельное волнение.

– Потому что там никто не умеет печь настоящий новоанглийский яблочный пирог.

– Разве это причина? – Она нерешительно улыбнулась.

– Это и есть настоящая причина, – хрипло сказал он. – Я сделал свой выбор, когда женился на тебе, и теперь удостоверился, что не ошибся и что это именно то, что мне надо.

– Я тоже.

Мысли обоих вернулись к прошедшей ночи и к тому, что принесла бы с собой ночь грядущая.

– Время – лучший советчик и самый справедливый судья, – печально заметил Хит.

– Ты никогда прежде не уезжал от меня. – Она была даже не в состоянии смотреть на него. – Так надолго.

– Я не сделал бы этого и теперь, но у меня нет выхода.

– Возвращайся поскорее.

– Да, мэм. – Его руки обвились вокруг ее хрупких плеч, он склонил голову, чтобы поцеловать ее. Поцелуй предполагался нежным и легким, но когда он почувствовал, как задрожали ее губы только от одного его прикосновения, из его горла сам собой вырвался страстный стон, и он жадно стиснул ее в своих объятиях. Пораженная, с какой скоростью пламя страсти охватило их обоих, Люси попыталась отстраниться от него. Но он только крепче прижал ее, а его поцелуй стал еще более страстным и глубоким. Предательское наслаждение охватило ее, безмятежное, непреодолимое. Ее руки, бесцельно поблуждав по его напряженной спине, наконец застыли на плечах, грудью она старалась еще сильнее прижаться к нему. У нее было ощущение, что этот поцелуй бесконечен. Задыхаясь, Люси попыталась глотнуть хоть немного воздуха, но вместо долгожданного облегчения ей показалось, что огонь наполнил ее легкие. Ее тело было горячим, почти невесомым в его руках, она вся дрожала от желанной необходимости быть как можно ближе к нему. Даже когда он отпустил ее, ей все еще чудилось, что их тела связывала невидимая нить.

Что-то невнятно пробурчав, Хит поспешно вышел и необычайно тихо закрыл за собой дверь. Едва держась на ногах, Люси подошла к окну и взглядом проводила удалявшийся вниз по улице экипаж.

* * *

Его не было почти две недели. Все это время она не встречалась с Дэймоном, хотя и получила от него короткое послание, в котором он выражал свои искренние соболезнования по случаю кончины брата Хита, а также надежду, что Люси обратится именно к нему, если ей что-либо понадобится. Люси не понимала, почему Хит был так непреклонен в вопросе ее общения с Дэймоном во время его отсутствия. Не может быть, чтобы он ревновал ее. Ведь он наверняка знал, что между Дэймоном и ней не было ничего, кроме теплых дружеских отношений. Хит был настолько неожиданно резким, что она не переставала удивляться этому.

Люси тщательно и ответственно готовилась к возвращению Хита с Эми. Она лично проследила, чтобы в доме был идеальный порядок, а все комнаты для гостей приготовлены заранее. Она ведь не знала вкусов Эми и не могла даже предположить, какая комната ей приглянется больше всех. Но несмотря на множество дел, Люси буквально спала наяву, почти постоянно предавалась своим мыслям, а временами и депрессии. Одиночество постоянной ноющей болью отзывалось в ее груди. Дни и ночи тянулись, принося с собой слишком много свободного времени, давая возможность тщательно обдумать все, происшедшее с ней за последние месяцы, и хоть немного задуматься о будущем. Она воспользовалась этой возможностью и приняла множество серьезных решений относительно ее самой и ее брака. С этого времени она должна быть более честной и откровенной с Хитом. Она скажет ему, что любит его. После долгих размышлений она пришла к выводу, что у нее не было причин ждать, пока он первый скажет ей об этом. Может, в ближайшие пятьдесят лет у него не возникнет необходимости произнести это вслух.

Но он любит ее. Не может быть, чтобы не любил. Вместе они пережили слишком много. Они были близки друг другу и физически, и эмоционально. Ведь в день отъезда он сам признался, что не хочет оставлять ее. Это и многое другое подтверждали тот факт, что его чувства по отношению к ней так же глубоки, как и ее. Люси жаждала освободиться от чего-то непонятного, что сдерживало ее признание в любви к нему. И как только он вернется из Виргинии, она обязательно все изменит.

Хит прислал телеграмму, в которой сообщил, что они приедут в Бостон в полдень в субботу. Люси провела целое утро приводя себя в порядок. Она была настолько взволнованна и обеспокоена, что руки ее ходили ходуном, и Бесс пришлось помочь ей одеться и причесаться. По случаю возвращения Хита и Эми Люси решила надеть платье из роскошного полубархата модного темно-розового оттенка, который назывался «Аврора», с потрясающими, вырезанными фестонами рукавами и обтягивающим, строгим, в талию лифом. Волосы, аккуратно заплетенные в тугую косу, она уложила в большой пучок на затылке. Люси терла свои щеки до тех пор, пока они не приобрели такой же темно-розовый оттенок, как и ее платье. Она ходила взад-вперед по комнате, несколько раз подходила к зеркалу. От возбуждения она не могла ни читать, ни вышивать. В конце концов одна из горничных, совсем молоденькая девушка, постучала в дверь спальни. Люси, широко распахнув дверь, чуть не сбила ее с ног.