Книга Русский израильтянин на службе монархов XIII века - Александр Койфман

Он много что еще говорил: и про условия окончания поединка, и о награждении дамами победителей, и правилах проезда очередного победителя через все ристалище. Я не собирался пытаться стать победителем турнира, у меня слишком мало опыта, но попробовать, провести пару схваток – почему нет? Хорошо, что мечом нельзя драться, так что, если проиграю поединок, мой знаменитый меч не смогут отобрать.

Вместе с нами готовился к турниру и Жак, я был удивлен его точностью владения копьем. Впрочем, в этом нет ничего странного, в своем замке он много тренировался.

И вот наступил день турнира. На большом поле недалеко от городской стены сформировано ристалище: построены трибуны для знати, изгородь, которую не должны пересекать бойцы, места для простой публики. Священник прочитал приличествующий текст (церковь не одобряет турниры, но не может оставить без своего напутствия такое важное мероприятие), выбраны три дамы для вручения подарков: замужняя, девица и вдова. Кстати, в качестве замужней дамы выбрана графиня Теодора, выдержит ли она в своем положении утомительный день турнира?

Прошлись на конях участники турнира, и я в том числе, герольд произнес длинную речь о правилах турнира, о почестях победителям и карах нарушителям правил. Все, наконец турнир начинают оруженосцы. Естественно, Жак не мог упустить такой случай показать свое мастерство. Он сражался в четвертой паре, и я внимательно следил за тремя схватками их поединка. В первой они оба успешно преломили свои копья. Во второй копье противника скользнуло по щиту Жака и не преломилось, а Жак нанес удар строго в грудь противника. Почти победа. А в третьей расстроенный мальчишка – противник Жака – от мощного удара не только не успел ударить своим копьем, но и свалился с лошади. Чистая победа. Почетный круг по ристалищу, графиня Теодора радостно машет ему платком. Но до награждений еще далеко. Через несколько пар снова пришла очередь Жака, и он победил «по очкам». А третье состязание проиграл, вероятно, очень опытному и сильному оруженосцу. Было ему по крайней мере лет двадцать. Неужели до такого возраста ходят в оруженосцах? Жак лишится своего коня и оружия. Но зато станет владельцем двух коней и двух комплектов оружия поверженных соперников.

Дальше вроде бы мне неинтересно смотреть, но я досмотрел до конца поединки оруженосцев. Все-таки это не тренировки, это настоящие поединки. Жак мог бы немного утешиться тем, что, оказывается, проиграл победителю турнира среди оруженосцев. Но вот он, победитель, склонился перед самим императором, и тот, попеременно коснувшись мечом его правого и левого плеча, посвящает его в рыцари. А потом награждение новоиспеченного рыцаря графиней Теодорой. Она склоняет к нему со своей трибуны серебряный венок, на котором висит ее лента. Рыцарь хватает ленту, трижды целует ее. Представляю, что чувствовал в этот момент мой Жак.

Наконец настала очередь рыцарей. Я шел под своим гербом: черный рыцарь с поднятым мечом на голубом фоне. Мой герб практически никто не знает. И это удобно. Когда дело дошло до меня, мне достался пожилой барон на громадной лошади. Мы мчались навстречу друг другу по разные стороны разделяющей нас изгороди. Удар, одновременный удар. Больно, очень больно, я не успел закрыться щитом, удар прямо в грудь, в мою прекрасную кольчугу. Не знаю, как мой противник, он ведь принял удар на щит. Но мы оба усидели на конях, хотя наши копья разлетелись в щепки. Хорошо хоть, что они такие непрочные. Нас разводят к исходным позициям, и мы снова мчимся. Теперь и я и он приняли удары на щиты, тоже несладко, но не так больно. Опять меняем копья и мчимся навстречу. Но теперь я смог чуть повернуть щит, и его копье скользнуло по нему, не преломившись. А мое копье проскочило над щитом, попало очень высоко в грудь и разлетелось. Не знаю, как он выдержал, хорошо, что обломки копья не попали ему в лицо.

По непонятным мне причинам поединок прекращен, и засчитана моя победа. Можно отдохнуть. Отдыхал более получаса и снова вызван на ристалище. Теперь мой противник молодой рыцарь, я вижу это по его безбородому лицу, сияющим глазам. Вижу, что он надеется на победу, жаждет ее. Жалко парня, но расслабляться нельзя. Вдруг он тоже усиленно тренировался, как Жак. Не хватало еще проиграть молокососу. Первая схватка – просто примерка, мы ищем слабые места друг у друга, хотя копья расколошматили. Но я вижу, что он плохо работает копьем, оно у него направлено в одну точку, в правильную точку, но только в одну. Во время второй схватки перепроверяю это, действительно, он не разнообразит свои действия. И на третьем раунде резко отклоняюсь в сторону, одновременно очень сильно ударяя по его щиту, копье противника пролетает мимо меня, он теряет равновесие, а тут еще мой удар, и он летит с коня, хорошо хоть, что не роняет на лету щит. Чистая победа. Проезжая свой круг почета, галантно кланяюсь Франческе, останавливая перед ее ложей своего коня и заставляя его согнуть в приветствии одну ногу. Франческа вспыхивает, бросает взгляд в сторону сидящей в центре трибуны графини Теодоры, та кивает ей, и Франческа решается, вынимает из волос серебряную заколку, бросает мне и машет, машет своим платком. Для нее это миг счастья. Бедная девочка, сколько тебе еще придется пережить, и как редки будут мгновения счастья. А я с трудом ловлю заколку, делаю вид, что целую ее. Мне немного смешно, я на удивление совсем не устал.

Но дальше испытывать судьбу не стал. Остались только закаленные бойцы, я вижу их гербы. С меня достаточно этих выбросов адреналина. Турнир продолжался, победителя награждали, но это все уже без меня.

На следующий день после завершения турнира я был у графа Ландольфа. Он с усмешкой спросил, случайно ли я выказал свое предпочтение Франческе, не будет ли позднее счастливого продолжения этой истории. И уже серьезно заявил, что со стороны отца Франчески возражений не последует. Пришлось разуверить графа, что я совсем не готов быть отцом семейства, тем более с такой молодой девушкой. Возможно, он понял меня, собственного семейного опыта у него было более чем достаточно.

На следующий день выдача трофеев. У Жака прошло все быстро. Пожилой рыцарь, вернее, его оруженосец тоже без проволочек передал все моему сержанту Винченцо. Но с молодым рыцарем произошла заминка. Нет, он сам честно привел к моему шатру коня, нагруженного доспехами, но Винченцо посмотрел на его лицо, попросил подождать и зашел ко мне в шатер.

– Господин барон, прошу прощения, но мне передали, что этот парнишка из совсем захудалого рода. Думаю, отец справил ему коня и оружие, заложив что-то из своих земель. Для него это катастрофа. Да и конь и оружие не очень-то хорошие. Не думаю, что вам они нужны.

– А я могу отказаться от всего?

– Конечно, это ваше право, это ваши вещи.

Я вышел к рыцарю, посмотрел на его опущенную голову, и мне тоже стало его жалко.

Действительно, на кой черт мне его коняга и оружие.

– Дорогой шевалье, я считаю, что вы достойно сопротивлялись в поединке со мной. К сожалению, вам достался не тот соперник. Но я надеюсь, что в следующий раз вы выиграете с честью все поединки. Пусть этот конь и ваше оружие помогут вам.

Парень, склонив голову, смотрел куда-то мимо меня, не веря своим ушам. Он уже знал, кому он проиграл поединок, не знал только, как вернуться с такой вестью к отцу. И вдруг, оказывается, не все пропало. Он пытался сказать слова благодарности, но ничего толком у него не получилось. Винченцо вложил повод коня ему в руки и что-то прошептал на ухо. Тот вскинул на меня глаза, в первый раз посмотрел прямо в лицо. Молча забрал коня и ушел. Ближе к вечеру он опять пришел ко мне проситься служить под моим знаменем. Оказывается, Бенедетто, так его зовут, из дворян Умбрии, небольшой феод его отца, вассала архиепископа Орвието, находится в десятке километров на северо-восток от Орвието[274]. Винченцо ходатайствовал за него, и пришлось взять парня к себе, хотя я не знал, как это согласуется с его вассалитетом. К счастью, потом этот вопрос вполне утряс граф Ландольф.