Книга Эсми Солнечный Ветер - Анна Гаврилова

Однако за стойкой никого не было. Бармен в компании какого-то парня двигал столики. Лишь после этой маленькой перестановки я заметила, что здесь, в баре, есть крошечная сцена. Вернее, даже не сцена, а скорее подиум.

— Если захотите остаться и послушать, — продолжила официантка, — то советую пересесть за стойку. Там удобнее и видно лучше.

Я подумала и кивнула. Ведь «свободный художник» просто обязан интересоваться всем творческим и креативным. Он не может забить на концерт, чтобы просто пойти спать. Так что да — я подхватила бокал и, поблагодарив официантку, перебралась ближе к бару. Заняла один из последних свободных стульев.

Еще несколько минут, и народу заметно прибавилось, а музыканты принялись настраивать инструменты. В результате окружающее пространство наполнилось легкой какофонией. Группа настраивалась, посетители общались, включенный галавизор бормотал.

Только расслышать, о чем вещает диктор, было невозможно. Кто-то даже попросил сделать громче, но…

— Да ну, — сильно поморщившись, отозвался Сэл. — Думаешь, нам скажут что-то новое?

Тот, кто просил, реально так и думал, но бармен мнения не разделял. В итоге вообще галавизор выключил, чему я искренне порадовалась. Просто сидеть перед экраном, на котором каждые пять минут показывают твое фото, не очень комфортно. Тут никакой выдержки не хватит.

А за несколько минут до начала выступления случилось маленькое, но невероятно позитивное событие. Я машинально обвела пространство взглядом и заметила… знакомое лицо.

Впрочем, не я одна. Внимание на этого высокого сутулого парня в ярком шейном платке обратили практически все. Но посетители бара отнеслись так, будто Бьер Лонош здесь каждый день бывает. Хотя…

Через пару минут стало понятно — Бьер действительно завсегдатай. Он абсолютно уверенно добрался до стойки, по-дружески пожал руку Сэлу и уселся на последний свободный стул, который, как я поняла, для него и держали.

Лидер лучшей уличной группы Манкорса оказался на противоположном конце огромной барной стойки, но видеть его лицо со следами рудиментной чешуи я все-таки могла. И, разумеется, улыбалась — просто это было действительно забавно. Встретиться посреди гигаполиса с миллиардным населением…

Бьер перекинулся несколькими фразами с Сэлом, потом с кем-то еще, а я все же нашла в себе силы отвернуться — то есть перестать таращиться на местную знаменитость и уделить внимание настоящим звездам сегодняшнего вечера. Группе, солист которой уже взялся за микрофон, чтобы поприветствовать зал и объявить первую композицию.

Еще полминуты, и пространство наполнилось той самой странной, но крайне привлекательной музыкой. А еще горловым пением, речитативом и прочими специфичными элементами. И это опять-таки было неплохо. До уровня коллектива Бьера Лоноша, как и в случае предыдущих ребят, не дотягивало, но…

Желания уйти не возникло. Более того, я заказала еще один бокал пива и, облокотившись на барную стойку, принялась наблюдать. Я получала неподдельное удовольствие, причем не столько от музыки, сколько от того, что творилось вокруг.

Не в первый и даже не во второй раз я чувствовала себя губкой. Просто сидела и впитывала витающее вокруг настроение, звуки, улыбки и эмоции.

Это было… не то чтобы ново, но необычно. Без присущего моей среде пафоса и без напряжения, которое непременно возникает, если появляюсь на людях в обычном облике и статусе. Здесь и сейчас я была не звездой, а свободным художником из ниоткуда. Девушкой в дешевой кепке, с бокалом пива.

Клянусь, я ничем не выделялась! И тем удивительней было поймать на себе взгляд Бьера Лоноша и прочесть по губам:

— Нравится?

Врать я не стала — сделала неопределенный жест рукой и подарила музыканту виноватую улыбку.

Он тоже улыбнулся, но гораздо проще, без всяких подтекстов. Потом встал, подхватил одной рукой тяжеленный стул, а второй — бокал и направился ко мне.

Подошел, чтобы усесться рядом и спросить, лукаво сверкнув глазами:

— А кто нравится?

Я почувствовала себя немного неловко. Словно оказалась по ту сторону баррикад, на месте фанатов. И тот факт, что настоящая звезда, сам Бьер, обратил на меня внимание… В общем, ощущения были своеобразными. Я даже смутилась, но… Да, все-таки сказала:

— Вы. То есть ваша музыка нравится.

Собеседник опустил глаза и хмыкнул. Еще через секунду я услышала:

— А мне ваша.

Шок? Нет, не было. Однако чувство растерянности усилилось — куда же без него? Впрочем, отпираться я не стала. Единственное — наклонилась к Бьеру и попросила:

— Только никому не говори. Ладно?

Лидер лучшей уличной группы Манкорса глянул вопросительно, а потом снова улыбнулся и отсалютовал бокалом.

Насчет увлеченности моей музыкой Лонош не солгал, это стало ясно после первых минут разговора. Действительно слушал и даже видео смотрел. Именно поэтому смог опознать меня, причем очень быстро.

Это, разумеется, был повод испугаться — ведь настоящий провал в конспирации. Но уж чего, а страха я не испытала, отвлеклась на другие, куда более интересные эмоции. Просто сразу поняла — образ, который родился в моей голове после знакомства с творчеством Бьера, был правильным. Музыкант оказался именно таким, как я и представляла.

С виду — абсолютный раздолбай из числа тех, кто способен на любую авантюру. А в действительности — спокойный, немного отрешенный парень. Человек, в значительной степени погруженный в собственный, очень личный мир.

Мне подобная позиция была близка, может, поэтому мы буквально сразу, с первых минут, прониклись друг к другу симпатией? И, обменявшись несколькими репликами, замолчали, чтобы снова уделить внимание выступлению группы.

Настоящий разговор завязался чуть позже, когда народ окончательно проникся духом веселья, а перед подиумом образовался импровизированный танцпол. И когда Сэл перестал коситься в нашу сторону, предварительно долив пива.

— И все-таки прячешься? — придвинувшись почти вплотную, спросил Бьер.

Я пожала плечами и подарила безрадостную улыбку.

— А что так? — не пожелал отступить собеседник.

— А почему нет? — с той же безрадостной улыбкой парировала я.

Потом сделала большой глоток из бокала и призналась со вздохом:

— Других вариантов пока не вижу.

— Почему?

Повисла пауза. Она была наполнена тем же гомоном и бодрым соло электрической скрипки. Я хотела ответить, но Бьер перебил:

— Я не слежу за новостями, но некоторые выпуски смотрел. Понял, что ситуация неоднозначная, только эр Руз… он же переживает, это очевидно.

В том, что Тамир переживает, я не сомневалась, однако спросить, откуда об этом известно Бьеру, не успела.

— Или ваш брак — все-таки фикция? — задал новый вопрос Лонош. — Обычный пиар?