Книга Московский Джокер - Александр Морозов

Следовало немедленно донести до президента Соединенных Штатов всю имеющуюся информацию. Только у президента имелись достаточные полномочия и воля использовать их в полном объеме там, где речь шла о спасении нации. Государства. Цивилизации. Той, что возросла и окрепла по двум сторонам Океана, посередине которого покоилась их общая прародина – Атлантида, о которой писал в «Тимее» благородный Платон.

Разумеется, после того, как он расстался с не менее благородным, чем древнегреческий, Платоном Озерковым и его непередаваемо оригинальной новой пассией, Харт не терял даром ни минуты. Через подвалы Лэнгли и некоторых подземных баз в Колорадо и на самом Тихоокеанском побережье, через их компьютеры и базы данных он установил все, что только можно было через них установить. Он вытянул из них все.

И это все оказалось недостаточно для тех людей, которым он звонил потом. Для двух влиятельнейших людей на Восточном побережье США. Звонка хотя бы одного из них президенту хватило бы для того, чтобы тот немедленно заблокировал то. что уже начало осуществляться здесь, в Москве. Президент не смог бы пренебречь информацией из таких источников.

Что же выяснил Харт? И почему этого оказалось недостаточно для двух благородных – сколько, кстати, в мире вокруг благородства! – джентльменов с Восточного побережья?

По словесному описанию Харта молодые длинноволосые гении в компьютерных бункерах установили, где печатались те кредитные карточки «Глоб Экспресс», которые распространялись с этой ночи в Москве. Разумеется, заказ оказался размещен и выполнен в производственных джунглях одного из юго-восточных «тигров».

Далее, несмотря на умышленно запутанную систему размещения заказа и отправки, или отгрузки, готовой продукции, компьютероголики на удивление быстро установили, что все следы ведут к Джону Моргенштерну, лицу явно подставному, номинально возглавляющему небольшую компанию с нарочито расплывчатой сферой деятельности.

Но Харт был не из налоговой полиции, и даже не потенциальным заказчиком, клиентом или компаньоном. Он кое-что знал и помнил из того, что происходило в этом беспокойном, как будто ему шилом щекочут в одном месте, мире. Допустим, лет двадцать, тридцать или сорок назад Харт мог с большой долей уверенности предполагать, на кого в действительности работал Моргенштерн, кто основал эту – так же, как и многие другие, – ничем не примечательную компанию, которую даже Торговая палата США включила в свой список, казалось, только из-за ее кричащей ничтожности. То есть, просто чтобы включить и забыть. И, таким образом, не тратить в дальнейшем усилий на рассмотрение повторных просьб и апелляций.

В двадцатых годах на Западе появились первые солидные советские нелегалы. Солидными их можно было назвать не только из-за тщательной шпионской подготовки и безукоризненности легенд и документов. Нередко они являлись обладателями солидных капиталов. Могли свободно распоряжаться крупными суммами в валюте.

Естественно, что в таких условиях они легко находили себе в компаньоны для каких-либо коммерческо-производственных проектов уже натуральных, а не засланных, как они сами, западных бизнесменов. И такие предприятия, пройдя всю необходимую легальную процедуру лицензирования, представления всех необходимых документов и получения всех установленных законом разрешений, основывались, начинали свою коммерческую, производственную или финансовую деятельность и в дальнейшем процветали или разорялись.

А чаще просто дышали в соломинку, не особо привлекая к себе внимание, но потихоньку все-таки наращивая жирок и капиталы.

Разумеется, большинство из них находились под полным контролем Москвы. И безотказно служили опорными пунктами советской инфраструктуры на Западе, являясь источником и средоточием связей и прикрытия, неподконтрольно используемых транспортных средств и недвижимости и, что было решающим, свободной валюты. И все-таки проблема контроля над этими первыми нелегалами всегда стояла перед Центром. И никогда не была им полностью решена. Просто-напросто потому, что полного решения, как оказалось, не существует.

Разумеется, использовалось все, что только существует в природе и обществе для сохранения длительного влияния на человека: «промывка мозгов» с самого раннего детства, постоянное поддержание высокого, на грани истерии, идейного тонуса с использованием всего арсенала тяжелой артиллерии, типа патриотизма, смертельных угроз для любимой Родины, жертвенности с вечной славой героям и т. д.

А увенчивал арсенал, и при этом совершенно естественно и гармонично, страх. Угрозы, шантаж, знакомство с печальной судьбой неразумных. Их самих и их родственников, остававшихся в заложниках у тех, кто снабжал деньгами, документами и легендами.

Но даже все это вместе взятое срабатывало далеко не всегда. Уж больно самостоятельные или, прямо сказать, бедовые ребята уходили в ночь с подмосковных дач и баз, чтобы всплыть где-нибудь в Буэнос-Айресе в кресле члена правления Страховой компании, Издательского объединения или Адвокатской конторы.

И что поначалу в наибольшей степени пугало центр, даже наполняло его чувством отвращения перед огромностью мира и несовершенством человека, быстро выяснилось, что полный контроль во многих случаях просто невозможен. Недостижим, так сказать, технически.

Тогда в центре сделали хорошую мину при не той игре. Раз нечто оказывается невозможным по техническим причинам, его следует считать и излишним. Просто даже ненужным.

А можно и нужно относиться к бизнесу, развиваемому нелегалами, как к черному ящику. На входе – внедрение в заданной стране и определенном социальном слое агента с определенной денежной суммой.

На выходе – этот агент должен выполнять все, что мы ему поручаем. Усиливать свои собственные позиции и авторитет, осуществлять «проводку» и иную помощь новым агентам, наконец, по первому требованию, предоставлять в распоряжение центра все денежные средства, образовавшиеся в результате успешного бизнеса, финансовых спекуляций, а то и просто совместных операций с преступным сообществом.

И вот как раз по поводу последнего пункта и завязалась ниточка, конца которой что-то не видно и в наши дни. В самом деле, кто мог с одного конца Земли эффективно проследить за доходностью той или иной сделки, которая осуществлялась в другом полушарии и частенько нелегальным образом? Кто, какие контролеры? Какие полномочия они должны были предъявить, чтобы им раскрыли всю отчетность, показали всю кухню?

Конечно, такие контролеры существовали и их посылали, как посылают, наверное, и в наши дни. Но кто проверит самих контролеров? Разве они не люди? И значит, разве нельзя с ними договориться на месте? То есть, убедить, подкупить, запугать, ну и т. д. по полной программе?

А если не удается или сложно осуществимо первое, второе или третье, можно такого проверяющего и ликвидировать.

Разумеется, сообщая в центр о «смерти на боевом посту» боевого товарища и о представлении его к посмертной боевой награде.

И разумеется, именно все это с контролерами и происходило. В конце концов, начальство в центре считало, что дела и так идут неплохо. Подконтрольный бизнес на Западе процветал, и центр имел с него немало. Официально считалось, что имел все. Все сто процентов. Распоряжался душой, телом и капиталом тех, внедренных.