Книга Русский Ришелье - Ирена Асе

Герцог, похоже, нервничал, раз стал перечислять супруге то, что ей и так было прекрасно известно.

– С ходу шведам замок не взять, а вести длительную осаду в чумном крае невыгодно, – подытожил он.

– Так что же тебя тревожит, Якоб? – ласково спросила супруга.

– Мое собственное непонимание, – объяснил правитель Курляндии и Семигалии. – Я привык разгадывать помыслы королей и генералов, понимать, чем вызваны их действия в отношении Курляндии. Теперь же я никак не возьму в толк, что нужно этому Дугласу?! И с каждым часом тревожусь все более.

Его светлость хотел было сделать знак слуге, чтобы тот снова наполнил пивом его кружку.

– Якоб, на ночь вредно пить так много жидкости! – озабоченно сказала герцогиня. – Не лучше ли тебе отдохнуть, чем думать о генерал-фельдмаршале Дугласе, который, быть может, сам не знает, чего хочет.

Монарх помог беременной Луизе-Шарлотте встать с кресла.

Отправляясь в опочивальню, герцогиня подумала: «Все-таки в каждом мужчине, даже очень умном, в глубине души сидит азартный мальчишка. По Курляндии гуляет эпидемия чумы, мне скоро рожать, а премудрый супруг заботится не из-за реальных проблем, а из-за того, что не может понять подоплеки действий какого-то Дугласа!»

Герцог встал из-за стола с тревогой в душе. Жена так и не сумела успокоить его. Интуиция подсказывала: ситуация тревожная. Вот только в чем подвох? Не любивший своего сюзерена, Яна Казимира, герцог с грустью подумал, что сегодня он впервые в жизни сожалеет из-за того, что нынешний польский король ни в чем не походит на великого Стефана Батория и не способен разгромить врага, защитить своего вассала – герцога курляндского. Очень жалел герцог и о том, что ему не удалось договориться с русским царем, и тот не стал покровителем Курляндии.

Все же Якоба Кеттлера было непросто выбить из колеи. Несмотря на треволнения он отправился в свой кабинет и принялся читать новую книгу по кораблестроению, которую ему недавно доставили из Нидерландов. Сия полезная книга так увлекла монарха, что он и думать забыл о каком-то Роберте Дугласе. Его светлость тут же стал представлять себе, как применить новые знания на практике, воображал, какие он будет строить корабли на судоверфи в Виндаве (Вентспилсе) после того, как кончатся война и эпидемия чумы.

Лишь к полуночи усталость взяла свое и герцог отправился почивать.

Ночью герцогиня Курляндии и Семигалии Луиза-Шарлотта проснулась от шума. Ее светлость изрядно удивило, что при ней почему-то не оказалось ни одной фрейлины. Хорошо, хоть свеча горела на столе. Не одеваясь, в одном пеньюаре, Луиза-Шарлотта со свечой в руке вышла из своих апартаментов.

Ее глазам предстала ужасная картина. В коридоре стояли несколько солдат в незнакомых мундирах. Двое из них держали за руки ее дежурную фрейлину. Еще один, нагло задирая у онемевшей от ужаса жертвы насилия подол платья, объяснял ей по-немецки:

– Не противься, все равно будешь нашей! Лучше прекрати сопротивляться, расслабься и попытайся получить удовольствие.

После этих слов юная невинная девушка стала вырываться изо всех сил, но ее бесплодные усилия лишь веселили незнакомых солдат.

Один из вояк, довольно сильно пьяный, вдруг показал на герцогиню и радостно объявил:

– Смотрите! А эту уже раздели! Может быть, и нам ею воспользоваться?

Товарищи стали отговаривать его:

– Зачем тебе эта беременная корова? Лучше повеселимся с молоденькой!

– Ну и что с того, что беременная?! Баба есть баба, – с пьяной тупостью произнес солдат.

Ошарашенная, озябшая и перепуганная до смерти, Луиза-Шарлотта ничего не понимая, заорала от ужаса.

Это почему-то развесило солдат, включая и того, кто уже задрал юбку фрейлине и собирался ее насиловать.

Пьяный, первым предложивший использовать и герцогиню, пообещал фрейлине:

– Кричи не кричи, все равно моей будешь!

Внезапно сверху раздался громкий голос:

– Я здесь, ваша светлость!

Руководитель придворной капеллы, французский дворянин Ронде не стал спускаться по лестнице, а, перекинув ноги через перила, просто спрыгнул вниз. Обнажив шпагу, отважный музыкант воскликнул:

– Защищайтесь, насильники!

Пьяный швед недовольно пробурчал по-немецки:

– Да как ты тут смеешь бегать со шпагой?! Замок взят, и все, что в нем есть, – наша добыча!

– Защищайся! – по-рыцарски воскликнул француз, не желая нападать на безоружного.

Неожиданно другой солдат отпустил фрейлину, выхватил саблю и напав сзади, ударом нечеловеческой силы отрубил французу руку, державшую шпагу. Истекая кровью, музыкант рухнул на каменный пол.

– Не мог же я позволить, чтобы он заколол пьяного Карла! – пояснил солдат неизвестно кому.

Француз лежал без движения. Под ним образовалась лужа крови. Не выдержав подобных потрясений, герцогиня Луиза-Шарлотта упала в обморок.

На шум явился генерал-фельдмаршал Дуглас. За ним следовал герцог Якоб, сопровождаемый двумя шведскими драгунами. Правитель Курляндии был ошарашен – шведы внезапным ударом захватили его замок без боя. Увидев супругу без сознания, курляндский монарх еще больше пал духом. Он не упрекал Дугласа за незаконное нападение, не обвинял его во лжи и даже не спрашивал, что нужно шведам, а только просил:

– Не трогайте мою супругу, она беременна!

Дуглас поначалу хотел отмахнуться от этого жалкого человечка, словно от назойливой мухи. Но тут военачальник вспомнил, что хозяйка замка приходилась сестрой самому курфюрсту Бранденбурга. Если пленного Якоба он не боялся, то ссориться с Берлином шведскому генерал-фельдмаршалу Дугласу не хотелось.

– Чего стоите?! – рявкнул он на солдат. – Немедленно поднимите ее светлость и перенесите на кровать. Позвать лекаря!

Через несколько дней герцогиня Луиза-Шарлотта родила мальчика. Случилось невероятное: потрясение, пережитое герцогиней при захвате замка шведами и при ранении руководителя придворной капеллы француза Ренде, непостижимым образом сказалось на младенце. Сын герцога Якоба, Александр Кеттлер, родился без руки.

Заглядывая в будущее, отметим, что физический изъян не помешал сыну герцога стать воином. В армии своего дяди, курфюрста Бранденбурга, младший сын герцога Якоба быстро дослужился до полковника (блат, он и в семнадцатом веке блат). Судьба, однако, была неблагосклонна к сыну герцогини Луизы-Шарлотты – в 27 лет Александр Кеттлер погиб при осаде неприятельской крепости.

Тяжелые испытания ждали и самого герцога Якоба. Видимо, шведы решили, что лучший способ напугать польского короля – раздавить его курляндского вассала. Его светлость был арестован. Шведы демагогически мотивировали взятие герцога под стражу тем, что его сюзерен находится в состоянии войны со Швецией, а в этом случае договор о ненападении между Швецией и Курляндией не может иметь силу. Правда, они не объясняли, зачем в таком случае вообще было заключать этот договор. Но победители, как известно, не обязаны ничего объяснять. Герцога Курляндии и Семигалии увезли в тюрьму в Нарву. Таким образом, Якоб оказался неподалеку от того места, где должны были вестись русско-шведские переговоры. Герцог Якоб сидел в темнице, а шведы интересовались у него: осознал ли он, сколь неразумно поступил, отказавшись стать вассалом шведского короля Карла X? Сам же Якоб Кеттлер, весьма возможно, горько сожалел о том, что не довел до конца переговоры о переходе в русское подданство и не обзавелся надежным защитником.