Книга Проклятие Этари - Анастасия Сычёва

— Извини меня, — с неподдельным раскаянием сказала я. — Я не подумала о том, что ты можешь…

— Да при чем тут это! — со вздохом отмахнулась она и села рядом со мной. — Корделия, ты сама отдаешь себе отчет, с кем связалась? Понимаешь, кто такие архивампиры?

Я только хлопнула глазами, удивляясь, к чему этот вопрос.

— Они другие. Корделия, я сама высший вампир, но даже от таких, как я, архивампиры отличаются очень сильно! Дело не только в магии и могуществе, а в самом складе ума, в ценностях. И то, как сильно ты задела гордость архивампира… Это очень сложно простить. Если бы дело обошлось только событиями двухлетней давности, это еще полбеды, но ты продолжала дурачить его до сих пор… Подожди! — остановила она меня, когда я уже возмущенно вскинула голову. — Я знаю, что это была лишь самозащита, и я понимаю, что ты призналась потому, что Адриан тебе небезразличен. Я могу это понять, но вот поймет ли он… Не уверена.

— И как, по-твоему, он отреагирует? — с нескрываемой тревогой спросила я.

— Будет в ярости, — подтвердила мои худшие опасения подруга. — И, скорее всего, снова захочет тебя убить.

Я на секунду прикрыла глаза. Что ж, к этому все шло, да и я никогда не исключала эту возможность. В конце концов — тут я рассеянно коснулась пальцами губ, вспоминая оба поцелуя — я хотя бы узнала, каково это — влюбиться.

Открыв глаза, я увидела, что Оттилия, приподняв брови, наблюдает за мной, и торопливо отдернула руку. Но она и так все видела.

— Это то, о чем я думаю? — осведомилась она.

Я нехотя кивнула.

— Ну ты даешь, — мрачно сказала она, и я не поняла, что это было — осуждение или восхищение, — но затем ее лицо разгладилось. — Хотя знаешь… Это немного меняет ситуацию.

— Неужели? — саркастически спросила я.

— Конечно, — уверенно ответила Оттилия. — Тут два варианта: либо гнев архивампира после прочтения твоего письма будет так ужасен, что твоя смерть будет страшной, либо… ты окажешься ему настолько дорога, что он уже не сможет причинить тебе вред. И, что самое интересное, я совершенно не представляю, какой вариант сбудется скорее. Слушай, Корделия, а ты не могла влюбиться в кого-нибудь попроще?

Я хотела было отшутиться, но тут в дверь нетерпеливо заколотили, а затем Гарт из коридора прокричал:

— Девушки, заканчивайте секретничать! Кейн приехал!

Ровно в этот момент я поняла, что я не единственная, чья личная жизнь может привлечь внимание окружающих, поскольку, услышав Гарта, Оттилия заметно вздрогнула и так порывисто вскочила на ноги, словно ей только что сообщили о пожаре в замке.

Ну-ну.

Затем последовал очередной круг приветствий, объятий, вопросов, радостных восклицаний… Кейн заметно загорел за прошедшие две недели, и на фоне потемневшей кожи русые волосы и бородка казались совсем светлыми — так что я даже заподозрила, что с холерой в том городе студенты-практиканты справились быстро, а остальное время проводили на ближайшей речке, купаясь и загорая.

— Тебя одну отпускать вообще никуда нельзя! — заявил Кейн, обнимая меня. — Только ты могла за пять минут до отъезда на практику нарваться на магистра, который отправил тебя в совершенно другое место!

— Они бы и тебя отправили, — буркнула я, обнимая его в ответ. — Если бы ты задержался еще минут на десять.

От предложенной перспективы Кейн содрогнулся, но тут ему на глаза попалась Оттилия, и наш шалевийский барон весь преобразился — распрямился, глаза заблестели, а на губах заиграла счастливая улыбка. Оттилия подбежала к нему, и он крепко ее обнял. Не знаю, заметили ли что-нибудь остальные, а мне теперь было очевидно, что эти двое до сих пор друг к другу неровно дышат.

Подошедший дворецкий сообщил, что ужин будет подан через полчаса. Кейн извинился и выразил желание привести себя в приличный вид, чтобы за ужином быть похожим «на человека, а не на запыленного зомби». Оттилия увела его показывать комнату, а мы с ребятами остались внизу.

Через полчаса нас и впрямь позвали к столу. Вечер выдался очень теплым. Несмотря на то что к тому моменту уже стемнело, мы с Оттилией даже не стали накидывать шали. Стол накрыли на открытой террасе, где горели светильники, разгонявшие вечерний мрак, а я поставила вокруг защитное поле, не пропускавшее комаров. Родственников Оттилии в поместье сейчас не было, и мы ужинали всемером. За едой в основном обсуждали то, что происходило с нами в течение года, но не касались никаких серьезных тем, рассказывали веселые истории, случившиеся за это время. Потом, когда чувство голода сменилось приятной сытостью, мы расслабленно продолжали сидеть вокруг стола, потягивая белое эльфийское вино. Подобного умиротворения я не испытывала давно. Наконец-то я рядом с друзьями, с самыми близкими мне людьми, которых мне так не хватало!

Да, проблем у нас навалом, и самая серьезная из них — это воскресший Арлион Этари, у которого могут быть какие угодно планы. Остается еще Раннулф, у него есть зуб на нашу компанию, да и поездка в Селендрию тоже может оказаться непредсказуемой, поскольку я не представляю, что от меня нужно Натаниэлю Каэйри. Вдобавок я еще не решила, стоит ли рассказывать кому-то о том, что я видела в своих снах — я имею в виду Арлиона и Исабелу. И еще не надо забывать про Адриана Вереантерского. Он может оказаться для меня хуже темноэльфийского архимага, Раннулфа и Танатоса, вместе взятых, да и чувства, которые я испытываю к нему, не могут привести ни к чему хорошему. На мне до сих пор висит долг богине смерти, которая никак не давала о себе знать и о чьих планах остается только догадываться.

Но пока есть мы семеро, теплый летний вечер, стрекотание цикад в траве, запах цветов, доносящийся из сада. Замок, освещенный огнями, бокал вина в руке, первые звезды, зажегшиеся на небе, тихий неторопливый разговор. Шелестящая на ветру листва деревьев, удивительное спокойствие и гармония с целым миром.

Все хорошо. Ради всего этого я и буду сражаться дальше.