Книга Космобиолухи - Андрей Уланов

Тед с Дэном тоже вели себя тише воды ниже травы, надеясь сгладить впечатление от своих «подвигов». Даже на лису бросили охотиться, и она королевой лежала посреди пультогостиной, днем просто для красоты, а ночью работая светильником. Надо отдать ей должное — в колонны экипаж стал врезаться значительно реже.

Не было вестей и от киборга. На корабле ничего не пропадало, не ломалось и уже почти совсем не воняло из вентиляции.

В общем, скука наступила смертная.

Заложив руки за спину, капитан задумчиво прогуливался по кораблю, но все было в возмутительном порядке. Радоваться этому или огорчаться, Станислав еще не решил, ибо затишье бывает как после бури, так и перед ней. Зеленые лучи заката, падавшие сквозь иллюминаторы, придавали помещениям (особенно машинному отсеку и почему-то санузлу) легкую инфернальность. Но опускать створки и включать свет пока не хотелось.

На «Машу» тоже накатила меланхолия, что голографически выражалось в монашеской рясе и пяльцах. Только внимательный наблюдатель мог заметить, что вышиваемый узор выдает потаенные и исключительно греховные мечты «святоши». Станислав заметил и неопределенно хмыкнул. Создатель программы определенно обладал чувством юмора… и мечтами. Несколько минут капитан рассеянно глядел на ее «работу», а потом неожиданно для себя от полной безнадеги обратился к искину:

— «Маша», ты знаешь, кто из нас киборг?

— Конечно, — непринужденно передернула плечиками монашка, не отрывая взгляда от канвы. Даже под «грубой тканью» движение вышло изящным и соблазнительным.

— Кто?! — так и подскочил Станислав.

— Не скажу.

— Почему?!

— Он попросил.

— Он?!

— Да, слово «киборг» мужского рода, — рассеянно подтвердила «Маша», затягивая узелок и с очаровательной гримаской скусывая нитку.

— Кончай ломать комедию! — Сейчас капитан был готов убить разработчика этой псевдохарактерной дряни. — Что значит «попросил»?! Ты не отзывчивая девица, а кучка голокристаллов и подчиняешься только мне!

— В таком случае… — обиженно процедила «Маша» и, повернув вышивку «лицом» к Станиславу, перешла на металлический «компьютерный» тон: — Доступ запрещен!

Как Станислав ни бился, больше ничего выяснить не удалось. В общие и рабочие файлы искина киборг не вмешивался, как не оспаривал и капитанское право доступа к управлению кораблем, — просто создал для себя запароленный раздел, куда «сливал» по личному беспроводному каналу собранную информацию. «Маша», скорее всего, воспринимала его как одно из подключаемых устройств, а то и вовсе считала частью системы.

«Не киборг, а вирус какой-то, — с досадой подумал Станислав. — Еще и искин мне испортил!»

— Чего ты тут ругаешься? — Венька, незаметно образовавшийся за столом, успел вскипятить чай и теперь разливал его по кружкам.

Побледневший от возмущения и досады Станислав резко повернулся к другу и выпалил:

— Все, эта «Маша» у меня допрыгалась! В первом же порту сменю ее на типового помощника. Да хоть на собачку! На кошечку! На говорящую скрепку!!!

— Где ты видел говорящие скрепки? — удивился доктор.

— На что угодно, короче, — опомнился капитан. — Но терпеть ее выходки я больше не намерен!

— Еще неизвестно, кто кого терпит! — отгавкнулась «Маша» и оскорбленно исчезла с платформы, оставив после себя картинку расползающегося ядерного гриба.

— Да что она такое натворила?

— Представляешь, эта дрянь киборга покрывает! Еще и нахамила, паршивка! Эх, хакера бы сюда, я бы их обоих… — Станислав стукнул кулаком по столу, чашки подскочили. Вениамин торопливо схватил свою за ручку, но было поздно: с донца уже капало.

— Хор-р-рошо, — пророкотал доктор тоном, вообще-то ничего хорошего не сулившим. Одержимость друга киборгом вконец его достала. Спокойный, рассудительный человек за считаные дни превратился в злобного параноика! Сколько ж можно?! — И кем ты готов пожертвовать?

— В каком смысле? — Станислав сел и, невзирая на дымок над чашкой, сделал большой глоток. Пересохшее горло стало обожженным, из глаз брызнули слезы, что не улучшило капитану настроения.

— Ну что ты сделаешь с киборгом, когда найдешь?

— Пристрелю как бешеную собаку, что ж еще?! — откашлявшись, искренне удивился вопросу Станислав.

— А вместе с ним — кого? Теда? Полину? Марию Сидоровну?

— Это всего лишь маска! — защищался капитан.

— И чем же она отличается от лица, если ты уже неделю отличить не можешь?

— То есть для тебя нет разницы, с программой ты общаешься или с живым человеком?!

— Иные программы, — выразительно сказал доктор, — поприятнее людей будут. А если это, скажем, я — тоже пристрелишь?

— Да! — запальчиво подтвердил Станислав. — То есть…

Поздно. Вениамин со стуком поставил так и не пригубленную кружку, молча отодвинул стул и пошел к медотсеку.

— Вень, ну чего ты? — спохватился капитан. — Я же знаю, что это не ты!

— А вот я насчет тебя не уверен! — огрызнулся доктор, и створка задвинулась.

— Венька! — Станиславу тоже резко расхотелось чаю. В раздумье покрутив кружку за ручку туда-сюда, он встал, подошел к медотсеку и тихо, виновато постучался. — Ну извини, я был неправ…

— Я тоже, — неестественно спокойно отозвался друг, чем-то позвякивая — видно, взялся наводить порядок в шкафу, чтобы унять нервы. — Капитан из тебя паршивый!

Станислав до боли стиснул кулаки. Нет, расквасить Веньке нос ему не хотелось. Но и лупить в сердцах по стене было глупо.

К тому же за спиной прошелестела дверь шлюза, и капитану пришлось срочно брать себя в руки.

Владимир поглядел на Станислава с легким неудовольствием, однако продолжил путь к холодильнику. Вытащил оттуда ополовиненную банку с паштетом, оставшимся с завтрака, брезгливо принюхался, но все-таки соорудил огромный бутерброд, еще и майонезом из тюбика сверху полил.

— Да, капитан, давно хотел сделать вам замечание. Скажите своим подчиненным, чтобы перестали увиваться вокруг моей лаборантки, — небрежно, но в приказном порядке бросил микробиолог. — А то знаю я этих романтиков космических дорог: вскружат доверчивой девчонке голову, и ищи-свищи их потом.

Капитан уставился на ученого, как настоятель монастыря, послушников которого обвинили в групповых оргиях. Даже заядлый казанова не стал бы крутить амуры на борту космического судна, более того — самые пропащие пираты, узнав о таком, без разговоров выкинули бы сластолюбца в открытый космос. В портах — святое дело, Ее Величество Любовь — тоже понятно (хоть и «кхм»), но вносить раздрай в экипаж ради проходной интрижки?! И, что самое существенное, среди космолетчиков это считалось Дурной Приметой, которая действовала мощнее брома.