Книга Черная кровь - Лорел Гамильтон

— Это был мой гнев. Я просто забрала его обратно.

Он обнял мое лицо ладонью, и я позволила себе окунуться в теплоту его руки.

— Я думал, что он мой, и пытался его сдержать.

— Он может снова вернуться, — сказала я тихо.

Он наклонился, и я знала, что он собирается меня поцеловать. Я хотела этого поцелуя и вместе с ним я хотела Ричарда. Я выгнала из своего сердца этого нового сердитого, злобного Ричарда, но взгляд на его лице сейчас принадлежал прежнему Ричарду. Тому Ричарду, которому пришлось сделать ни один сложный выбор. Ричарду, каким он был до того, как начал меня ненавидеть.

Он поцеловал меня своими мягкими, полными губами. Это был прекрасный поцелуй, но целомудренный в сравнении с теми, которые у нас были последнее время. Я ощутила, как он отодвинулся, чтобы заглянуть мне в глаза, посмотреть на мое лицо, что в последнее время заменил просто секс. Грубый, приятный, но грубый. Он обращался со мной грубо, потому что знал, что я такое обращение приму, но даже секс был скорее не из любви, а от злости. Секс может быть прекрасным, но не будет таковым, если между вами нет ничего, кроме него.

— Я чувствую себя свободнее, чем когда-либо за последние месяцы, Анита. Пожизненные визиты к психотерапевту не сделали бы, наверное, того, что ты сделала только что.

— Если бы я знала, что могу забрать твой гнев, я бы уже давно это сделала, Ричард.

— Я знаю, — сказал он. Он взял меня за руку и повернулся обратно к волкам. Я не могла вспомнить, когда он в последний раз просто держал меня за руку. Он даже не касался меня в церкви, мы соприкасались лишь ногами и немного телами. Я уже начала задумываться, что мне нужно вернуться в свою прежнюю церковь, чтобы он и его семья начали вести себя со мной, как с другими. Если бы мы стали задумываться о большем, именно мне было бы легче сменить церковь, чем всему клану Зееманов. Но в этот момент, когда он держал меня за руку, я задумалась, что еще теперь изменится, когда он стал чувствовать себя более раскованно.

Я задвинула эту мысль подальше. Я уже давно разочаровалась в идее меня и Ричарда за белым штакетником. Он был единственным мужчиной, который заставлял меня задуматься о том, что у меня этого всего нет. Его рука на моей заставила снова меня задуматься, не упустила ли я свой шанс. Он был единственным мужчиной, с которым это могло бы получиться?

В тот момент, когда я думала об этом, я понимала, что это не мои мысли, не мои эмоции. Ричард не был единственным мужчиной в моей жизни, кто мог бы вызвать во мне такие чувства, но, скорее всего, был единственным, кто вызывал во мне эти чувства без ardeur'a. Но, держа его за руку, ощущая все его эмоции, я начала по-настоящему жалеть. И сожаление это было именно моим.

— Нам нужно найти амулет, — сказал Ричард.

Трое оборотней посмотрели на него, будто тоже не доверяли этому новому Ричарду.

— Ульфрик, ты в порядке? — спросил Шанг-Да.

— Более, чем когда-либо, — ответил тот. Он начал потирать мою руку большим пальцем.

— Амулета нет среди одежды на полу, — заметил Джамиль. Он посмотрел мимо Ричарда на меня. — Но мы нашли два ножа Аниты. На одном из них кровь.

За нас сказал Криспин:

— Это моя.

Ричард обернулся, чтобы взглянуть на вертигра, все еще держа меня за руку.

— Почему Анита ранила тебя?

— Это не она, — ответил Криспин. Он посмотрел на нас пристальным взглядом, не обращенным ни на наши лица, ни на мое тело. Он смотрел на наши руки.

— Это сделал я, — вмешался Джейсон.

Ричард повернулся к Джейсону, поминутно переводя взгляд с меня на него и обратно.

— Почему?

— Я должен умолять тебя, Ричард, не задавать мне таких вопросов? Ты больше не злишься на меня, и мне хотелось бы, чтобы все так и осталось.

— И ты считаешь, что если ответишь на этот вопрос, я снова на тебя рассержусь?

Джейсон кивнул.

— Такое возможно.

Ричард повернулся ко мне.

— А что ты думаешь?

Я сжала его руку и ответила:

— Давайте только сохраним равновесие между нами.

Он нахмурился.

— Тигр напал на вас?

— Он напал на Джейсона, — ответила я, — и мне это не понравилось.

Я, нахмурившись, посмотрела на него и попыталась отобрать у него руку, но он ее удержал, и я не стала сопротивляться.

— Позволь мне освободиться, Ричард, пожалуйста.

— Она хочет, чтобы ты отпустил ее руку, Ульфрик, — сказал Криспин.

— Все в порядке, Криспин, — вмешалась я.

Он покачал головой:

— Ты — Королева. Королеву нельзя трогать, если она того не хочет.

Ричард прижал меня к своему телу, не отпустив при этом моей руки. Я уперлась ладонью ему в грудь, не давая нам сблизиться еще больше, потому что это могло произойти.

— Я не должен драться ни с одним из вас.

— Согласно нашим обычаям, должен, — возразил Алекс.

— О чем это ты?

— Я не знаю, насколько готов делиться волчонок, — начал Криспин, — и красный тигр, но от тебя, Ульфрик, пахнет собственничеством.

— Криспин, — вмешался Алекс, — тебе не стоит рассматривать законы тигров в отношении этих людей, ведь они даже не знают правил.

— Так объясните нам эти правила, — сказал Ричард. Он попытался прижать меня еще сильнее. Я упиралась рукой ему в грудь, чтобы сделать дистанцию между нами больше, потому что мне так показалось правильным. Я просто хотела сначала выпроводить остальных из номера. Мне нужно было остаться с Ричардом наедине. Мне не нужен был кто-то другой, только он. Неужели я ни о ком больше не думала?

Я пристально посмотрела на Ричарда, и он посмотрел на меня в ответ. В тот момент, когда я заглянула в эти чудные карие глаза, я не могла больше ни о чем думать, только бы быть к нему еще ближе.

Рука, которой я держала дистанцию, скользнула вокруг его талии. Он наклонился ко мне, и все, о чем я только могла думать, что мне очень хотелось, чтобы он меня поцеловал.

Его кожа была настолько теплой там, где касалась моего тела, теплой и гладкой и просто… великолепной. Это было, будто наши тела предназначены, чтобы быть друг с другом, навсегда.

Я поднялась на цыпочки и там, где моя нагота касалась его одежды, разорвала его футболку. Я поднялась настолько, чтобы наши губы встретили, когда Ричард стал ко мне наклоняться. Он был таким высоким, что дотянуться до его губ было непросто, но это того стоило.

Поцелуй все набирал обороты, переходя от целомудренного до пожирающего. Ричард приподнял меня, и я обернула ноги вокруг его талии, прижимаясь своими самими интимными местами к его джинсам. Боль была мгновенной и слишком сильной, чтобы ее проигнорировать. Она прочистила мозги лучше ледяного душа.