Книга Сладкий плен его объятий - Александра Хоукинз

– Я знаю, что ты велел лежать неделю. Но я уже не выдерживаю. У меня болит спина, и я выспалась на всю жизнь.

Девона не помнила ничего – ни как Оз закрывал ее в гробу, ни как они возвращались в Фоксенкловер после того, как ее оживили. Одна мысль об этом приводила ее в ужас. Таинственная травяная настойка леди Джослин оказала на нее снотворное воздействие. Благодаря неумелому приготовлению или неправильному использованию горькая жидкость не стерла память Девоны, как сулила ей безжалостная свекровь. Гораздо больше вреда причинил ей удар по голове. Девона безмятежно спала, пока муж и брат лихорадочно раскапывали ее могилу.

– Ты что-нибудь вспомнила? – мягко спросил у жены Рейн.

Он был одет в брюки цвета буйволовой кожи и кремовую рубашку. Роскошные шелковистые волосы были аккуратно завязаны сзади. Глядя на супругов сейчас, никто бы и подумать не мог о том, что довелось им пережить за последние несколько дней.

– Кое-какие мелочи, – сказала Девона, пожимая плечами. – Брок попытался ответить на мои вопросы и раньше, но я его остановила. Некоторых ответов лучше не знать. – Как например, того, что ее место в могиле занял Оз. – Я очень сожалею о том, что случилось с твоей матерью.

Девона решила, что долгие годы не проходящего горя после смерти сына Девлина, а потом и мужа пагубно отразились на психике леди Типтон. А ее жадность и стремление разделаться со вторым сыном, которого она боялась и ненавидела, исчерпали остатки ее рассудка. Возможно, она искренне верила в то, что сможет избавиться от Рейна, не убивая его. А может быть, леди Джослин просто хотела уверить себя в этом. Теперь этого уже никто не узнает.

– Она заслужила такую судьбу.

Кому-то такое отношение могло бы показаться бессердечным. Но Девона знала, что под наигранным безразличием скрываются боль и чувство вины. Женщине хотелось утешить мужа, но она сомневалась, что ему это понравится. Он, конечно, никогда не признается в том, насколько поразил Рейна тот факт, что его мать подогревала стремление Оза заполучить титул.

Спек обнаружил ее изуродованное тело в маленькой мастерской. Леди Джослин понесла наказание за свои преступления. Пройдет долгое время, прежде чем дети смогут простить ее за предательство и, может быть, позволят себе пожалеть ее.

Облокотившись на подоконник, Рейн оглядывал сад. Девона знала, что он видит Медди, пропалывающую свои драгоценные клумбы.

– Ты избегаешь меня, – наконец-то решилась она ему сказать.

– Я хотел, чтобы ты отдохнула. – Рейн украдкой оглядел ее с головы до пят, восхищаясь ее соблазнительной фигурой под полупрозрачной тканью. – Брок и твой отец тоже отказались от моих советов. Пора бы уже усвоить, что Бидгрейны не признают ничьих распоряжений.

– Я Уаймен, – мягко поправила его Девона. – Мы заключили договор. И я собираюсь его выполнять.

Рейн сник, услышав ее слова.

– Я думал, что потерял тебя. Сначала, когда ты исчезла из дома, и потом, когда стоял над могилой. – Он потер глаза и глубоко вздохнул. – Я принудил тебя заключить этот договор. – Рейн пребывал в нерешительности. Ему явно было больно об этом говорить. Наконец он продолжил: – Моя семья принесла много горя твоим близким. Что, если я скажу, что не хочу сохранять наш брак только из-за договора?

Он отказывался от нее. Глядя в его таинственные глаза цвета расплавленного олова, Девона понимала, что они могут оказаться по разные стороны океана. Полжизни Рейн отгораживался от любви. Он пожертвует возможностью иметь жену, дом, семью, если она не остановит его. Это тот случай, когда никто не посмеет обвинить ее в бесшабашности. Девона встала и подошла к Рейну ближе. Ее походка была еще неуверенной после адской смеси, приготовленной леди Джослин.

– А если я соглашусь? После всего, что я перенесла, я считаю, что заслужила брак, не зависящий от прежних договоров, – пробормотала Девона. Чувства, которые Рейн не смог скрыть, приободрили ее, и она продолжила: – Что, если я потребую нового договора? Основанного на любви?

Он схватил ее и крепко прижал к себе.

– Ты любишь меня? Ты делала все это не ради Дорана? И даже не для того, чтобы помочь мне?

– Ты знаешь нас, Бидгрейнов. Мы самый упрямый клан.

– Уаймен, леди Типтон, – сказал Рейн, целуя ее. – Моя красавица, моя любимая. Уже в ту ночь, когда ты явилась ко мне, требуя помощи, я подумал: вот штучка, которая способна свести с ума кого угодно.

Он взял Девону на руки и отнес обратно в постель. Осторожно положил на матрас и сам лег рядом.

– Я решила, что ты дьявольски красив.

Девона вздохнула, протянула руку к кожаной ленте, удерживавшей его волосы, и дернула за нее. Лента легко развязалась, и кудри Рейна рассыпались по плечам. Девона запустила в них руки, а он наклонился к ней. Взгляд его глаз, сейчас светло-голубых, действовал на нее так же, как легкие прикосновения его пальцев.

– Я люблю тебя. – Это признание вырвалось, когда Рейн целовал кружева у нее на шее. – Я обещал твоему отцу, что у нас будет дюжина детей. Ты должна быть занята, чтобы тебя снова не потянуло на твои бесшабашные выходки.

Девона засмеялась. Конечно, у них будут дети. Красивые малыши, с ее огненно-рыжими волосами и его проницательными умными глазами. Вместе со своим увеличившимся семейством они перестроят Фоксенкловер, на этот раз наполнив его любовью.

– Может быть, все-таки не совсем отказываться от склонности к бесшабашным выходкам?

В подтверждение своих слов она провела кончиком языка по его губам. Рейн зарычал и припал к ней в умопомрачительном поцелуе. Потом отодвинулся и чуть прикусил ее нижнюю губу.

– Не совсем, – согласился он.

Рейн перекатил ее на себя, предоставляя ей возможность проявить раскованность. Девона с готовностью откликнулась.

Рафинированный Труп вновь обрел свое сердце.