Книга Генерал-фельдмаршал Голицын - Станислав Десятсков

Наказания, последовавшие за грабежом в Ромнах, стали, конечно, известны в войсках, и разор местного населения был пресечен, скифская война на Украине меняет свой характер.

А вот шведы, которые вместе с Мазепой выпускали «прелестные грамоты», очень скоро сбросили маску и выступили как откровенные захватчики и насильники. В тех же Ромнах, по донесению того же Ушакова, «неприятель у жителей всякие харчи и иное покупал дорогою ценою, а по отъезде из Ромен назад деньги отбирал». Впрочем, вскоре шведы вообще перестали как-то платить за провиант и фураж — начался такой же грабеж населения, какой они учиняли в Польше и Белоруссии. Ответом на это стала развернувшаяся зимой 1708/09 года народная война против шведских захватчиков.

В этой войне русские солдаты и украинские казаки плечо к плечу сражались против шведов, что лучше всего доказывает оборона неказистых местных крепостей, ставших перед шведами неприступными твердынями. Так, 20 ноября 1708 года шведов не впустили в свой город жители города Смела, хотя там и не было русского гарнизона.

Одновременно с сопротивлением городов возникают партизанские отряды в сельской местности, и уже в начале декабря шведы вынуждены предпринять против них первую карательную экспедицию. «10 декабря полковник Функ с пятьюстами кавалеристами, — свидетельствует королевский историк Адлерфельд, — был командирован, чтобы наказать и образумить крестьян, которые соединялись в отряды в различных местах. Функ перебил больше тысячи людей в маленьком городке Дрыгалов. Он испепелил также несколько враждебных казачьих деревень и велел перебить всех, кто повстречался, чтобы внушить ужас другим». Однако никакие карательные экспедиции не могли сломить разворачивающуюся борьбу целого народа против захватчиков. Вскоре все дороги для шведов на Украине стали небезопасными от нападений бесчисленных казачьих отрядов. «Неприятель, — вынужден был признать Адлерфельд, — своими непрерывными налетами мешал нам пользоваться изобилием и плодородием этой прекрасной страны в той степени, как мы желали бы. Припасы становились к концу крайне редкими и чудовищно дорогими».

Партизанская война на Украине многократно усиливалась благодаря поддержке русской армии. Петр I сумел учесть важность этого дела, и из регулярных войск выделяются небольшие кавалерийские отряды, подобные отряду Ушакова, составленные из казаков и драгун, которые буквально висят на хвосте шведской армии. Эти отряды были полезны русскому командованию еще и тем, что поставляли крайне важные сведения о всех передвижениях и дислокации шведских войск. Как только шведы стали устраиваться на зимние квартиры, Ушаков, например, срочно сообщил 20 ноября 1708 года Меншикову, что «король шведский пришел в местечко Ромен ноября 18 дня. Изменник Мазепа такожде числа пошел до Гадич и намерение имел воровское, чтоб ему забунтовать запорожцами». О дальнейших передвижениях и дислокации шведов Ушаков пишет 7 декабря 1708 года самому Петру: король «стоит по квартирам против прежнего. Також уведомился через тутошних жителей, генерал-майор Лагер-Крон и Круз очистили квартиры, надеючись по деревням к Конотопу. Знатно, что хотят пространней стать».

Здесь Ушаков очень точно определил стремление шведов стать «пространней», прежде всего для сбора провианта. «Також неприятель провиант в близости выбирает и квитки в приеме отдает; також, где стоит оный неприятель по квартирам, великое чинит разорение…» — заключил он свое сообщение Петру I.

Сбор провианта и с помощью реквизий (когда платили ничего не стоящими бумажками — квитками), и путем прямого солдатского грабежа по квартирам уже в декабре 1708 года, после того как шведы объединили Ромны и Гадяч, становится одной из главных задач королевской армии. Отсюда прежде всего и ее частые передвижения по Украине. В поисках новых, изобильных провиантом местностей шведы, несмотря на суровую зиму, буквально рыскают по Украине, всюду натыкаясь на сопротивление маленьких городков и местечек и активные действия русской регулярной армии.

По распоряжению Петра русские гарнизоны еще в начале кампании 1708 года стояли в Чернигове и Нежине. Теперь регулярные части были введены в Полтаву, Веприк, Ахтырку, а самая главная армия после некоторых перемещений стала в Лебедине, имея запасную позицию в Сумах.

24 ноября Шереметев сообщал Петру: «Из Марковки 25 числа моя дивизия пойдет до Михайловки, чрез мост перебираться будет к Лебедину».

Позиция в Лебедине была центральной, прикрывая дорогу на Сумы и так называемый Бакаев путь на Москву. Драгуны Меншикова действовали против шведов отдельно, закрывая им выходы на Слободскую Украину к Харькову. С юго-востока действия шведов ограничивал сильный гарнизон в Полтаве, на северо-западе гарнизон в Чернигове, а на Правобережной Украине стояли войска киевского генерал-губернатора Дмитрия Михайловича Голицына, которые во второй половине ноября заняли вторую резиденцию Мазепы — Белую Церковь. Занятие правобережной резиденции гетмана произошло мирным путем, о чем 21 ноября Голицын с торжеством сообщал Меншикову: «Чрез способ добра полковника Бурея (у последнего в Белой Церкви было 800 сердюков) уговорил и тот замок Белоцерковный и пожитки Мазепы у него принял и посажены в замок из Киевского гарнизона 300 человек». После занятия Дмитрием Голицыным Белой Церкви у Мазепы не осталось ни одного оплота на Правобережье, и все его «прелестные универсалы» не возымели там никакого действия.

Так, фактически уже в конце ноября шведская армия в Ромнах и Гадяче со всех сторон была обложена русскими войсками, действующими при активной поддержке местного населения. А в середине декабря русская армия провела разработанную Петром I операцию, направленную уже против главной шведской квартиры. По распоряжению Петра Меншиков двинул 16 декабря к Гадячу драгун генерала Ренне. Драгуны ворвались в предместье города, выбив оттуда шведов. На помощь шведскому гарнизону в Гадяче выступил из Ромен, невзирая на жестокий тридцатиградусный мороз, сам король. Воспользовавшись уходом главных сил шведов, к Ромнам подступили драгуны бригадира Фастмана и дивизия генерала Алларта. Узнав о подходе русских, оставшиеся шведы бежали из города. В первый рядах беглецов находился, по донесению Ушакова, гетман Мазепа, который, услышав о подходе русских, «уехал декабря 17 дня за два часа». На следующий день после бегства Мазепы русские войска вступили в Ромны, где не встретили почти никакого сопротивления и взяли в плен десятки солдат, четырех офицеров и даже королевского пивовара с женою. Спешно отступая из Ромен, шведы бросили 12 медных и 5 чугунных пушек.

Главное же, была достигнута основная цель: шведы потеряли самый значительный город в округе и лишились еще одной промежуточной базы. Гадяч никак не мог заменить Ромны. Во-первых, он был значительно меньше, а, во-вторых, драгуны Ренне, которые отступили, узнав о подходе шведской кавалерии во главе с самим королем, уходя из Гадяча, сожгли городское предместье и уничтожили все запасы фуража, находившиеся в нем. В итоге, когда вся шведская армия сосредоточилась в Гадяче, выявилась как острая нехватка жилья для людей, так и фуража для коней.

Нехватка квартир имела очень тяжелые последствия для шведской армии из-за стоявших жестоких морозов. Зима 1708/09 года была очень холодной в Европе. Достаточно сказать, что застыла река Рона в Юго-Восточной Франции и покрывались льдом каналы в Венеции, а на Балтике замерзли проливы Скагеррак и Каттегат. Небывалая тридцатиградусная стужа с 30 ноября стояла и на Украине. Неудивительно, что сотни шведов замерзли на переходе к Гадячу и новые сотни погибли, когда не нашли жилье в полусожженном городе. Всего холода в эту зиму погубили три тысячи шведов.