Книга Прикосновение - Дэннис Крик

− Как мы поступим? − спросила Мелисса.

− Клинок у меня.

Он коснулся рукоятки, торчащей из ножен. И вдруг его посетила страшная мысль. Именно этим оружием ему придется убить ее. Люди не позволят ему сделать ее неприкосновенной, даже если из всего вампирского племени останется только она.

О господи, как же трудно было смириться с жестокосердием судьбы, бросившей ему такой вызов! Уж лучше смерть, чем убийство любимой. Размышлять об этом было не легче, чем представлять себе то, как он это сделает.

− Надо заманить его в церковь. Здесь он ослабнет, и ты убьешь его.

− Но как? Как заманить его сюда?

− Постой, − она коснулась его губ. − кажется, я что-то придумала.

− Встань в дверях, церковник, − сказал Вердан Калот священнику.

Питер Мона послушался.

Они недолго ждали. Совсем скоро в темноте показалась фигура в белом.

Когда она подошла на расстояние, с которого можно разглядеть ее лицо, священник вздрогнул − оно было в пятнах крови. Кровью было забрызгано ее белое платье и босоножки.

− Мелисса? Что случилось…

Попытка перекреститься закончилась для Питера плачевно. Едва он коснулся рукой лба, как почувствовал резкую боль, словно удар молота по голове. И дальнейшие его попытки по завершению крестного знамения вызывали лишь повторение боли. В глазах у него помутнело, тошнота подобралась к горлу.

Вердан Калот скривился при виде мук святого отца.

− Не понимаю, как можно верить в того, кого никогда не видел? И жить с ощущением, что за тобой постоянно кто-то наблюдает сверху!

− Кровь… я пила кровь…

Вампир посмотрел на девушку.

− Я впервые попробовала кровь… сама…

− Кто это был?

− Мужчина… в форме полицейского… я не увидела его, он выскочил так неожиданно. И сразу набросился на меня…

− Что он там делал? − на этот раз Вердан обратился уже к святому отцу.

− Я… не знаю…

− В твоей церкви, Питер Мона, есть кто-то еще?

– Нет, − священник растерянно замотал головой. − Никого там не было… Просветитель повернулся к девушке.

– Ты принесла клинок? − взгляд Вердана Калота мог потопить.

– Нет, он остался в церкви. Мне помешал тот человек, он до сих пор там, до сих пор жив…

– Значит, в церкви никого нет, Иуда?

– Отец здесь ни при чем, Вердан! Да разве важно это? Ведь главное свершилось − я убила человека и попробовала его кровь. Сама! Как ты и хотел.

Демон кивнул девушке, но от священника не отстал.

– Ты уверен в своих словах, церковник? − спросил он, в голосе его звенели нотки беспощадности.

− Говорю, как есть! − Питер всплеснул руками и подумал о том, что с ним будет, когда в схватке людей и вампиров победят последние.

− Ничего не изменилось, − с сожалением вздохнул Вердан Калот. − Ложь осталась ложью, алчность алчностью. Как ни крути, истина одна − времена меняются, а люди остаются. И все их пороки остаются вместе с ними.

А ведь я не стал превращать тебя в раба, Питер Мона. Но, видимо, я совершил ошибку. Потомки оказались неблагодарными детьми своих родителей. Презренные твари, отчаянно цепляющиеся за жизнь! Кроме одной. Твоя жена, церковник. Она не стала лгать. Была честна со мной до самого конца.

− Ты убил Натали? − лицо Питера Моны перекосила ярость.

− Когда я встретил ее, она все поняла. И сама решила свою судьбу, не пожелав стать вампиром. Самоотверженно, но честно!

А ты думаешь, ты достоин быть Калотом? Я бы убил тебя и раньше. Но была одна загвоздка − ты слишком много пьешь, а я на дух не переношу запах алкоголя. Поэтому мне пришлось воспользоваться услугами Марты. Добрая женщина. Она все сделала за меня.

− Я убью тебя! − закричал священник и бросился на дьявола.

Этот поступок стал его приговором.

Вердан Калот сгреб в охапку ворот длинной рясы и прислонил священника к себе. Их лица сблизились. Последнее, что почувствовал Питер Мона перед смертью, это было ледяное дыхание древнего монстра. А потом… подобно стреле, рука дьявола вошла в грудь обреченной жертвы и вырвала успокоенное сердце.

− За что?!

Мелисса кинулась к отцу. Она упала на колени возле бездыханного тела. Руками она била его по груди, прикасалась к лицу, поворачивала голову… кровь брызгала в разные стороны, попадала ей в глаза, ослепляя ее.

− За что?!

В ушах кричали голоса. Там, в темных дворах бродили люди и вампиры. Охотники и жертвы. Приговоренные в эту ночь к смерти пытались спастись, а приговорившие − исполнить волю Просветителя.

− Он был ни в чем не виноват, − взгляд девушки исполнился ненависти.

− Тогда виновата ты.

Вердан Калот перешагнул через священника и вошел в святая святых христиан Ариголы.

Оказавшись в зале, он с удивлением обнаружил, что не чувствует себя свободным. На грудь давила тяжесть, мешала дышать. Волшебная легкость в движениях пропала. Они стали обычными, как у людей. И впервые за долгое время вампир увидел мир глазами человека. Его зрение лишилось магической силы, и теперь он щурился двумя глазами, пытаясь разглядеть в свете одинокой алтарной свечи хоть что-то.

Деревянная арка, ступени, за алтарем распятие…

Он двинулся к нему, но вдруг заметил человека. Мужчина. В форме. Все горло в крови. Он лежал между рядом скамеек в длинном проходе. Мертвец.

Мельком скользнув по нему взглядом, вампир приблизился к алтарю.

− Вердан!

Он обернулся на громкий голос.

Никого.

Как ни старался, кроме трупа, он не видел никого.

− Вер-да-нн!

Монстр зашипел. Заволновался. Что-то говорило ему о недооценке опасности.

Внезапный шорох, какое-то движение, на этот раз в том месте, где лежал…

Вампир остановился.

Что это? Страх? Тревога? Оцепенение?

Полицейский поднимался с пола. И пока он выпрямлялся во весь рост, их взгляды встретились.

− Тебе ведь нужно вот это? − человек показал ему ножны.

Вампир почувствовал, что теряет силы. Здесь все было не так. Он никак не мог повлиять на человека, не мог его почувствовать, понять его истинные мотивы. А значит, больше не имел преимущества над ним.