Книга Преобразователь - Ольга Голосова

Она втянула в себя его запах, пытаясь запомнить его, унести с собой. Бесшумно оделась, прихватила котомку с вещами, подняла сброшенный во сне плащ. Он не должен совершить еще одно предательство, иначе ему уже не спастись от огня. Прикрыв за собой дверь, женщина бегом спустилась вниз. Трактир был еще погружен в сон, и, отперев засов, она вышла сначала во двор, а потом и на дорогу. Утренняя роса прибила пыль, и ей легко было идти.

Пройдя около мили, она сошла на обочину и, сев на поваленный верстовой столб, утерла пот, градом струившийся по лицу. Достала флягу, попила.

По тракту не спеша двигались крытые фургоны, запряженные огромными тяжеловозами, изредка попадались конные и пешие путешественники. Роса высохла, и пыль, поднятая легким ветерком, облачками катилась вдоль дороги, оседая на лице, одежде; мелкий песок скрипел на зубах. Насколько хватало глаз, вокруг расстилалось ровное, поросшее полынью, дроком и жесткой белесой травой поле. Солнце палило нещадно, и одинокие черные птицы кружились над головой в высоком голубом небе. Немного передохнув, она поднялась.

Но каждый шаг теперь отдавался у нее в голове ударами молота, пот заливал глаза, тек по спине, по ногам. Она чувствовала, что теряет сознание от боли и тошноты, подступившей к горлу. Она упала на четвереньки, и последнее, что она увидела, был громадный серый конь, скачущий ей наперерез не разбирая дороги. Его оскаленную морду в хлопьях пены и всадника, что-то кричащего. И прежде чем провалиться в никуда, превратившись в зверя, она успела подумать, что проиграла.

Она пришла в себя от бьющего в глаза солнечного света. С трудом повернув голову, она увидела Билэта, наблюдающего за ней.

– Ну, здравствуй, Кловин. Я рад, что ты снова со мной. Никогда не думал, что существование в виде крысы прельщает тебя больше, чем королевство. Или я тебе наскучил? Зачем ты сбежала?

Кловин отвернулась и закрыла глаза.

– Я думал, что лицедействую, играя боль, но боль оказалась настоящей. Ты нужна мне, – он смотрел на нее, а она боялась, что снова потеряет себя в его бездонных глазах, глазах, которые выбрали для созерцания зверя.

Глава 28

Сделка

«1946 год. Варшава.

Прошлой ночью запоздавшие прохожие были свидетелями необычного зрелища на ***ской улице. По улице шел пожилой человек в шляпе с широкими, закрывающими лицо полями и в сером плаще. Рядом с ним были два мальчика в таких же головных уборах. Пожилой человек играл на флейте, а два малыша отбивали такт, ударяя тоненькими палочками в маленькие бубны. В небольшом отдалении от этого странного оркестра бежала громадная стая крыс. На перекрестке их ждала небольшая грузовая машина с ведущим в кузов деревянным помостом. Играющие взошли по этому помосту на машину, а потом уселись на крыше кабины, не переставая играть. Крысиная стая задержалась сначала на мостовой в нерешительности, но потом крысы, влекомые странной музыкой, вначале поодиночке, а затем уже потоком хлынули в кузов. Когда все крысы оказались внутри, то стоявший неподалеку водитель поднял задний борт и набросил на кузов тент. Затем он сел за руль, и автомобиль скрылся. Впоследствии полиции удалось установить личности этих людей, но данные о них были засекречены».

Мужчина вернул пожелтевшую вырезку из польской газеты обратно в папку и откинулся на спинку кожаного кресла. Одним из этих мальчиков был он. А вот другим…

Вдруг мобильник, лежащий на столе, вздрогнул и, жужжа, пополз к краю. Мужчина посмотрел на определившийся номер звонившего и взял трубку.

– Да, мы можем встретиться. Разумеется, на нейтральной территории. Где? Предлагаю в «Крокусе». На берегу бассейна. Хоть на девчонок поглазеем.

– Сегодня?

Он бросил взгляд на массивные золотые часы.

– Можно и сегодня, часиков в пять. О-кей?

Он отложил телефон и снова вытащил пожелтевший газетный листок. На губах его играла улыбка, а в зеленых глазах сияло торжество.

Двое мужчин пили кофе под зонтиком, прячась от яркого июльского солнца. Неподалеку стайка девиц снималась то ли для журнала, то ли для фотопроб. Все они были длинноноги, загорелы и обнажены, как говорится, по максимуму. Мужчины открыто разглядывали их, а девушки изо всех сил старались и угодить фотографам, и не упустить возможный шанс.

Оба были седовласы, оба одеты в хрустящей свежести рубашки, оба скинули безукоризненные пиджаки и отложили очки в платиновых оправах на столик. Они улыбались друг другу, и никто не заподозрил бы в них вековых врагов – так учтиво улыбчивы были их лица.

– Значит, девушка остается у вас?

– Да, должны же мы иметь хоть какие-то гарантии. Но нам не нужен живой Чернов, надеюсь, вы это понимаете?

– Вам не нужен. Остальным как раз он бы весьма пригодился.

– Особенно вам.

– Пожалуй, – тот, что был постарше, улыбнулся. – Знаете ли, успел к нему привязаться. У нас тоже есть чувства.

– До сих пор не могу понять, вы чувствуете или только подражаете чувствам?

– Опять вы за свое? – собеседник с шутливой укоризной покачал головой.

– М-да, простите. Это все диалектика… Но помните, что Чернов будет жить только до тех пор, пока он с вами. Он никогда, слышите, никогда не должен принять нашу сторону. Если он сделает выбор в пользу нас, он труп. Я вам это гарантирую.

– А кто поставит в известность «Согласие»?

– Это я беру на себя. Как раз послезавтра у нас заседание, там я и сообщу о случившимся. К сожалению, Чернов не оправдает их надежд. Но у меня еще одно условие. Девушка…

Пожилой мужчина прикрыл веки.

– Я понимаю вас. Нам еще с вами работать, и мне хотелось бы, чтобы наше противостояние происходило в рамках договоренностей. Мы удерживаем поголовье и по мере возможности делаем цены на нефть приемлемыми для всех. Разумеется, ваша доля остается…

– Плюс два процента, – в холодных зеленых глазах собеседника мелькнула улыбка. – Грех не воспользоваться ситуацией.

– Ну, два процента – по-божески. Но только для вас. Гильдия здесь ни при чем.

– Для моей Семьи.

– Пока она правит.

– Навсегда.

– Ну, это…

– Зато у вас остается преобразователь!

– Знать бы, что с ним делать!

– Что-что! Скрещивать в целях усовершенствования генофонда. И я оставляю у себя девушку.

– А если честно, она-то вам зачем?

– Ну, как вам объяснить… Надо же что-то показать людям.

– Вы все-таки поаккуратней с ней, может быть резонанс… Кстати, а с Машей все в порядке?

– Все, как мы договаривались, – мужчина щелкнул зажигалкой и прикурил тонкую коричневую сигариллу. Над столиками потянулся приторно-сладкий вишневый дым. – Подержим у себя с недельку и забирайте на здоровье. Она нам ни к чему.