Книга Бигуди для извилин. Возьми от мозга все! - Нурали Латыпов

Конечно, всё это было не только следствием дипломатических талантов старого учёного. Но без его творческого подхода к международным взаимоотношениям любовь блистательного дворянства к буржуазным выскочкам вряд ли была бы столь пламенной.

Авторитет Франклина в Париже в свою очередь покоился на его научном и общекультурном творчестве. Издатель «Альманаха бедного Ричарда» обогатил мир не только изречением «Время — деньги». Ему принадлежат бифокальные очки, дающие равный комфорт и при чтении, и при взгляде вдаль. Лёгкие и устанавливаемые где угодно печки, известные у нас под оставшимся от гражданской войны названием «буржуйка» — тоже его изобретение. А самое прославленное творение Франклина — громоотвод, спасший несметные имущества и бесчисленные жизни — следствие его исследований электричества. Заодно Франклин первым установил, что существует два вида электрических зарядов.

Изобретения зачастую внедряются в жизнь весьма не гладко.

Хотя физик Фаренгейт изобрёл новый инструмент, названный затем ртутным термометром, идея использовать его для измерения температуры человеческого тела пришла к нему не сразу. Это произошло, когда Фаренгейт докладывал в Академии наук в пользе своего изобретения, и в Академии ему сказали, что пусть он лучше этот прибор засунет себе в з… С тех пор это, в самом деле, стало способом измерения температуры тела, в том числе и ряда домашних животных…

Например, тот же громоотвод был предметом множества судебных процессов. Так, во Франции будущий прославленный революционер врач Жан-Поль Марат доказывал в суде: громоотвод на одном доме повышает вероятность поражения молнией соседних зданий и поэтому должен быть запрещён как источник повышенной опасности для окружающих. Опасность от изобретения отвёл оппонент Марата на процессе — в ту пору начинающий адвокат, а впоследствии соратник Марата и столь же пламенный революционер — Максимиллиан Робеспьер. Он показал суду труды Франклина, откуда было видно: утверждение Марата физически совершенно неверно. Громоотвод не перенацеливает электрический разряд в сторону, а вызывает его на себя и проводит в землю безопасным путём. Поэтому установка громоотвода полезна не только для самого домовладельца, но в какой-то мере и для него не столь рачительных соседей.

Отметим, что последующие американские политики не были столь многогранными изобретателями. В частности, только один из президентов получил официальный патент на изобретение. Но это был великий освободитель рабов и победитель в гражданской войне Авраам Линкольн.

Переходя к временам более близким, мы обнаружим на верху политической лестницы, к сожалению, лишь немного столь многогранных в своей интеллектуальной деятельности людей. Кстати, к ним, безусловно, можно отнести мэра Москвы Ю.М. Лужкова — инженера-химика, автора многочисленных изобретений в самых разных сферах.

Бигуди № 53

Поучительная история об изобретениях. Ещё в XVII веке Блез Паскаль и независимо Готфрид Лейбниц (но и не только они) придумали и сконструировали различные типы арифмометров. Причём Лейбниц утверждал: машины такого типа будут способны работать не только с группами цифр, изображающими числа, но и с группами символов, изображающими формулы, тексты и т. д. Он был абсолютно уверен: механические устройства смогут правильно выполнять логические операции — подобно тому, как арифмометры правильно выполняют арифметические действия. Эта идея большинству современников Лейбница казалось полным абсурдом! В начале XVIII века взгляды Лейбница были осмеяны в известном романе. Кто же автор этого романа, любимого и читаемого до сих пор?71

От идеи до практики

Конечно, интеллект проявляется не только в изобретениях. Изобрести мало — надо ещё воплотить придуманное в жизнь. А с этим бывают проблемы — зачастую не только технические. Когда-то знакомые попросили академика Ландау помочь устроиться на работу их родственнику — весьма, по их словам, способному молодому человеку. На что великий физик заметил: умение найти работу тоже входит в число способностей. Это к тому, что внедрение открытий и изобретений — особое занятие, в котором тоже не обойтись без умения креативно и изобретательно мыслить.

Российское общественное мнение относится к изобретателям двояко. Те, кто, найдя одну — две удачные идеи, тратит потом все силы на их проталкивание и даже не задумывается, достойны ли находки подобных усилий, получили нелестную кличку «чайник» — за чрезмерно бурное кипение возмущённого разума. Зато подлинные творцы, щедро разбрасывающиеся десятками и сотнями новшеств, пользуются бесспорным и массовым уважением. Только давайте не вносить в список подлинных изобретателей некоторых полуобразованных функционеров, которых уже расплодилось несчётное количество по ходу так называемых либеральных реформ. Вот уж кто не остаётся в тени, раздавая обещания за наш с вами счёт: дескать, и напоим, и оздоровим. Счастье для всех и «даром», так сказать. Ну нет, совсем не даром — сколько там запрошсил «великий Петрик Первый» на программу «Чистая вода»?

К сожалению, и в наши дни слишком многие изобретатели не дожидаются прижизненного воплощения своих находок. А ведь это не личное дело изобретателя — его творение может иной раз осчастливить многие миллионы. Да и денег изобретение требует, как правило, несравненно меньше, нежели потом экономит. Поэтому упущенные возможности приносят ущерб не только изобретателю, но и всему обществу. Так что прижизненное восстановление справедливости — в общих интересах.

Иногда технические трудности внедрения изобретения следуют из факторов общекультурных. Например, застёжку «молния» Уиткомб Джадсон из США запатентовал ещё в 1893-м. Но добыть средства на устранение неизбежных мелких шероховатостей новинки так и не смог до самой смерти в 1909-м: никто не считал новое устройство полезнее предыдущих. Поэтому проработка конструкции растянулась на десятилетия. Лишь в 1937-м французский модельер Жан Клод понял: на основе новой застёжки можно создать более изящные фасоны одежды. Только это сделало «молнию» действительно популярной и привлекло к её совершенствованию деньги, достаточные для создания всего нынешнего многообразия.

А вот какую историю одного изобретения рассказывает великий К.Э. Циолковский в предисловии к своей книге «История моего дирижабля».

Роберт Фултон, изобретатель парохода, предлагает Директории (французскому правительству, сменившему Робеспьера и потом сменённому Бонапартом), а затем и самому великому полководцу своё изобретение, однако учёные советники Наполеона не желают его слушать. Удивительно, но именно такие знаменитости и выдающиеся умы, как Лаплас, Монж и Вольней, ставят над идеями Фултона могильный крест. Понятно, что после этого и сам Бонапарт лишает великого изобретателя своей протекции.

Фултон представил императору Франции чертежи не только пароходов, но и подводной лодки. Однако Наполеон, смахнув чертежи на пол, гневно сказал: «Ты просто хочешь, чтобы мы потратили деньги на пустые и невозможные проекты, ловким манёвром хочешь обескровить казну Франции? Нет, я не поверю шарлатану!» Понял бывший повелитель империи свой роковой просчёт — недооценку идей изобретателя — лишь когда его уже везли в ссылку на остров Святой Елены. Стоя на палубе парусника, Наполеон увидел идущий встречным курсом пароход, созданный по чертежам Фултона. И тогда Наполеон, проводив корабль взглядом, задумчиво проговорил: «Вот она, моя ошибка».