Книга Команда Смайли - Джон Ле Карре

Позади него остановилась машина, оранжевая «вольво» с бернским номером. И ненадолго притушила фары. Как только Смайли направился к ней, дверца пассажира открылась, и при свете вспыхнувшей внутри лампочки он увидел за рулем Тоби Эстерхейзи, а на заднем сиденье суровую на вид женщину, одетую как бернская домохозяйка, с ребенком на коленях. «Для прикрытия, – догадался Смайли, – для силуэта, как говорят те, кто занимается слежкой». Машина тронулась с места, и женщина заговорила с ребенком на швейцарском немецком. Голос ее звучал раздраженно:

– Видишь, там журавль, Эдуард... А теперь мы проезжаем мимо медвежьей ямы, Эдуард... Смотри, Эдуард, трамвай...

«Наружники» вечно всем недовольны», – вспомнил Смайли: такова участь тех, кто подглядывает. Женщина размахивала руками, указывая ребенку то на одно, то на другое. «Семейный вечер, офицер, – значилось в сценарии. – Мы ездили в гости в нашей оранжевой „вольво“, офицер. А теперь едем домой. И мужчины, офицер, естественно, сидят впереди».

Они въехали в Эльфенау, дипломатическое гетто Берна. Сквозь туман Смайли смутно видел заросшие сады, белые от мороза, и зеленые портики вилл. В свете фар мелькнула медная дощечка, возвещая о том, что это – владение какого-то арабского государства; двое охранников стояли у ворот. Машина проехала мимо англиканской церкви и нескольких теннисных кортов, затем выехала на проспект, окаймленный голыми буками. Фонари белыми шарами светились среди них.

– Номер восемнадцатый будет в пятистах метрах слева, – тихо произнес Тоби. – Григорьев и его жена занимают нижний этаж. – Он ехал медленно, якобы из-за тумана.

– Очень богатые люди живут здесь, Эдуард! – со вздохом произнесла женщина у них за спиной. – Все приехали к нам из чужих мест.

– Большинство тех, кто прибыл из-за железного занавеса, живут в Мури, а не в Эльфенау, – продолжал свои пояснения Тоби. – Это своеобразная коммуна – они все делают группами. По магазинам ходят группами, гуляют группами и так далее. Григорьевы ведут себя иначе. Три месяца назад они переехали из Мури сюда, сняв тут квартиру. Три с половиной тысячи в месяц, Джордж, он сам платит хозяину.

– Наличными?

– Каждый месяц сотенными бумажками.

– А как расплачиваются за квартиры остальные сотрудники посольства?

– По счетам, через миссию. Но не Григорьевы. Григорьевы составляют исключение.

Их обогнала полицейская машина, двигавшаяся медленно, точно баржа по реке, – Смайли заметил, как в их сторону повернулись три головы.

– Смотри, Эдуард, полиция! – воскликнула женщина и попыталась заставить мальчика помахать им.

А Тоби говорил без умолку.

– Полиция беспокоится насчет бомб, – пояснил он. – Они считают, палестинцы намерены все здесь взорвать. Это и хорошо для нас, и плохо, Джордж. Если мы будем неуклюжи, Григорьев решит, что мы местные архангелы. А вот с полицией это не пройдет. Еще сто метров, Джордж. Высматривайте черный «мерседес» во дворе. Остальные сотрудники пользуются посольскими машинами. Но не Григорьев. Григорьев ездит в собственном «мерседесе».

– Когда он его приобрел? – поинтересовался Смайли.

– Три месяца назад, из вторых рук. Примерно в то же время, когда уехал из Мури. Это стало для него настоящим скачком, Джордж. Все равно как день рождения – столько подарков! Машина, квартира, повышение с первого секретаря в советники.

Оштукатуренная вилла находилась в большом саду, задняя часть которого скрывалась в тумане. В зашторенном окне-фонаре Смайли увидел проблески света. В саду была детская горка и нечто вроде пустого бассейна. На гравиевой дорожке стоял черный «мерседес» с дипломатическим номером.

– Номера всех машин Советского посольства кончаются на цифре «семьдесят три», – сказал Тоби. – А у англичан – на цифре «семьдесят два». Григорьева два месяца тому назад получила права. Только две женщины в посольстве имеют водительские права. Одна из них – Григорьева, и она ужасный водитель, Джордж. В самом деле ужасный.

– А кто еще живет в доме?

– Хозяин. Профессор Бернского университета, ублюдок. Некоторое время тому назад Кузены подобрались к нему и сказали, что хотели бы установить на нижнем этаже парочку микрофонов – за деньги. Профессор взял деньги и, как добропорядочный гражданин, сообщил о них в Бундесполицай. В Бундесполицае перепугались. Они пообещали Кузенам смотреть в другую сторону в обмен на то, что Кузены покажут им товар. От проведения операции отказались. Похоже, Кузены не слишком интересовались Григорьевым, а собирались подслушивать просто порядка ради.

– А где дети Григорьева?

– В школе Советской миссии в Женеве, где они живут всю неделю. В пятницу вечером приезжают домой. По уик-эндам семейство совершает экскурсии. Бродят по лесам, греются на солнышке, играют в бадминтон. Собирают грибы. Григорьева помешана на свежем воздухе. Кроме того, они разъезжают на велосипедах, – добавил Тоби, бросив взгляд на Смайли.

– Григорьев ездит с семейством на эти экскурсии?

– По субботам он работает, Джордж, и убежден, только для того, чтобы отдохнуть от семейства.

Смайли заметил, что у Тоби сложился вполне определенный взгляд на супружескую жизнь Григорьевых. Интересно, подумал он, не под влиянием ли собственной?

Они свернули с проспекта на боковую дорогу.

– Слушайте дальше, Джордж, – продолжал Тоби, все еще муссируя тему григорьевских уик-эндов. – О'кей? «Наружники» часто выдумывают. Они вынуждены выдумывать – такова их работа. Так вот, в отделе виз работает девушка. Брюнетка и весьма сексуальная для русской. Ребята называют ее Крошка Наташа. Зовут ее как-то иначе, но для них она Наташа. По субботам она приходит в посольство. Работать. Григорьев раза два отвозил ее домой в Мури. Мы сделали несколько снимков, совсем недурных. Она выходит из машины, немного не доехав до своего дома, и последние пятьсот метров идет пешком. Почему? В другой раз он с ней просто катался – они проехались вокруг Гуртена, уютненько беседуя. Возможно, ребятам так это показалось из-за Григорьевой. Сам Григорьев им нравится. Вы же знаете, какие они, эти «наружники». Либо любят, либо ненавидят. Так вот он им нравится.

Тоби решил припарковаться. В тумане впереди блеснули огни маленького кафе. Во дворе стоял зеленый «ситроен» – малолитражка с женевским номером. На заднем сиденье лежала груда картонных коробок словно с образцами товаров. С радиоантенны свисал лисий хвост. Выскочив из своей машины, Тоби дернул на себя хлипкую дверцу малолитражки и подтолкнул Смайли к сиденью для пассажиров, затем протянул ему котелок, и Смайли надел его. Сам Тоби надел русскую меховую шапку. Они отъехали, и Смайли успел увидеть, как бернская матрона пересела за руль оранжевой «вольво», из которой они только что вылезли. Ее мальчик оживленно махал им через заднее стекло, когда они проезжали мимо.

– Как поживают наши? – поинтересовался Смайли.

– Отлично. Роют землю, Джордж, все до единого. У одного из братьев Саррор заболел малыш, ему пришлось вернуться домой, в Вену. Очень переживал. А в остальном все отлично. Все они считают вас Первым номером. Справа к нам подходит Гарри Слинго. Помните Гарри? Работал у меня на побегушках в Актоне.