Книга Леди в красном - Эйлин Гудж

После ухода Марты Уильям еще какое-то время не двигался с места, глядя в пустоту и слушая быстрый стук ее каблуков по направлению к дому. Все происходящее казалось ему нереальным. Вчера он выстрелил в человека и убил его, а сегодня утром они с Элеанор занимались любовью. Если бы сейчас ему на голову сбросили бомбу, он бы ничуть не удивился.

Он поднялся, подошел к мольберту и сдернул с него ткань. У него упало сердце, когда он увидел, как Марта отомстила.

Портрет Элеанор было не узнать. Он был изрезан чем-то острым, и от холста остались одни лохмотья. Из груди его вырвался тихий стон, и он медленно опустился на колени, чувствуя, как стало нечем дышать. Она с тем же успехом могла вонзить нож ему в сердце.

16

— Меня не проведешь, деточка. Я знаю, что значит это выражение лица.

Кальперния устремила на нее пристальный взгляд, и это означало не только то, что Эллис была под колпаком, но и то, что ей не стоило даже и думать о том, чтобы избежать объяснений.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказала Эллис.

Она попыталась пройти мимо Кальпернии к холодильнику, чтобы посмотреть на тесто, которое она оставила подходить, но подруга загородила ей дорогу.

— Черт возьми, все ты знаешь!

На Кальпернии были серые спортивные брюки и теплый жакет, который выглядел так, словно был снят с игрока Национальной футбольной лиги, а ее афрокосички были собраны в хвост, который торчал, словно пучок засушенных цветов. Когда Эллис вернулась домой от Колина, то застала ее здесь. Кальперния предпочитала ресторан, даже когда он был закрыт, своей квартире-студии над гаражом миссис Миган, которая, по ее словам, напоминала о времени, которое она провела в одиночной камере в тюрьме. Внезапно ее свирепое выражение лица сменилось улыбкой.

— Чертова девчонка, да тебя наконец-то оттрахали!

Эллис подняла руки вверх, признавая свое поражение. Не было никакого смысла это отрицать — так или иначе, но Кальперния все равно выдавила бы из нее признание.

— Да, хорошо! Я с ним переспала.

— Ну что я могу сказать, давно пора, — ухмыльнулась Кальперния.

Но Эллис думала о том, какое лицо было у Колина, когда они прощались. Он стоял перед ней, но мыслями был где-то далеко. Может, ей и давно пора было это сделать, но для Колина еще могло быть слишком рано.

— Давай не будем превращать случившееся в событие, о'кей? — сказала она. — Это было весело, мы оба получили удовольствие, вот и все.

Пока Эллис возилась с тестом, вымешивала его и аккуратно лепила булочки, Кальперния, скрестив руки на груди, наблюдала за ней. Когда Эллис только вошла, она как раз резала лук, и сейчас от него слезились глаза.

— Хочешь знать, что я обо всем этом думаю? — спросила Кальперния.

— Не очень, но уверена, что ты все равно скажешь, — ответила Эллис.

Она подняла глаза и увидела, что Кальперния качает головой, словно диагноз был печальным.

— Деточка, да ты не на шутку влипла.

Эллис, не в силах сдержаться, со злостью выкрикнула:

— Откуда тебе знать? Когда в последний раз трахали тебя?

Кальперния надменно вскинула голову, глаза ее сузились.

— Думаешь, только у тебя что-то происходит? Много ты знаешь.

Эллис заулыбалась.

— Ну-ну, Кальперния Кинг. И что ты от меня скрываешь?

— Разве у девушки не может быть секретов? — проворчала Кальперния, притворяясь раздраженной.

Эллис, привыкшая к такого рода ворчанию, с любопытством спросила:

— И кто же этот счастливчик?

Кальперния для виду «поломалась», затем притворно тяжело вздохнула:

— Помнишь того здоровяка, который заходит по нескольку раз в неделю? Всегда заказывает одно и то же: ребрышки и салат из шинкованной капусты с печеным картофелем на гарнир?

Эллис едва удалось скрыть удивление.

— Ральф Дваер?

У Ральфа был собственный магазин шин, «Шины Дваера». Он был милым человеком, вежливым, пожалуй, несколько застенчивым. Но даже если не принимать во внимание то, что он был белым, по возрасту он годился Кальпернии в отцы. Эллис понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя.

— Что ж, говорят, к каждому горшку есть своя крышка. Если она подходит, значит, все правильно.

Кальперния презрительно усмехнулась.

— Это тебе не какая-нибудь «тапперуэровская вечеринка»[31]. Я же не сказала, что собираюсь за него замуж. Но если мужчина достаточно глуп, чтобы хотеть то, что я могу предложить, — а я, видит Бог, могу предложить совсем немного! — то почему же от этого отказываться?

Она внимательно поглядела на Эллис, как бы говоря, что и с ее стороны было бы глупо отказываться от того, что мог предложить Колин. Но что конкретно предлагал он? Дружбу и, возможно, что-то еще. Разве он не дал понять, что ему не нужны отношения? Нет, переспать с ним было ошибкой, решила она. Ошибкой, о которой она не жалела. Но все равно ошибкой.

И не только Колин не был готов к отношениям. Она тоже выбрала для этого не самый подходящий момент. Она только начала становиться на ноги, и у нее было полно дел по перестройке уже сложившихся отношений, с сыном, например. Кроме того, чувства сделали бы ее уязвимее, и это пугало больше, чем любая из тех преград, с которыми ей до тех пор приходилось сталкиваться. Если это была любовь, то она была нежеланной.

Она как раз думала об этом, когда зазвенел телефон. Это была Дениз.

Они обменялись дежурными фразами, и сестра заговорила об истинной причине своего звонка.

— Ты, случайно, не видела Гарри? — Дениз пыталась говорить обычным тоном, но Эллис слышала, что она взволнована.

— Со вчерашнего дня нет, — сказала она. — Почему ты спрашиваешь? Что-то случилось? — спросила она, стараясь говорить спокойно, чтобы еще больше не разволновать Дениз.

— Нет, конечно же, — поспешно ответила сестра. — Все хорошо. Мы просто немного поспорили, не более того. Он ушел около часа назад, ему нужно было остыть. Я подумала, что он мог заглянуть к тебе.

— Хочешь, я приеду? — По напряжению в голосе сестры она поняла, что это было куда серьезнее, нежели обычная размолвка.

— Нет, не глупи. Все отлично, — быстро заверила ее Дениз. — Я уверена, что он вернется с минуты на минуту.

— Ты не звонила в участок?

— Ему там нечего делать. Он сдал смену лишь пару часов назад.