Книга Мой милый плут - Элис Дункан

– Заткнись, Гарланд! – оборвал его Фермин Смолл. – Ничего я вам больше не дам. Мне и так еще надо платить и за бобы, и за огурцы, и за селедку.

– Ну, это уж не наши проблемы. Кто же виноват в том, что ты уродился таким идиотом? Разве что твои родители. Но помни: ты наш должник!

– Заткнись! – повторил Фермин Смолл. – Заткнись и проваливай прочь из моего города!

– Из твоего города? Ха-ха!

Гарланд подхватил Лютера под руку и вместе с ним выскочил на улицу.

Фермин Смолл смотрел вслед удаляющимся бандитам и размышлял о том, как прекрасна была бы его жизнь, если бы только не этот мерзавец Чарли Уайлд. Так, как Чарли Уайлда, Фермин еще никого в своей жизни не ненавидел.

– Ах ты, мудрец-пудрец, на трубке игрец, чтоб тебя! Тут Фермин обнаружил, что сам себя запер изнутри в тюремной камере. Он принялся отпирать дверь и уронил на ногу тяжеленную связку ключей. Зарычал от боли и обложил проклятиями – кого, как вы думаете? Ну разумеет-ся, Чарли Уайлда. Этого человека Фермин Смолл готов был обвинить во всех своих несчастьях. Даже если бы сейчас пошел дождь, то и в нем Фермин Смолл обвинил бы этого негодяя Чарли Уайлда.

Мистер Топпинг заметил подъезжающий экипаж Хьюлеттов, стоя на высоком церковном крыльце рядом со своей женой. Когда же коляска подъехала и остановилась, преподобный с супругой уже стояли внизу, раскрывая объятия навстречу дорогим гостям.

– Добро пожаловать! Добро пожаловать! – радостно воскликнул преподобный. – Очень рад видеть вас. Все музыканты уже собрались и ждут вашего появления в парке, мистер Уайлд.

– Ах, что за джентльмены ваши музыканты! – мечтательно добавила миссис Топпинг. – Что за джентльмены!

За словом “джентльмены” явственно слышалось другое – “мужчины”.

– Всем так нравится здесь, мистер Топпинг! – сказал Чарли, обращаясь к священнику.

– А мы в свою очередь счастливы, что вы появились в наших краях, – ответила за мужа Эвстазия Топпинг и слегка покраснела.

Чарли вежливо поклонился и, осторожно пожав руку миссис Топпинг, сказал:

– Я очень рад снова видеть вас, миссис Топпинг.

– Хочу надеяться, что вскоре вы начнете посещать наши воскресные службы.

– Благодарю вас, мэм. Непременно, мэм.

– Я очень рада! Я всегда чувствовала, что вы глубоко верующий человек, мистер Уайлд.

– Д-да? – Чарли не смог скрыть своего удивления. Вот уж чего за ним точно никогда не водилось, так это пристрастия к религии.

– Ну разумеется, мистер Уайлд, – в свою очередь удивилась миссис Топпинг. – Достаточно посмотреть на ваших музыкантов, и сразу становится ясно, что их руководителем может быть только глубоко порядочный и верующий человек.

– Вот как, – засмущался Чарли и отвел глаза.

– Конечно, мистер Уайлд, конечно! Да вот взять хотя бы мистера Уотли и мистера Олдена. Они посещают храм каждое воскресенье, а теперь еще и согласились давать уроки музыки для детей из нашей воскресной школы.

“Ну и ну! Вот тебе и Джордж! Вот тебе и Фрэнсис!» – подумал Чарли.

– А мистер Льюис! Вчера он перековал мистеру Топпингу его лошадь – хотя время было уже позднее, и мистер Льюис имел право отказаться. И можете себе представить? Он не взял за свою работу ни гроша.

– Рад слышать такое про Харлана и горжусь им, – ответил Чарли.

– А мистер Джилберт помогал нам чинить школьную крышу. Теперь, я слышала, его приглашают работать в банк, а разве могут пригласить работать в банке непорядочного человека?

– Да, мэм. Уверен в том, что вы абсолютно правы, мэм.

Господи, до чего же хорошо-то жить вот так – в покое, среди доброжелательных милых людей – и самому слыть между ними человеком порядочным и честным!

Тут в разговор включилась Одри, не желавшая отставать от миссис Топпинг и сгоравшая от нетерпения похвастаться своим дорогим Чарли.

– А вы знаете, Эвстазия, Чарли тоже дает уроки музыки. Хомеру Полю и Солнечному Глазу. – В голосе Одри было столько гордости, что Чарли не выдержал и улыбнулся.

Миссис Топпинг окинула Чарли ласковым взглядом, а сам Чарли вдруг немного занервничал. Сказать по правде, он надеялся, что о его учениках не будет знать никто в Розуэлле. Да и весь этот разговор начинал утомлять Чарли. Он с тоской посмотрел через плечо продолжающей щебетать миссис Топпинг и в эту минуту, как по волшебству, получил свободу.

Волшебницей, разумеется, опять оказалась Одри.

– Чарли – превосходный педагог! – сказала она. – Однако я думаю, что нам с Чарли пора пройти в парк Интересно посмотреть на сцену, которую обещал сколотить мистер Унтермайер, да и музыканты, наверное, заждались своего руководителя.

– Конечно, Одри, конечно. Идите, посмотрите на сцену. Не знаю, как католики, – не без яда заметила миссис Топпинг, – но мы-то, методисты, слово свое всегда держим.

Направляясь вместе с Чарли в сторону парка, Одри заметила на прощание:

– Полагаю, что на празднике у католиков тоже будет сколочена сцена. Вы же знаете, Эвстазия, какой ловкач этот отец Бернардо!

Когда они отошли немного подальше, Чарли переспросил громким шепотом:

– Ловкач?

– Н-ну… – замялась Одри. – Я вообще-то имела в виду это слово в э-э-э… широком смысле. Не в отрицательном.

Чарли немного подумал и снова спросил:

– А разве у этого слова есть положительный смысл? Одри остановилась, покраснела и сказала, опустив глаза:

– Прости, Чарли. Я, конечно же, не имела права так говорить о священнике. Это ужасно.

– Да почему же ужасно, Одри? Лично я не вижу здесь ничего ужасного, – успокоил ее Чарли.

Он с удовольствием подкрепил бы свои слова поцелуем, но, согласитесь, не мог же он сделать это здесь, возле церкви, у всех на виду!

– Спасибо, Чарли. Я знаю, ты настоящий джентльмен.

Чарли смущенно покачал головой Да какой он джентльмен! Так, музыкант, обыкновенный музыкант, да к тому же еще и сбившийся с пути праведного. Хотя, что и говорить, слышать о себе такое всегда приятно.

– Я просто хотела сказать, что отец Бернардо на лету схватывает любую хорошую идею, – продолжала Одри. – И считаю, что это вовсе неплохо. Нет, это в самом деле очень хорошее качество.

– Да-да, конечно.

– Ах, мистер Уайлд!

Раздавшийся возглас заставил Одри и Чарли остановиться. Потом они дружно обернулись на голос.

Это была миссис Чавес. Она спешила к ним, взволнованно прижав руки к груди.

– Ах, мистер Уайлд!

Миссис Чавес не сказала больше ни слова – просто подбежала и заплакала, уткнувшись головой в грудь Чарли. Он окончательно смутился и хотел было просить Одри, чтобы та в очередной раз помогла ему обрести свободу, но в это время миссис Чавес наконец оторвалась от его груди и выпрямилась. Чарли немедленно отступил на шаг назад.