Книга Зорро. Рождение легенды - Исабель Альенде

— Нет, не поздно. Прошу вас, сеньор, попробуйте сесть… — умолял Диего.

Ему удалось приподнять отца и дать ему воды, потом он бережно протер больному глаза рукавом своей сутаны.

— Постарайтесь встать, сеньор, вам придется немного пройти, чтобы выбраться отсюда, — настаивал Диего.

— Оставьте, падре, живым мне отсюда не выйти.

— Неправда. Я обещаю, вы снова увидите сына, и не на небесах, а здесь, в этом мире…

— Сына, вы сказали?

— Отец, это я, Диего, неужели вы не узнаете меня? — прошептал мнимый священник еле слышно.

Алехандро де ла Вега вглядывался в лицо незнакомца, стараясь сфокусировать мутный взгляд и узнать в бородатом, прикрытом капюшоном лице священника родные черты. Юноша все так же шепотом объяснил ему, что борода и сутана — это лишь маскарад, чтобы проникнуть в тюрьму.

— Диего… Диего… Господь услышал мои молитвы! Я так хотел увидеть тебя перед смертью, сынок!

— Отец, вы всегда были отважным и сильным. Прошу вас, не сдавайтесь. Вы должны жить. Сейчас я должен уйти, но очень скоро один мой друг придет, чтобы забрать вас отсюда.

— Диего, скажи своему другу, что спасать надо не меня, а других. Они отдавали мне последний кусок.

Диего посмотрел на других узников, индейцев, таких же грязных и худых, как его отец, только молодых и пока еще здоровых. Похоже, проведя несколько недель в заключении, идальго перестал считать себя выше их. Юноша подумал о том, как прихотлива бывает человеческая судьба. Капитан Сантьяго де Леон заметил однажды, когда они смотрели на звезды, что с годами любой из нас пересматривает свои убеждения и неизбежно отказывается от многого из того, во что верил раньше.

— Их мы тоже спасем, отец, обещаю, — сказал Диего на прощание.

Арсенио проводил поддельного священника обратно в комнату и вскоре принес ему нехитрый ужин: краюху хлеба, пустой суп и стакан дешевого вина. Диего внезапно понял, что голоден как волк, и пожалел, что сообщил Карлосу Алькасару о своем посте. Заходить так далеко не было смысла. Юноша подумал, что в Сан-Габриэле Нурия как раз готовит на ужин говяжьи отбивные.

— Я пришел на разведку, Арсенио. Алехандро де ла Вегу и других заключенных спасет мой друг. Его зовут Зорро, это отважный кабальеро в маске, который появляется там, где требуется восстановить справедливость, — объяснил Диего слепому.

Арсенио подумал, что молодой человек смеется над ним; за пятьдесят лет вокруг него произошло немало несправедливостей, но о герое в маске он никогда не слышал. Диего заверил индейца, что в Калифорнии настают новые времена. Теперь все услышат о Зорро! Слабые обретут защиту, злодеи близко познакомятся со шпагой и кнутом храбреца. Арсенио рассмеялся, окончательно убедившись, что у его собеседника не все в порядке с головой.

— Если бы это была шутка, думаете, Белая Сова послала бы меня к вам? — разозлился Диего.

Похоже, этот аргумент подействовал, потому что индеец перестал смеяться и спросил, каким образом Зорро собирается освободить узников из тюрьмы, откуда еще ни разу никто не убегал. Диего объяснил, что, как бы ни был ловок герой в маске, ему все же требуется помощь. Подумав, слепой признался, что раньше из тюрьмы вел потайной ход, однако неизвестно, сохранился ли он до сих пор. Когда строили крепость, вырыли тоннель, по которому можно было бежать во время осады. В то время нередко случались нападения пиратов, и поговаривали, что русские собираются захватить Калифорнию. Тоннель ни разу не пригодился, и вскоре о нем все забыли. Он вел на запад, в густой лес, где находилось древнее индейское святилище.

— Слава богу! Это как раз то, что мне нужно, то есть я хотел сказать, то, что нужно Зорро. А где вход в тоннель?

— Когда придет Зорро, я ему покажу, — усмехнулся Арсенио.

Оставшись в одиночестве, Диего достал черный костюм, кнут и пистолет. Из приготовленной Бернардо сумки он извлек веревку, железный якорь и несколько глиняных горшочков. Это были дымовые бомбы, изготовленные из нитрата и цинкового порошка по инструкции из книги Сантьяго де Леона. Диего переписал рецепт шутки ради, чтобы напугать Бернардо, и даже не предполагал, что в один прекрасный день спасет с его помощью своего отца. Юноша с трудом оторвал накладную бороду, кусая губы, чтобы не вскрикнуть от боли. Осмотрев израненный, будто обожженный подбородок, Диего решил, что на этот раз можно обойтись маской, но рано или поздно придется вырастить настоящие усы. Умывшись водой из принесенного Арсенио кувшина, он переоделся в костюм Зорро. Потом Диего разобрал на части большой деревянный крест и достал из него шпагу. Натянув кожаные перчатки, он сделал несколько выпадов, чтобы проверить гибкость клинка и твердость собственных мускулов. И расплылся в довольной улыбке.

За окном давно стемнело, и Диего решил, что Карлос и Лолита, должно быть, уже поужинали и разошлись по своим комнатам. Тюрьма погрузилась в сон, пора было действовать. Юноша заткнул за пояс кнут и пистолет и убрал шпагу в ножны. «Во имя Господа!» — прошептал Диего, скрестив пальцы: считалось, что такой жест приносит удачу. Он хорошо запомнил план здания и мог передвигаться в темноте. Черная одежда позволяла ему раствориться во мгле, и оставалось надеяться, что на его пути встретится не слишком много стражи.

Стараясь не шуметь, Диего отнес бомбы на террасу и аккуратно разложил их по две. Бомбы оказались довольно тяжелыми, и ему пришлось идти шагом, чтобы не уронить их. Последнюю вылазку юноша предпринял с веревкой и якорем на плече. Убедившись, что бомбы надежно спрятаны, Диего перепрыгнул с террасы на освещенную факелами через каждые пятьдесят шагов крепостную стену из камня и известняка, достаточно широкую, чтобы по ней могла пройти стража. В этот момент стену как раз огибал часовой, через несколько минут появился еще один. Убедившись, что двор тюрьмы стерегут всего двое охранников, Диего подсчитал, сколько у него есть времени, чтобы выполнить задуманное. Не теряя ни минуты, он бросился к южной части тюрьмы, за которой должен был поджидать Бернардо: с внешней стороны на скале был выступ, с которого можно было легко перебраться на стену. Друзья прекрасно ориентировались в окрестностях тюрьмы, которые еще в детстве изучили вдоль и поперек. Диего нашел подходящее укрытие, дождался, пока пройдет стражник, взял факел и начертил в воздухе несколько линий: это был условный знак для Бернардо. Потом он закрепил на стене якорь и спустил вниз веревку, молясь, чтобы она оказалась достаточно длинной и чтобы Бернардо ее заметил. В этот момент проходивший мимо часовой остановился прямо перед якорем и поднял голову, чтобы посмотреть на небо. Сердце Диего затрепетало в груди, а маска намокла от пота: стражник стоял так близко от якоря, что мог задеть его ногой. Если бы это произошло, пришлось бы столкнуть его вниз, а молодому человеку претила такая жестокость. Однажды в разговоре с Бернардо он сокрушенно заметил, как трудно бороться за справедливость, не отягощая совесть кровопролитием. Бернардо, привыкший твердо стоять на земле, заметил, что это и вовсе невозможно. Стражник возобновил свой путь, и через мгновение Бернардо внизу нащупал веревку. Якорь дернулся со скрежетом, который показался Зорро оглушительным, однако часовой, помедлив секунду, пожал плечами и пошел дальше как ни в чем не бывало. Облегченно вздохнув, юноша в маске посмотрел вниз. Ему не удалось разглядеть товарищей, но, судя по тому, как натянулась веревка, они уже карабкались на стену. Всем четверым хватило времени забраться наверх и спрятаться до того, как из-за угла появился второй стражник. Зорро рассказал индейцам о тоннеле и попросил двоих из них спуститься во двор и напугать гарнизонных лошадей, чтобы отвлечь солдат. После этого заговорщики разошлись.