Книга В нужное время в нужном месте - Андрей Богданов

Ты успешно осеменил десять наших самок. Мы ускорим их беременность, роды пройдут благополучно. Для этого у меня давно припасены все необходимые медикаменты и оборудование.

Наши самки уже через два месяца ощенятся.

Каждая даст по десятку Фехтовальщиков-оборотней македонской породы. Через год это будут подростки, похожие на двенадцатилетних людей. И уже половозрелые. Ты подсчитываешь, Бонифаций?

– Да, подсчитываю. Через год у меня будет сто половозрелых детей-оборотней.

– Ты неправильно считаешь. Ежемесячно я буду давать тебе несколько новых здоровых самок. Так что половозрелых детей-оборотней через год у тебя будет не меньше тысячи. А потом я соберу всех здоровых самок дружественных стай Земли и ты осеменишь их.

Через несколько лет мы полностью захватим Русь. Барбара, разговаривая с тобой, была правдива: на Земле нам сейчас действительно нелегко… Увы, девочка не любила читать и не смогла оценить твоей шутки о Маугли-агенте. Но – сказка ложь, да в ней намек.

А пока мы вместе с тобой скинем этого предателя Арнольда и с удовольствием поработаем в новом демократическом правительстве Руси. Деньги, стальная воля и волчья хватка у нас есть. Очередного провала я не допущу. Что ты скажешь на это?

Из уголков губ фанатичного селекционера свисали желтые хлопья слюны.

– Признаться, не ожидал такого размаха, – медленно и задумчиво проговорил я. – Дух захватывает… Но чем больше думаю, тем перспективней он мне кажется. По крайней мере, изъянов пока не нахожу.

– А в нем и нет изъянов, Бонифаций! Ты еще не до конца осознал, что такое истинный оборотень, как живет настоящий вервольф! Пройдет всего двое суток, и ты станешь элитой среди оборотней. Наша жизнь – это вечная молодость, здоровье, сила! Как ты думаешь, сколько мне лет?

– Не знаю, около пятидесяти, наверное.

– Нет, Бонифаций, мне в этом году исполнится 750 лет. Понимаешь? Мы – подлинные властители мира. Входи в нашу стаю. И ты будешь жить вечно. Решай.

– Да, – ответил я, глядя на слюни, уже полностью залившие подбородок Акеллы. – Ты прав. Теперь мое место – в твоей стае. А кстати, где мои бриллианты? Помнится, когда я уснул на мертвой панде, шкатулка была при мне.

Акелла кивнул. Залез в карман, вытащил шкатулку, отдал.

– У тебя подбородок испачкался, – сказал я.

– А. Спасибо, Бонифаций.

Акелла наконец-то достал платок и вытер слюни. Я протянул ему фляжку. Он что-то благодарно прорычал и вмиг осушил ее до дна.

– Сейчас общее построение семьи, – сказал он. – Будут все без исключения. Я представлю тебя.

– О'кей.

5

Двадцать шесть особей из семьи Акеллы выстроились посреди пещеры. Все в немецком камуфляже. У всех АКМС-2020. Самцы смотрели на меня не очень-то дружелюбно. Самки восхищенно.

Я стоял рядом с Акеллой перед строем.

Девки откровенно пялились на мою ширинку. Будь они прокляты, эти волчьи стимуляторы. Как я ни старался, мужское хозяйство бугрилось, дай дороги!

– Это новый член нашей дружной семьи! – торжественно объявил Акелла. (При слове «член» девицы глупо захихикали, но под суровым взглядом вожака быстро притихли.) – Его зовут Бонифаций. Он вместе с нами будет драться с предателем Арнольдом. Он поможет нам занять достойное место на Руси!

Впервые за все время у меня появилась возможность лицезреть поганую стаю в полном составе. Несмотря на красивую военную форму и современные автоматы, они все равно оставались зверьми.

Это было видно по их тусклым, но в то же время цепким и бегающим взглядам. Нелюди держались так, будто готовились прыгнуть: ноги напряжены и немного согнуты в коленях. Губы нервно подергиваются, то и дело обнажая зубы. Казалось, они вот-вот зарычат. Ноздри все время вздрагивают, инстинктивно выискивая враждебные запахи. Над стаей осязаемо висел дух ожесточения, злобы и ненависти ко всему чужому и незнакомому.

Неужели всего через пару дней и я буду таким же?

В дальнем углу пещеры валялась куча «кухонных отходов». Над горой костей жужжали мухи. Оборотни попросту съели трупы своих товарищей, выставив останки на всеобщее обозрение. Кто-то на левом фланге довольно громко рыгнул. Стоявшая напротив меня самка начала перебранку с соседом. Он укусил ее за ухо. Подбежал сержант. Хлестанув обоих по мордам, восстановил порядок. Возвращаясь на свое место в строю, сержант нервно чесался под мышкой: блохи.

– Новый брат Бонифаций перед нашим походом на Русь скажет несколько слов, – прорычал Акелла.

– Да, – ответил я. – Скажу. Мне есть, что вам сказать.

Я отступил на пару шагов. Время опять превратилось в липкий кисель. Свора нелюдей замерла, воздух вокруг превратился в клей. Во мне взорвалось пламя, ласкающее сердце, восторг наполнил душу. Настала ярость берсерка-Фехтовальщика. Из меня выскочили 27 змей, у каждой в зубах серебряный шарик. И я впечатал пули в головы оборотней.

Все было кончено за десять секунд. Я стоял в пещере, наполненной запахом тухлых яиц. Двадцать семь желтых смерчей вертели карусель зеленых искр над пробитыми головами вервольфов.

Я зачарованно смотрел на тела поверженных врагов. Все во мне бешено колотилось. Из горла вырывался победный рык. Наконец искры погасли, мерзкий запах развеялся.

От выстрелов тело распалилось. Смотавшись в дальний конец пещеры, залез, как был, в одежде, под холодный водопад, остыл.

Печально поплелся на волю, чавкая водой в ботинках.

У выхода стоял ящик с коньяком. Я взломал крышку, взял пузатую бутылку, сорвал пробку и вышел из каменного мешка. Вдохнул свежесть леса полной грудью. С непривычки сощурился и ладонью прикрыл от яркого света глаза. Лучи полуденного солнца пробивались сквозь умытую дождем листву, легкий ветерок весело трепал зеленые листья кустарника и гладил высокую траву. Птахи беззаботно щебетали. Было хорошо и спокойно.

Я прислонился к высокой сосне. Глотнул вина, закурил.

«Теперь моя очередь, – решил я, готовя обрез к последнему выстрелу. – Придется помирать молодым и красивым. Увы, брат, Бонифаций, не получилось дожить человеком до старости…»

Сначала надо было испытать, может ли пуля, сделав разворот на 180 градусов, сохранить достаточную убойную силу. Я настроил обрез, скомандовав послать пулю чуть правее головы. Нажал на курок. Бах! Хруп!

Щепки сосновой коры ударили правую щеку. «Получилось», – подумал я, отряхивая лицо. Осмотрел отверстие в сосне. Попытался ножом выковырнуть пулю. Не удалось, глубоко вошла. Нормально. Технически вопрос решен. Качественно башку разнесет.

Психологически тоже все нормально. Не хочу быть зверем.

Опять встал спиной к сосне. Отворачиваться не собираюсь. Встречу смерь, не пряча глаз. Свежий ветерок дунул в лицо, словно прощаясь.