Книга По ту сторону - Александр Доставалов

Женька улегся возле самого прицепа, спиной к костру, долго наблюдал за Вовкой, потом тихо ему прошипел:

— Если не перестанешь дергаться, сменю. Ты мне всех короедов распугаешь.

Постепенно Вовка взял себя в руки и перестал походить на встревоженную марионетку, что рывками озирается вокруг. Движения его стали тягучими и плавными. Сонные движения часового, которому все надоело, который устал разглядывать ночной лес и думает только о том, как бы смениться да придавить сладкий часок возле костра.

Человеческие фигуры он заметил еще в начале первого, но ни тревоги, ни стрельбы не поднял, помня жесткие наставления Женьки. Как ни странно, появление короедов его даже успокоило. Условные сигналы Вовка подавал пальцами опущенной руки. Четыре-Пять… Восемь отдельных силуэтов, ясно различимых в инфрасвете, восемь зеленых пятен медленно, ползком приближались к тракторам. Все они двигались от оврага, к которому скалолазы так и не рискнули приблизиться. Чуть позже Вовка заметил еще два пятна с севера и два с юга. На востоке, казалось, не было никого, но потом, приглядевшись, он все же обнаружил обоих «восточников» — они подползли уже к самым прицепам и лежали в ложбинке буквально в пятидесяти шагах от костра.

Понимая, что основной удар придется от оврага, Вовка старался не поворачиваться к западу спиной и, сохраняя видимую беспечность, дожидался, пока наверх, на исходную позицию выберутся все бандиты. Он даже попытался что-то насвистывать, но Женька коротко прошипел ему: «Заткнись», — и Вовка прекратил музыкальные упражнения.

Женька, запрещавший стрельбу, не верил, что короедов четырнадцать. Конечно, если нападать ночью, шансы есть и у такой малочисленной группы, но даже карательный отряд насчитывал тридцать с лишком человек, так что четырнадцать — это явно мало.

Какое-то время продолжалась игра нервов. Скалолазы старались ничем не показать, что ждут атаки. Почти все безмятежно «спали» примерно так, как и обычно, может, чуточку ближе к прицепам и прикрываясь от леса кто телегой, кто стреноженным конем. Двое, сидя у костра, «чинили колесо». Им поручили эту роль для того, чтобы короеды не вздумали снять часового. Дополнительную страховку от ножей давали собаки.

Наконец от оврага отделилась и пошла вся масса. Очень тихо. Зеленые призраки, невидимые и неслышимые в темноте. Вовка попытался их пересчитать и почувствовал, как его спина покрывается холодным потом. Ему показалось, что весь лес там, вдалеке, кишит бандитами, что их много больше, чем деревьев. Десятки, если не сотни их уже двигались к тракторам, а из оврага поднимались новые и новые фигуры. Опомнившись, Вовка подал Женьке знак «идут» и показал направление; внизу послышалась возня — скалолазы, по-прежнему лежа, готовили к бою оружие. Тихо потрескивали толстые ветки в костре, и Вовка, старательно обводя взглядом слепящую зелень, надумал оглядеться — как ведут себя просочившиеся раньше разведчики.

Сделал он это очень вовремя. Ясно видимая в инфрасвете фигура у кустов целилась в него из арбалета. Собственно, самого арбалета он не заметил, но поза стрелка не оставляла никаких сомнений, и Вовка едва успел рефлекторно дернуться вниз, как тяжелая стрела оцарапала шлем и гулко ударила в кабину трактора. В следующее, сильно затянувшееся мгновение Вовка обнаружил, что руки его намертво сжимают гашетки счетверенного пулемета — единственную надежду скалолазов в этом ночном бою, и он, втискивая голову в плечи от стрел из темноты, пригибаясь так, чтобы борт прицепа защитил его от леса, разворачивает турель в сторону основной «зеленой массы». Внизу у колеса распрямлялся Женька; в руках у него бился автомат, плюющий в темноту слепые, но длинные очереди. Видимо, в это же мгновение открыли огонь и Гера с Мишкой, и все девчонки. Игорь, Дима и Ромка стреляли из гранатометов, причем первый же удар «по направлению», как выяснилось впоследствии, разметал обоих «восточников», подкравшихся к прицепам ближе всех. Хлопали из под телег деревенские ружья, короткими очередями стрелял из-за колеса Гришка, грохот, стрельба и взрывы мгновенно наполнили лес. Дальнейший бой Володя помнил урывками.

Пулемет работал как чудовищная молотилка. Он один в этом ночном кошмаре отчетливо видел цели, он видел, как густые трассеры его очередей пронзают людей, бегущих к прицепам, и тела их лопаются зелеными брызгами, видел, как яркой вспышкой, фонтанчиком взрывается пробитая пулей грудная клетка и вырывается наружу кровь. Трухлявые, истаявшие обглодыши древесных стволов никому не могли служить защитой. Счетверенная мощь пулемета, огненная, трассирующая плеть, хлеставшая бандитов, сшибала их с ног в этой яростной ночной атаке, да еще и показывала цели остальным стрелкам — скалолазы, чтобы не бить вслепую, добавляли «автоматную дробь» к этому шквалу, и вскоре весь лес наполнился криками и стонами нападавших. Даже прошедшие мимо, зарывшиеся в листву пули тянулись к своей цели светящимися жучками, до последнего пытаясь ужалить, и их было прекрасно видно в темноте. Психологически это, должно быть, действовало кошмарно; но короедов было слишком много. Несколько стрел ударили в кабину трактора у самой Вовкиной головы, вскрикнула и забилась в агонии одна из сельских женщин, тяжелая стрела пробила ей ключицу и вышла под лопаткой, Гере в плечо хлестнул дробовой заряд, его щека и шея мгновенно окрасились кровью. Оглушительно разорвалась граната, брошенная кем-то из короедов, старостиху и одну из ее лошадей буквально разметало на части, еще две гранаты полыхнули перед прицепом, и Игорь, надежно укрытый за колесом и металлической пластиной, вдруг захрипел, выронил автомат и схватился за голову. Оксана, сидевшая в «штабном» прицепе с единственной задачей — вовремя менять коробки с лентами, отвлеклась на набегавшие от леса фигуры, классически правильно сжимая руками тяжелый пистолет, и выпустила в них одну за другой две обоймы. Пулемет на какие-то секунды смолк, но снаряженные коробки стояли наготове, и через несколько мгновений сноп огненных трасс снова вонзился в лес, сшибая людей и переламывая стволы деревьев. Несколько короедов, обойдя прицепы, махнули через телеги внутрь защитного кольца; запоздалая граната Ромки разорвалась в лесу. Один из нападавших упал, наткнувшись на короткую очередь Гришки, с остальными завязалась рукопашная. Чудовищной силы удар топора обрушился на Димку, тот успел уклониться, и топор, рассекая металл, вонзился в борт «грузового» прицепа, следующим движением Димка сшиб короеда прикладом, но добить не успел — на него уже прыгнул другой, а над первым, часто поднимая ножи, работали Мария и младшая дочь старостихи. Рухнул на землю металлический лист, по самодельной «загородке» прокатились сплетенные тела Карпа и двоих нападавших. Еще один бандит оглушил Юльку прикладом охотничьего ружья, выпустил заряд дроби в живот набегавшему Мишке и тут же упал под выстрелами Женьки и Ирины. Здоровенный, заросший черными волосами мужик замахнулся на Гришку ножом, тот пытался закрыться автоматом, но движение было обманным, и в следующее мгновение ударом снизу короед распорол бы пацану живот, но его успела застрелить все та же Ирина. Лающий мат смешался с криками боли, полыхнул, рассыпался искрами под чьей-то ногой костер. Ромка стряхнул с себя мелкого бандита и, воспользовавшись гранатометом как дубиной, почти снес голову коренастому парню с арбалетом. Короед, на которого бросилось сразу несколько собак, яростно пинал их ногами, не имея силы стряхнуть одну из них с рукава, упал на колено, поднялся, полоснув собаку ножом, и тут же снова упал под дуплетом волчьей дроби. Димка, оттолкнувшись от хрипящего в агонии противника, вскочил на ноги, бросив на землю окровавленный нож, схватил чей-то автомат и дал длинную прицельную очередь в набегавшие от леса фигуры. Передний упал, двое или трое повернули обратно.