Книга Список семи - Марк Фрост

– Кто-то приметил вас на спектакле в Лондоне и счел подходящей для этой роли: вы немного похожи на леди Николсон. Все остальное не имело значения, главной фигурой были вы.

– Для чего все это затевалось? – спросил Стокер.

– Для того чтобы подстраховать себя на случай, если бы оказалось, что наш друг Дойл встречался с настоящей леди Николсон. Уверяю вас, эти люди весьма изобретательны.

– Но какая цель, черт побери? – нетерпеливо переспросил Стокер.

– Убить доктора Дойл а…

Стокер остолбенел. Эйлин обернулась к Дойлу: глаза ее горели гневом, как будто она не допускала мысли, что кто-то смеет покушаться на его жизнь. Дойл подумал, что эта внешне хрупкая женщина, вероятно, обладает сильным характером.

– Этот человек представил вас медиуму? – продолжал расспрашивать Спаркс.

– Нет. Мы думали, что медиум – тоже актер. Этот человек сказал, что будет в гриме и сам сыграет определенную роль. Вы говорите, что он был смуглый, но это было во время сеанса, на самом же деле у него очень белая кожа.

– Снова наш друг, профессор Вамберг… Как вам кажется, Дойл? – спросил Спаркс.

– Действительно, – взволнованно проговорил Дойл, радуясь, что слышит в голосе Джека дружеские нотки. – Нельзя сказать, что мы его так уж легко разгадали.

– Нет. Но когда мы встретимся с ним в следующий раз, бедняга профессор будет заметно хромать, – улыбнулся Спаркс.

Дойл не без гордости вспомнил, как он стрелял в того типа и ранил его в ногу.

– Что вам было велено делать в день сеанса?

– Этот человек хотел, чтобы мы прибыли в дом уже переодетые в соответствующие костюмы, на случай если этот "богач" увидит нас на улице. За несколько кварталов от дома меня и Денниса встретил экипаж, которым управлял мужчина, игравший роль возничего Тима.

– А свое настоящее имя он не назвал?

– Нет. Возничий был нам незнаком и с нами не разговаривал. Но когда мы сели в экипаж, а этот ваш профессор пешком направился к дому, я слышала, что он обратился к вознице, назвав его Александром.

"Господи, это был он, – в смятении подумал Дойл, – это был Александр Спаркс. Я был от него так близко, как сейчас близко от меня его брат". По телу Дойла пробежала дрожь. Возничий сыграл свою роль блестяще, не придерешься.

– Мисс Темпл, – спросил Дойл, – а все эти трюки во время сеанса? Вам демонстрировали что-нибудь, когда вы приходили на репетицию?

Эйлин утвердительно кивнула.

– Нам показали "волшебный" фонарь, спрятанный за занавесками. С его помощью в воздухе проецировалось изображение.

– Картина с мальчиком, – подсказал Дойл.

– Да. Из-за дыма создавалось впечатление, что картина движется, а откуда идет дым, догадаться было очень трудно. Горн и голова этого жуткого зверя были привязаны нитками к потолку.

– И все это вы видели до сеанса?

– Нет, просто я так решила, – сказала Эйлин, растерянно глядя на Дойла.

Дойл сконфуженно пожал плечами.

– А вам сказали, как себя вести с доктором Дойлом? Вам назвали его имя? – спросил Спаркс.

– Нет. Мне объяснили, что он доктор. К нему за помощью обратилась дама, роль которой я исполняла. Ее сына похитили, и она вынуждена обратиться к медиуму. Опасаясь неприятных случайностей, она пригласила доктора на Чешир-стрит. – Эйлин снова бросила испуганный взгляд на Дойла. – Но когда доктор появился, я сразу же почувствовала, что происходит нечто ужасное и все, что нам рассказывали, чудовищная ложь. Я поняла это, едва увидев ваше лицо, доктор, – сказала Эйлин. – Остальные ни о чем не догадывались, продолжая играть свои роли. Я хотела подать вам знак, но все началось, и ничего нельзя было сделать.

– Вы верили в реальность происходящего?

– Трудно сказать. Зная об эффективности сценических трюков, принимать на веру подобные вещи, конечно, нельзя, но… – Эйлин невольно содрогнулась. – В прикосновении руки женщины-медиума было что-то… неприятное. Жуткое. А когда в зеркале появилось чудовище и заговорило страшным, хриплым голосом, я подумала, что схожу с ума…

– У меня было такое же ощущение, – кивнул Дойл.

– А после этого они напали, – вмешался Спаркс.

– Нападение было предусмотрено, – сказала Эйлин. – Мы его репетировали. Нападавшие угрожают нам смертью, вы соответственно реагируете… И тут все вскакивают со своих мест и веселятся от души, поднимая вас на смех. И вдруг появились эти люди… раньше мы их не видели. Я услышала, как ударили Денниса, и увидела, что он упал. Я поняла, что его убили.

Голос Эйлин сорвался. Приложив ко лбу ладонь, она без сил склонила голову. Мгновение спустя она заговорила снова.

– Я поняла, что он мертв и что они хотели убить вас, доктор Дойл. Такова была их цель. Мне не оставалось ничего, кроме молитвы, потому что с такой же легкостью они могли убить и меня. Я почувствовала, как к горлу приставили нож и хлынула кровь. Я не успела понять, моя это кровь или нет, так как потеряла сознание.

Закрыв глаза. Эйлин сделала глубокий вдох, сдерживая рыдания. "Она говорит правду, – подумал Дойл. – Даже самая великая актриса не сыграла бы эту сцену лучше".

– Я пришла в себя, когда Сэмми и его жена вынесли меня из дома. Они не пострадали, но у нас за спиной раздавались стоны, крики и выстрелы. Это был кошмар. Я не верила, что жива и что все происшедшее не сон.

– А возничий? Вы видели экипаж, когда выбрались из дома?

Эйлин покачала головой.

– Экипаж уехал. Мы кинулись бежать. На улице было много народу, а бедняжка Эмма продолжала кричать от ужаса. Сэм никак не мог ее успокоить. Потом он сказал, что безопаснее бежать в разные стороны. Мы так и сделали. Сэм дал мне носовой платок, чтобы я им вытерла кровь. Больше ни Сэма, ни Эмми я не видела. Мистер Стокер рассказал мне об их печальной участи… Я попыталась привести себя в порядок, но возвращаться в отель я не решилась. И, прослонявшись по улицам до самого утра, сняла комнату в районе Челси. У меня были деньги, сто фунтов. Сначала я хотела обратиться в полицию… Но не знала, как объяснить свое поведение. Я чувствовала себя виноватой, но что я могла сказать полиции?

Дойл покачал головой, словно прощая Эйлин. Однако женщину это, похоже, не успокоило, и она отвернулась.

– Я думала только о том, как мне вернуться в театр. Я собиралась рассказать о случившемся в надежде, что все вместе мы решим, что делать. Я пыталась припомнить маршрут наших гастролей, зная, что это где-то на севере. Но вспомнила только Уитби, вероятно потому, что была здесь однажды летом. Мне до боли захотелось снова взглянуть на море и корабли (тогда, летом, они были так прекрасны!), я подумала, что, может быть, в Уитби смогу забыть обо всем этом кошмаре и приду в себя…

По щекам Эйлин катились слезы, однако она даже не пыталась смахнуть их.