Книга Рыцарь - Андрей Смирнов

– Ну… да, в общем-то, – согласился я, – из-за вас я обратно поехал. Я чуть Принца не загнал, чтобы поспеть в Бор раньше Луи!..

– Нет, нет… Вы не понимаете… Бабушка навела порчу на деревню, а потом приворожила вас обратно. Альфаро повелел ей.

– Что за чушь!

– Это правда.

– Я поехал обратно по собственному желанию.

– Вы и должны были так думать.

– Ерунда. Я и сейчас поступил бы так же.

Жанна ничего не сказала. В моем сознании вдруг ожил образ графа Альфаро:

«Вы действительно оказались тем самым человеком, который был нужен Мастеру… Благородным… простите, дураком».

– Если вы с графом в одной команде, почему он посадил тебя сюда?

Снова всхлипывания.

– Я не знаю, сьер Андрэ… Бабушка говорила, нас наградят…

– Вас и наградили, – зло сказал я. – Ну и как наградка? Понравилась?

Жанна снова ничего не ответила. Я выдохнул и приказал себе успокоиться. Моя злоба происходила исключительно от того, что люди, из-за которых меня чуть не угрохали в Чертовом Бору и из-за которых я поссорился с бароном Родриго, оказались в одном лагере с психом, засадившим меня сюда. Но сейчас мы с Жанной были в одинаковом положении. Надо думать, как выбираться, а не вспоминать старые обиды. Тем более гнусно вымещать их на девушке, чье положение намного хуже моего. Хотя куда уж хуже, казалось бы…

– Сьер Андрэ. – Жанна повысила голос. Она говорила скороговоркой, глотая слова и слезы. – Я не хотела, чтобы было… так. Не хотела, чтобы с деревней… что-нибудь случилось. Я всегда… Госпожа Аманда была всегда к нам добра…

– Все, закрыли эту тему. Скажи мне лучше…

Тут в шумной игре Жуана и Луиса, видимо, случился небольшой перерыв, а наши голоса привлекли их внимание.

– Эй, вы! – заорал Жуан, продвигаясь к нам и молотя дубинкой по металлическим частям дверей, мимо которых он проходил. – А ну, живо заткнулись – пока я вас сам не заткнул!

– Рискни здоровьем, говнюк! – рявкнул я по-испански. И снова перешел на южнофранцуз-ский: – Жанна, я что-нибудь придумаю…

– А-а, так это наш рыцаренок! – Жуан остановился перед моей камерой. – Это наш благородный рыцаренок воркует! – И добавил почти ласково: – Снова мочи захотел? Так могу устроить. У меня этого добра еще много!

– Верю, – согласился я. – Ты полностью из этого «добра» состоишь.

– Вот и нахлебаешься вдоволь, – подумав, пообещал Жуан и подошел к камере Жанны. – А ты, шлюха, если еще хоть слово скажешь – такое тебе устрою, что ангелы на небесах заплачут кровавыми слезами! Поняла?! Поняла, спрашиваю?!.

– Да… – прошептала Жанна.

…Нам удалось переброситься несколькими словами вечером, когда принесли котелок с отбросами, которыми кормили нас, а Луис начал ругаться со слугами из-за каких-то луковиц. Как я понимаю, раз в неделю каждому заключенному полагалась луковица – еще одно проявление гуманизма нашего любезного графа. Луковиц заключенные, естественно, никогда не видели – их забирали себе тюремщики. Суть ругани Луиса с кухонными работниками сводилась к тому, что те принесли слишком много гнилых луковиц.

– Жанна!

– Я слышу, Андрэ. Прошу вас, говорите тише, иначе меня снова изобьют.

– А за что тебя… вчера?

На пределе слуха я различил ее горестный вздох.

– Я хотела заколдовать Жуана. Бабушка меня учила, как можно… отнять у человека волю…

– Выходит, недоучила.

– Нет, нет, я умею! – Как это было ни смешно в нашем положении, в ее голосе прозвучала нотка почти детской обиды. – Но граф сильнее меня. Я не могу с ним равняться.

– Альфаро-то тут при чем?

– Они все заколдованы, Андрэ, – зашептала Жанна. – И Жуан, и Луис, и старик, который сторожит нас ночью. Я думаю, что и все другие графовы слуги тоже… Когда я проникаю в них, сначала у меня все получается, но когда я хочу заставить их сделать что-нибудь, они просыпаются и…

– Тише! Потом поговорим.

Жуан, мурлыкая себе под нос, расставлял миски. Луис разливал из котелка холодную похлебку. Как и было обещано, лично мне был подан особый супчик. На этот раз Жуан и Луис мочились вместе.

Чтобы заглушить чувство голода, я мерил шагами камеру: два шага туда, два шага обратно. Туда-обратно, туда-обратно… Попутно раздавил крысу, вздумавшую перейти улицу прямо под моей ногой.

Отнюдь не из-за ведьминых чар я поехал обратно в Чертов Бор. По крайней мере, мне хотелось верить, что не из-за них. С другой стороны, эта Рихо кое-что умела – и я имел возможность лично убедиться в этом. Легко было предположить, что старуха успела чему-то научить свою непутевую внучку. Отсюда следовало, что к словам Жанны – о том, что она якобы умеет «колдовать», – стоит отнестись не как к очередному проявлению местных суеверий, а как к чему-то, что имеет под собой реальную подоплеку. Пусть даже эта подоплека совершенно не такова, какой ее себе представляет Жанна.

Что дальше? Тюремщики «заколдованы». Что это может означать? Оставим в стороне всю ту мистическую чушь, которую нес граф Альфаро о «покровителе», сила которого охраняет и слуг «покровителя». Попытаемся взглянуть на это с точки зрения здравого смысла. Граф Альфаро – человек, обладающий большой силой внушения. Можно предположить, что обработал мозги своих «подопечных», чтобы уберечь их от чужого воздействия, а себя – от предательства? Говоря языком моего родного времени – установил психоблок.

Я немного поразмышлял на эту тему, силясь вспомнить все полезное, что было написано в нескольких ненаучно-популярных книжках, посвященных этой теме, которые я когда-то прочел. Идей не было.

* * *

Утром нам с Жанной поговорить не удалось. Подходящий момент появился только в середине дня, когда заскрипела на ржавых петлях дверь в конце коридора и Жуан с Луисом вышли на лестницу потрепаться с тем, кто эту дверь открыл, – очевидно, это был какой-то другой тюремщик.

Жанна ответила сразу. Она попыталась завести разговор о том, как здесь оказался я сам, но мне пришлось перебить ее.

– На это нет времени. Скажи, ты можешь хотя бы на полминуты вывести из строя Жуана, когда он зайдет к тебе. Как-нибудь его ошеломить?

Она задумалась:

– Могу, наверное. Но потом меня наверняка искалечат.

– Не успеют. Ты должна выбраться из своей камеры и открыть мою. Не сомневайся: когда ты выпустишь из камеры меня, Жуану станет уже не до тебя.

– А Луис? Может, лучше – ночью?

Я подумал и решил, что и ночью, когда будет дежурить один старик, останутся еще солдаты и охрана.

– Днем, – решил я. – Когда Жуан в очередной раз навестит тебя… один.

– Но что дальше, господин Андрэ?