Книга Глубокая разведка - Владимир Добряков

— Не надо убеждать меня, Андрей Николаевич. Я уже принял решение. Ставьте задачу.

— А вот с этим мы погодим. Лена отдохнет, побеседует с тобой, и мы примем по тебе решение.

— А почему только после того, как она со мной побеседует?

Видимо, Лена в своем «прикиде» произвела на него сомнительное впечатление, и он никак не может представить себе, что она способна на что-либо иное, кроме как «блистать оперением».

— Она у нас психолог и методист. А на ее перышки не обращай внимания. Знаешь ведь — не все то золото, что блестит, и не всегда мишура прикрывает пустышку. Впрочем, завтра сам убедишься. Придется с тобой заниматься, многому учить. Наша работа очень не простая, знать и уметь надо очень и очень многое. Даже такие вещи, о которых ты сейчас и представления не имеешь. Это, конечно, хорошо, что ты профессиональный военный. Многое тебе постигать будет легче. Но во многих вопросах, в том числе и чисто военных, и Анатолий, и даже Наташа могут дать тебе сто очков форы. Не удивляйся. Мы готовили их хоть и по упрощенной программе, но зато в стационарных условиях, и тронулись в путь только тогда, когда они сдали нам все зачеты и экзамены. Тебе все придется постигать на ходу, в процессе работы. А сейчас я продемонстрирую тебе кое-какие наши возможности. Конечно, по сравнению с нашей основной базой в Нуль-Фазе, они сильно урезаны. Самоделка. Но тем не менее мы можем анализировать ситуации и строить прогнозы. А это — немало.

Едва я успеваю запустить нашу систему, как звучит дверной сигнал. Пришли Сергей с Дмитрием. Официально они явились сделать профилактический осмотр поставленного нам оборудования. Они, мол, держат на него гарантию и отвечают за его работоспособность. На самом же деле их сильно заинтересовала работа нашей системы. Настолько сильно, что они даже не могут скрыть своего восторга, когда видят, что она сейчас как раз в рабочем режиме. Видимо, они хотели бы в ней разобраться и сделать для себя то же самое. Пусть попробуют. Мы секретов не держим. Здесь главное не в технике, а в программном обеспечении. А оно не из XXI века, и даже не из XXII. Впрочем, я заметил, что Сергей — программист не из слабых. Пусть дерзает, лишь бы не дерзил.

Где-то около двух часов мы работаем. Потом просыпается Лена и после завтрака выпроваживает компьютерщиков. Сергей пытается пленить ее своей чарующей улыбкой, но Лена, как и в прошлый раз, выигрывает поединок, и последняя улыбка остается за ней. Правда, она соглашается, чтобы они регулярно к нам приходили, предварительно позвонив по телефону.

Нас всех сильно интересует, что сумела Лена узнать от Герасимова. Но она нас разочаровывает. Весь вечер и большую часть ночи они провели в шикарном ресторане. Все это время ушло на взаимное прощупывание. Герасимов оказался далеко не прост. Но этого и следовало ожидать. Он сам исподволь пытался вытянуть из Лены побольше сведений о ней самой. Правда, интимных поползновений он не предпринимал. Видимо, понял, что Лена — не обычная «ночная бабочка», и к ней надо подходить постепенно. Но и сам был не особенно словоохотлив в тех моментах, которые интересовали Лену. Она не стала заострять его внимание, чтобы не вызвать излишних подозрений.

— Все впереди. Главное, начало положено. А в том, что он знает много интересного, я уже убедилась. Слишком искусно он уходит в сторону. Значит, есть от чего уходить, и мы на верном пути. Завтра мы с ним идем в элитный ночной клуб при казино. Главное, не спешить, и я выжму из него то, что нам нужно.

— Смотри, как бы он из тебя не выжал то, что ему нужно, — предупреждаю я.

— Что ты имеешь в виду?

— Отнюдь не то, что ты подумала. Ты сказала, что этот Герасимов — осторожный и проницательный мужик. Как бы он тебя не расшифровал.

— До этого дело, полагаю, не дойдет. На самом-то деле Я далеко не та, за кого себя выдаю. И ты это знаешь. Впрочем, если ему сказать правду, он все равно не поверит.

— Конечно, — подает голос Демидов, — если бы Анд-рей Николаевич вчера, еще в кафе, мне сразу сказал, что со мной произошло и кто он такой, я бы решил, что меня ПРОСТО неумно разыгрывают.

— О! — тут же меняет тему Лена. — Самое время нам с тобой, Петр, обстоятельно побеседовать. Вир, завари, пожалуйста, большой кофейник. А мы с тобой, наш новый друг, уединимся, чтобы нам никто не мешал.

Петр по-прежнему недоверчиво смотрит на Лену. Но сегодня она уже не в том ярком наряде женщины-соблазнительницы. Тем не менее в голубом халатике и белых тапочках она не производит на него впечатления деловой женщины, обладающей незаурядными способностями. Скорее наоборот. Длинные, небрежно распущенные светлые волосы; мечтательные «перламутровые» глаза; изящная шейка, аристократические, узкие кисти рук с длинными «музыкальными» пальчиками; «осиная» талия и до неприличия красивые длинные ножки. К тому же полы короткого халатика внизу расходятся так, что эти ножки выставлены на обозрение почти до основания. И вдобавок, «молния» халатика застегнута не до конца, и груди вот-вот выскочат наружу. Но Петр, пожав плечами, покорно встает и уходит вслед за Леной в другую комнату.

Мы не расходимся, ждем приговора. Наташа тем временем знакомит нас с результатами своих изысканий в области массовой музыкальной и песенной культуры.

— Вы знаете: всегда и во все времена это массовое музыкально-песенное искусство выдавало море всякого хлама. Однако в навозных кучах всегда попадались жемчужные зерна. Эти зерна выдерживали проверки временем потому, что их авторами были настоящие мастера, которые вкладывали в свои произведения частицу души и сердца. В общем потоке такие произведения составляли не более пяти процентов. То, что звучит сейчас, песнями назвать трудно. Да их так никто и не называет. Для них придумали новое определение «композиция». Я прослушала несколько сотен этих «композиций». Не скрою, и среди них попадаются жемчужины. Но это такая же редкость, как крупицы золота в отработанной породе. Я не говорю о некоторых авторских и исполнительских коллективах, стоящих особняком. В их творчестве преобладают военно-патриотические или народные мотивы. Они имеют свою цель и ориентированы на определенный круг почитателей. Основной же поток — это откровенная пошлятина, рассчитанная на самую невзыскательную аудиторию. Как правило, на подростков. Они воспринимают эти «композиции» не ушами, а ногами. Под них хорошо прыгается на дискотеках. Они прыгают и не замечают, что с ритмом ударных инструментов в их сознание вколачиваются назойливо, непрерывно повторяющиеся строчки припевов. Кстати, основная масса «композиций» именно из них и состоит. А строчки эти несут весьма интересную информацию. На первый взгляд, они не несут вообще никакой. А если вслушаться и вдуматься (но кто сейчас над этим задумывается?), то вырисовывается картина, прекрасно вписывающаяся в рамки той самой концепции, о которой мы недавно говорили. Как вы знаете, подавляющее большинство произведений песенно-музыкального искусства всегда воспевало любовь. Точнее, отношения между полами. Это время в этой Фазе не является исключением. Но здесь назойливо звучат призывы низвести эти отношения до уровня сморкания. Настойчиво пропагандируется даже не свободная любовь, а именно короткие, случайные встречи. Вторая тенденция — воспевание культа силы, преуспевания; «крутизны», как здесь говорят. И еще уголовной романтики. Картина ясная: делайте деньги, пробивайте себе дорогу, отвоевывайте место под солнцем, а все прочее — ерунда. Если ты будешь «крутым», всегда найдешь женщину для удовлетворения своих потребностей. Не забивайте себе голову лирической чушью. Она для слабаков. Впрочем, послушайте сами.