Книга Стражники Иерусалима - Франциска Вульф

«Ха-ха, не заметил! – Ансельмо не смог удержаться от улыбки. – Рашид не только учуял тебя, но и увидел. И опознал тебя, красотка».

– Что тут смешного, брат? – спросила Элизабет. Обернувшись, она с обиженным видом посмотрела на него. – Ты что, смеешься надо мной?

– Что ты, что ты, сестра! – поспешно заверил ее Ансельмо. – Извини, если тебе так показалось. Но я так безумно рад, что скоро услышу проповедь отца Джакомо, что не могу не улыбаться от счастья.

Слова с легкостью слетели с его губ, и ему вдруг почудилось, что он снова облачен в свой костюм шута. Тот самый костюм, в котором он высмеивал людей на базаре во Флоренции, а некоторые из них даже не замечали, что он издевался над ними. Так же как сейчас Элизабет. Он ухмыльнулся в душе. Если посмотреть с этой стороны, то в его ночной вылазке можно даже найти веселые моменты.

Вплотную, друг за другом, они быстро пробегали улицу за улицей.

– Сегодня, кажется, нет янычар, – наконец нарушила молчание Элизабет. Она так запыхалась, что вынуждена была остановиться и прислониться к стене, чтобы перевести дух. – Обычно я всегда слышу где-то вдалеке их шаги.

– Далеко еще?

– Нет, брат. – Она покачала головой. В мятущемся отблеске факелов ее лицо было багровым, как спелый гранат. – Сейчас придем.

Они свернули за угол и неожиданно уткнулись в городскую стену.

– Это здесь, – прошептала Элизабет.

– Здесь? – Ансельмо огляделся по сторонам. Что она имела в виду? Вокруг была пустота. Ни дома, ни... Неожиданно его взгляд упал на узкий лаз, небрежно забросанный соломенными рогожами. Он был старым и, казалось, вот-вот осыплется. Элизабет склонилась над ним, немного повозилась, и проход неожиданно разверзнулся, будто пасть невиданного чудовища. Прикрепленные рогожи повисли на его краях. Таким образом проход был хорошо замаскирован и тогда, когда его закрывали изнутри. Видимо, в окружении Джакомо были находчивые люди.

В зеве, разверзшемся у ног Ансельмо, показались несколько ступенек, которые круто обрывались в глубину. Внутри зияла полная темнота. Они начали спускаться.

– Пошли, брат! – позвала Элизабет после того, как закрыла за ними вход и протиснулась мимо него.

Ансельмо чуть не поперхнулся. Он был способен вынести многое – на свету, на свежем воздухе, когда над головой простиралось небо. Этот же проход явно вел в мрачное, тесное подземелье со спертым воздухом. Или прямиком в преисподнюю.

– Ну пошли же наконец, брат! – недовольно зашипела на него Элизабет, делая нетерпеливые знаки. – Чего ты еще ждешь? Если мы сейчас не поторопимся, можем опоздать.

О Царица Небесная! Какие еще жертвы потребуются от него этой ночью? В конце концов ему, наверное, придется все же поцеловать толстуху. Ансельмо сделал глубокий вдох и попытался в очередной раз убедить себя в чрезвычайной важности этого мероприятия, чем, собственно, и занимался весь день. Потом перекрестился и ватными ногами сделал шаг в бездну.

Через дюжину ступеней Ансельмо вновь ощутил под ногами твердую землю. Их окружала кромешная тьма. Сердце Ансельмо бешено заколотилось, а горло сжалось от ледяного ужаса. Он попытался сориентироваться и тут услышал неподалеку какие-то звуки – одышку Элизабет, скребущую лопату, передвигаемые тяжелые предметы. Вероятно, она что-то искала. Наконец вспыхнул огонь, и Ансельмо ослепил яркий свет. Перед ним стояла сияющая Элизабет, в руке она держала горящий факел. В этот миг он был готов обнять ее.

– Как видишь, мы хорошо оснащены, – победоносно объявила она, показывая на разбросанную в углу кучу досок и прогнивших балок. – Тут всегда лежат наготове факелы, потому что в темноте идти к месту собраний опасно для жизни. Здесь полно ловушек, ям и расселин, в которые можно провалиться и уже никогда не выбраться.

– Где ж это мы находимся? – спросил Ансельмо, озираясь в низком, пропыленном проходе. Хотя по левую руку угадывались крупные тесаные камни городской стены, было ясно, что они не в здании.

– Евреи называют это «пещера Цидкии», – пояснила она. – Они утверждают, что там скрывался от своих врагов один еврейский царь. – Она рассмеялась, словно удачно пошутила. – Теперь штольни принадлежат нам. И через несколько дней их, конечно, нарекут «пещера Джакомо», поскольку почтенный патер в дни подготовки крестового похода читал здесь свои проповеди. Пойдем, брат Ансельмо. Я пойду первая. Будь очень внимателен, здесь повсюду размещены тайные знаки, указующие путь братьям и сестрам. Хорошенько запоминай их, чтобы в будущем ты смог и один найти дорогу к месту наших собраний.

«Не переживай, найду», – мрачно буркнул себе под нос Ансельмо. Аккуратно шагая вслед за Элизабет, он обращал внимание на каждый камень, каждое пятно воска, каждый нацарапанный знак, каждую выложенную палочку и каждое ответвление пути. Увлекшись, он даже забыл свои страхи перед темнотой и теснотой штольни.

Они свернули в особенно узкий, петляющий проход, и Ансельмо был поражен, когда перед ними неожиданно возникла громадная пещера. Зрелище было столь же величественным, как если бы он стоял на хорах собора Санта-Мария дель Фьоре, откуда открывался вид на алтарь. Однако Ансельмо был далек от того, чтобы наслаждаться почти неземной красотой пещеры. Он глазел на собравшихся внизу людей, и у него по спине побежали мурашки. Народу было несметное количество. Последователи Джакомо сидели всюду – на камнях, на земле, на выступах скал. Те же, кому не нашлось местечка, просто стояли. Все тихо переговаривались, однако народу было так много, что это напоминало жужжание разворошенного осиного гнезда. Мороз продирал по коже Ансельмо.

– Ну, что скажешь, брат? – спросила Элизабет, которую распирало от гордости, будто она показывала другу свой только что отстроенный дом. – Разве это не чудесно?

– Да, это действительно неописуемо, – пробормотал Ансельмо, пытаясь определить, сколько человек здесь собралось. Триста? Нет, вероятно, больше. Намного больше. Он никогда бы не поверил, что Джакомо удастся собрать столько приверженцев.

– Да, и, судя по всему, народу пришло еще больше, чем в прошлый раз. Давай спустимся вниз. Может, отыщем свободное место.

Ансельмо нехотя последовал за ней. Отсюда открывался хороший вид, да и к выходу было поближе. И все же он спустился за Элизабет по нескольким выбитым в камне ступенькам. Его не оставляло ощущение, что он все глубже и глубже опускается в яму, кишащую ядовитыми змеями. Он невольно натянул пониже на лоб капюшон своего плаща. Мужчины и женщины, мимо которых он проходил, радостно приветствовали его. Кивали, дружелюбно улыбались и похлопывали по плечу, словно поздравляя с победой. Интересно, что бы они почувствовали, доведись им узнать, что он явился сюда с одной лишь целью – разведать место их сборищ и выдать его наместнику?

Звонко и мелодично прозвенел колокол, отзываясь эхом в напоминающей огромный зал пещере, и тут же все собравшиеся дружно поднялись со своих мест. Все молча устремили взоры к выступу в скале, на котором появились двое мужчин. Первый был высоким, худощавым, одетым в скромную монашескую рясу. Руки его были сокрыты просторными рукавами, а голова смиренно опущена.