Книга Дюна: Пауль - Брайан Герберт

— Нет. Я не могу испытывать сострадания к людям, пытающимся убить нас, Пауль. Я убиваю их для того, чтобы тебе не пришлось делать это самому.

Он опутал лодыжки убитого лианами и повесил его на сук — беспомощного, поверженного и униженного.

Питающиеся трупами животные быстро обглодают мертвое тело, но Пауль и Дункан понимали, что рыщущие по лесу убийцы скоро тоже обнаружат эти останки, так же, как нашли останки предыдущих четверых. Пауль предложил закапывать убитых, но Дункан отказался, сказав, что преследователи найдут их, невзирая на густую листву.

— Нам надо оставить им послание, которое их разозлит, — сказал он. — Так они сделают больше ошибок.

Пауль посмотрел на лицо убийцы, но не смог обнаружить в нем ничего человеческого. Он не хотел знать, почему этот человек выбрал для себя такую жизнь, что заставило его стать орудием бессмысленных убийств для виконта Моритани. Была ли у этого человека семья? Мертвые глаза закатились под веки. Теперь это был не человек, а кусок сырого мяса.

Убить или быть убитым. Нет лучшего места для такого урока, чем каладанские джунгли.

Оставив повешенного позади, оба двинулись дальше. Пауль пока не понимал, куда ведет его Дункан. Очевидно, у мастера меча не было какого-то определенного плана. Он просто охранял своего подопечного. Тем не менее у Пауля было такое ощущение, что за ними кто-то следит. Они не знали, сколько еще разведчиков преследуют их, но было ясно, что пятью убитыми Дунканом их число не исчерпывается.

Отражение нападений убийц было только одной из забот о выживании. Джунглям было наплевать на то, что он — сын герцога Атрейдеса, и опасностей, подстерегающих путников, было здесь более, чем достаточно. Однажды они вспугнули кабана, и зверь преследовал их до тех пор, пока не сбился с тропинки и не запутался в зарослях дикой ежевики.

Кроме того, надо было все время думать о пропитании. Правда, в джунглях можно было найти множество съедобных плодов, стеблей, кореньев и грибов. Дункан отважно предложил первым пробовать плоды, чтобы удостовериться в том, что они не ядовиты. Но Пауль когда-то прилежно изучал флору Каладана и запомнил, какие растения съедобны.

Они испытали большое облегчение, когда вышли наконец на пятачок примятой травы. Отсюда по подлеску бежала едва заметная извилистая тропка. Вероятно, это был след какого-то крупного зверя. Можно было надеяться, что она выведет их на луг или к ручью. Утомленные схваткой и бесконечными блужданиями, Дункан и Пауль выбрали путь наименьшего сопротивления.

Дункан насторожился.

— Возможно, идти нам и правда станет легче, но зато ищейкам будет проще взять наш след.

— Но эта тропа крупных животных. Мы можем идти достаточно тихо, чтобы не привлечь внимания убийц, но достаточно шумно, чтобы вспугнуть зверей.

Сквозь густые кроны пробился солнечный луч, осветивший симпатичную лужайку, покрытую яркими синими и красными цветами. Вокруг, собирая пыльцу, жужжали бесчисленные насекомые. Пауль широко улыбнулся и набрал в легкие побольше свежего воздуха. Как приятно было оказаться на лугу после темной тюрьмы девственных джунглей.

Дункан застыл на месте.

— Думаю, это ловушка.

Пауль включил защитный экран и положил ладонь на рукоятку кинжала. Дункан обнажил меч. Было тихо, слышался лишь шелест колыхавшейся на ветру листвы высоких деревьев.

С гулким звуком с деревьев начали падать трупы, привязанные лианами к сучьям, мертвые руки безвольно болтались, не доставая до земли. Тела упали с деревьев словно зловещие дары, подскакивая на лианах, а потом повисли, как жуткие плоды, как подражание тому, что сделал Дункан со своими пятью жертвами. С ветвей свисали шесть мертвецов.

Дункан настороженно огляделся, ища прячущиеся силуэты или тени.

— Я никого здесь не вижу.

Пауль застыл в полной неподвижности. Он напряг все свои чувства, приглядываясь к мельчайшим деталям обстановки. В конце концов ему удалось различить двигавшиеся в чаще фигуры, сливавшиеся с тенями листьев пращевидных папоротников.

— Это каладанские дикари, — прошептал он. — Я их вижу.

Едва заметным жестом он указал Дункану на две мускулистые фигуры почти полностью обнаженных мужчин, мелькавших среди листвы.

Пауль довольно много читал об этих людях и знал несколько слов и фраз, которыми прибрежные купцы пользовались для общения с дикими первобытными племенами. Пауль порылся в памяти и выкрикнул туземные слова, обозначавшие «друг» и «спасение». Пауль не был уверен, отличают ли дикари их с Дунканом от грумманских убийц, да и не знал, занимает ли их эта разница. Может быть, дикари убивают любого чужака, вторгнувшегося в их владения.

Пауль и Дункан, застыв, ждали на краю поляны. Мертвые убийцы продолжали, слегка покачиваясь, висеть на лианах. Некоторые из этих людей были убиты уже довольно давно, может быть, несколько дней назад. Интересно, давно ли они начали их убивать. Эти люди — преднамеренно или случайно — сохранили жизнь ему и Дункану.

Вдруг с дерева, зашумев ветвями, спрыгнули три грациозные фигуры. Даже Пауль не смог их увидеть, хотя они сидели буквально над головами путников. Перед ними стояли три дикаря, покрытые татуировками.

Среди них была одна стройная женщина с седоватыми волосами. Глубоко посаженные глаза обведены кругами ягодного сока. Волосы были украшены сапфирового цвета хитиновым панцирем какого-то жука размером с ладонь Пауля. Это было своеобразное живое украшение. Ножки жука шевелились и временами судорожно подергивались.

— Друг, — снова повторил Пауль.

С деревьев на траву лужайки спрыгнули еще с десяток дикарей. Дункан был готов в случае необходимости сразиться с ними, но Пауль отключил защитное поле, снял руку с кинжала и повернул обе руки ладонями вверх.

Очевидно, каладанские дикари хорошо понимали разницу между грумманскими убийцами и их потенциальными жертвами. Туземцы повели Пауля и Дункана в свое стойбище, оказавшееся небольшой полянкой, уставленной похожими на птичьи гнезда хижинами, сплетенными из побегов, травы и гибких ивовых ветвей. При таком теплом климате и обилии растительной и животной пищи туземцы не нуждались в более основательных и надежных жилищах.

Высокая женщина с жуком в волосах, была, вероятно, вождем. У Пауля был слишком ограниченный словарный запас, чтобы нормально общаться с ней, но местные жители жестами дали понять, что оба могут чувствовать себя в безопасности. Женщина была вооружена узловатой дубиной, рукоятка которой была отполирована множеством ладоней. Вдоль вогнутой стороны дубины были вделаны зубья, превращавшие ее в довольно грозное оружие.

На костре, разведенном в середине поляны, поджаривалась туша какого-то зверя. В воздухе плавал восхитительный ароматный дымок. Последние несколько дней Пауль питался исключительно фруктами и ягодами, и запах мяса буквально сводил его с ума. Женщина жестом предложила им взять по ломтю мяса, и им пришлось отрывать свои порции прямо от горячей туши голыми руками.