Книга Счастье под запретом - Джо Беверли

Кто-то постучал. Серена поспешно сунула мешочек в шкаф и ответила, чтобы вошли. Это был Френсис.

— Ты хотела поговорить со мной? Я только что вернулся.

Серена взглянула на него, на мгновение лишившись дара речи. Неужели этот нежный, улыбающийся мужчина, грациозный и элегантный, с темными чувственными глазами, хотел бы творить те же ужасы, что и грубый, жестокий Мэтью Ривертон?

Френсис подошел ближе.

— Серена? Что-нибудь случилось?

— Нет. Да…

Она чуть было не смалодушничала, потому что муж смотрел такими любящими глазами, а ее откровения все уничтожат. Она заставила себя выдавить слова.

— Я отправилась с Бренди в сад и встретила там своих братьев. Они добивались от меня денег.

Френсис приподнял брови, но воспринял все очень спокойно.

— Я надеюсь, ты отказалась платить этим негодяям? Его реакция немного привела ее в чувство.

— Да, конечно. Но они угрожают… угрожают распустить сплетни в обществе о моем первом браке, если я не заплачу им.

Муж улыбнулся.

— Это станет беззубой угрозой после сегодняш него вечера.

Она с болью решилась открыться до конца.

— И у них есть рисунки!

— Какие?

С горящим от стыда лицом женщина подобрала разорванные и скомканные половинки и протянула ему. Он взял их и молча разгладил на столе.

Часы на стене тикали в полной тишине. Молчание явно затягивалось…

— Я не позировала для них, Френсис. Мэтью нанял художника сделать эскизы для портрета. Я несколько дней позировала для него, и наброски были просто чудесными. Но вместо портрета художник сотворил вот эту пакость! Он… он нарисовал меня без одежды, а в некоторых… он…

Внезапно он повернулся к ней и сжал ее дрожащие ладони.

— Дорогая, не стоит так расстраиваться. Мы справимся с этим.

— Как? — простонала Серена. — Френсис, если бы ты их только видел! Эта мазня еще самая невинная. А есть просто омерзительные!

Он обнял ее.

— Такое может случиться с кем угодно.

— Но в случае со вдовой Мэтью Ривертона они поверят!

Френсис слегка отодвинулся и заглянул женщине в глаза.

— Они не поверят в эту грязь о жене лорда Мидлторпа, уверяю тебя, Серена. Я позабочусь об этом.

Она задрожала.

— Я так и знала. Ты умрешь на дуэли, и все из-за меня.

Френсис ласково погладил ее по голове.

— Я приложу все силы, чтобы избежать этого, обещаю. Ты позволила им расстроить себя, дорогая. Не надо. Это пустые угрозы, но я рад, что ты рассказала мне о них.

— Пустые?

Его спокойствие подействовало и на женщину, но она не поверила, что проблемы не существует.

— Это вовсе не пустые угрозы, Френсис. Том сказал, что даже если ты убьешь его, то Вилл опубликует рисунки. Что мы будем делать?

Он подвел ее к софе и сел вместе с ней.

— Ну-у, мы можем и заплатить им, не так ли? Сколько они хотят? Дай-ка я попробую угадать, — беззаботно произнес он. — Три тысячи фунтов?

Это удивило ее, сразу же напомнив Серене о драгоценностях.

— Десять, — ответила она.

— Десять? — Теперь настала его очередь удивляться. — Жадные, не правда ли? Как им пришла в голову именно эта сумма?

На лице Френсиса появилось странное задумчивое выражение.

— Именно такую сумму предлагал за меня Самуэль Сил, когда я убежала.

— Ясно. — Френсис пристально вглядывался в нее. — И если бы твои братья захотели заключить сделку непосредственно со мной, полагаю, что они именно так бы и поступили. Значит, ты выбрана посредницей, да?

Серена почувствовала, как между ними снова возник невидимый барьер.

— Наверно, так, — слабо произнесла женщина, не зная, как понимать произошедшую в нем перемену.

Френсис откинулся на спинку и положил нога на ногу.

— Значит, твои братцы предполагали, что ты ни чего этого мне не расскажешь. Но как же они рассчитывают получить такую сумму?

— Они не… Они потребовали три тысячи, которые ты дал мне, а потом предложили ждать, когда я сумею собрать большую сумму. Из моих карманных денег, из хозяйственных… и все такое. Я не могла бы так поступить, — заверила она его.

В глубине души Серена осознавала, что так и не упомянула о драгоценностях. Но как заставить себя заговорить об этом с Френсисом, который превратился в незнакомца с льдинками вместо глаз?

— Конечно, нет. Это заняло бы вечность. А их вымогательства никогда бы не прекратились.

Кажется, он совершенно не сердился, лишь глаза стали жесткими и холодными.

— Я считаю, что мы вообще не должны платить им. Но что тогда делать с рисунками?

— И верно. Френсис встал и взял разорванный рисунок.

— Больше не волнуйся из-за этого.

— Но как же я смогу? Френсис, скажи мне, что ты собираешься предпринять.

— Но ты ведь понимаешь, что подобное дело любой муж обязан уладить ради жены. Особенно ради беременной жены. Выбрось все это из головы, дорогая.

Френсис снова стал похож на свою вежливую копию. Он даже улыбался. Но словно был скрыт от нее защитной броней.

— Нам уже пора одеваться на вечер.

И ушел.

Серена в отчаянии закрыла глаза. Ясно, что Френсис считает ее виновной в своем фиаско, а почему бы и нет? Именно из-за ее репутации о них пойдут скандальные слухи, и именно ее братья попытались шантажом получить от них деньги.

Десять тысяч фунтов были неслыханной суммой. Возможно, даже Френсис не мог позволить себе такое.

Как ей спасти свое доброе имя и свое счастье?

Серена решительно встала. Кое-что она в состоянии добиться сама — сделать сегодняшний вечер таким успешным, чтобы ее положение в обществе перестало быть уязвимым.

Она просто обязана добиться успеха.

* * *

Серена с улыбкой вошла в величественный зал приемов во дворце Белкрейвенов. Она предвкушала яростную схватку и была готова на любые жертвы, чтобы добиться безоговорочного принятия высшим светом и сделать угрозы братьев смехотворными.

На ней было одно из платьев Бет, на этот раз кремово-шоколадный наряд с широченной юбкой, украшенной изумительной вышивкой. Нельзя было укоротить подобное великолепие, не испортив вышивки, так что пришлось полностью отрезать платье в талии и поднять все на целых три дюйма. Оно казалось несколько тяжеловатым и плотным на ощупь, как раз под стать настроению Серены, ощущавшей себя словно в воинских доспехах. Прическу украшала шелковая, расшитая жемчугом шапочка. Она считала ее своим шлемом, ей нравилось и то, что она прибавляла ей роста.