Книга Русич. Перстень Тамерлана - Андрей Посняков

– Радуюсь смиренно! – поспешил объявить Иван. – Великая честь для меня, недостойного.

А… А когда же именно святой меч ислама примет

меня?

– Когда пошлет гонца, – удаляясь к себе, небрежно пояснил бек.

– Сегодня… уже сегодня, – тихо прошептал Раничев, не в силах скрыть свою радость. Сегодня он увидит Тимура, тот давно хочет слышать его предсказания… надо будет обновить в памяти те исторические события, что произошли… вернее, еще произойдут… на рубеже четырнадцатого-пятнадцатого веков. Иван примерно прикинул, какие из них могут заинтересовать Тимура… Столетняя война или сожжение Яна Гуса – явно не заинтересуют. Может быть, Грюнвальдская битва? Тоже вряд ли… Что-нибудь восточное, лучше всего из истории Золотой Орды. Чего там было-то примерно в это время? Тохтамыш ото всех бегал, с Литвой воевал, потом помирился, вместе с Витовтом, литовским князем, действовал. Оба и были разгромлены на реке Ворскле войсками Тимура. Но не лично эмиром, а кем-то из его полководцев. Кем? Кажется, Едигеем или Тимур-Кутлугом (Энциклопедия: «умер от пьянства»). Баязид, султан турецкий будет разбит в битве при Анкаре и попадет в плен. Ну об этом, скорее всего, эмир уже знает со слов того же Энвера. Хотя то же самое и еще раз будет приятно услышать, победа ведь все-таки, не поражение. Так, что еще? Грузинский царь Георгий Седьмой признает власть Тимура, потом к эмиру бежит сын Тохтамыша, потом и сам Тохтамыш с ним помирится, не лично, через послов. Потом умрут оба, кажется, в 1405 году. Да, в 1405-м. А до этого еще… ммм… поход в Индию и захват огромной добычи, в Китай… нет, в Китай эмир не успел, умер. Хватит, пожалуй…

Гонец эмира явился вечером, когда знойное летнее солнце, садясь за мечетью, чуть приглушило свой пыл и от минаретов протянулись по всему городу тонкие темные тени.

Раничев быстро собрался – а чего ему было долго собираться? Только подпоясаться… зуннаром – цветным поясом для неверных. Намотал на голову тюрбан, бороду причесал, прихватил чанг – все, готов!

Энвер-бек лично поехал с ним – как же, ведь известный на весь Самарканд музыкант и предсказатель Ибан – его пленник! Это льстило гордому турку, не могло не льстить. Быстро проскакали мимо рынка, мимо мечети Хазрати Хизр, поднялись вверх по холму на площадь…

У ворот дворца их встретили рослые нукеры. Отобрали оружие… впрочем, у Раничева его и не было, а вот бек прихватил-таки с собой огромную саблю, которой и лишился на время пребывания во дворце…

Пройдя вслед за нукерами анфиладами украшенных великолепнейшими коврами комнат, они остановились перед высокой аркой с двустворчатой, покрытой искусной резьбой дверью. Из-за двери доносились приглушенные голоса.

– Ждите, – бросил им неизвестно откуда взявшийся старик в блестящем халате из толстой парчи, цветом похожей на серебряную фольгу, в которую в застойные времена заворачивали чай. Иван с Энвер-беком послушно опустились на подушки, разбросанные по всему ковру в небольшом зале перед аркой. Видимо, зал этот являлся приемной, а старик – секретарем. Он снова возник вдруг, так же неожиданно, как и в первый раз.

– Идемте! – торжественно произнес он. – Великий эмир желает видеть вас.

Раничев и турок вошли в распахнутые двери.

Открывшийся перед ними зал оказался вовсе не таким большим, как можно было бы представить, но чрезвычайно красивым. Резные арки, поддерживаемые изящными мраморными колоннами, расписанные золочеными арабесками стены, журчащий в дальнем углу фонтан в виде чудесного золотого цветка, украшенного сверкающими самоцветами. Напротив двери, на небольшом возвышении – трон, больше похожий на низкий сундук – такой же неудобный, – но, естественно, тоже изрядно покрытый резьбой и позолотой. Трон был пуст, а чуть левее его стояли несколько человек, все в одинаково богатых одеждах, расшитых серебром и золотом.

– Подойди, поклонись повелителю, – прошептал прямо на ухо Раничеву старик-управитель. Иван скосил глаза на Энвера – тот уже пал ниц. Странно… Еще более странным был внешний облик стоящих у трона людей, насколько помнил Иван реконструкцию академика Герасимова, Тамерлан имел вполне европеоидную внешность, как, впрочем, и большинство его подданных в Мавераннагре. Прямой нос, четко очерченная линия рта, бородка – больше, чем у Ленина, но значительно меньше, чем у Карла Маркса, – ну где тут такой? Один из стоящих – морщинистый горбоносый старик, двое других – с явными признаками монголоидности…

Иван скосил глаза – хитрый старик не уходил, маячил рядом:

– Что ж ты не кланяешься?

– Не вижу повелителя.

Старик неожиданно громко рассмеялся:

– И мы не видим его, как видишь – ждем.

Тимур появился неожиданно – видно, тут так было принято. Словно бы возник из ниоткуда – на самом деле вышел из-за скрывающей дверь шторы. Приветствуя его, все низко склонились. Быстро прошествовав мимо придворных, эмир уселся на трон и неожиданно благозвучным голосом предложил всем выпрямиться. Он и в самом деле оказался таким, каким представлял себе Раничев… и академик Герасимов. Смуглолицый, с высоким лбом, бородкой клином и упрямо сдвинутыми бровями.

«На нашего Буншу похож… – не совсем к месту пронеслось в голове Ивана. – Этакий типичный деспот!» – Его вдруг разобрал смех.

«Типичный деспот», как и все вокруг, был одет в длинный халат из тяжелой переливчатой ткани… Вернее, халатом называл эту одежду Раничев. На самом деле она была распашной лишь до пояса и одевалась через голову поверх штанов и узкой туники. С плеч эмира ниспадал на пол небрежно накинутый плащ из легкого струящегося шелка. В глазах светился ум и необычная властная сила.

Он вдруг пристально взглянул на Ивана, и тот испытал некий внутренний трепет, очень уж неуютно было под взглядом эмира.

– Говорят, ты знаешь будущее? – негромко спросил Тимур, сложив на коленях руки. Яркий свет светильников, окружавших трон, отразился в камнях перстней – яхонтах, рубинах, изумрудах… Изумрудах…

– Да, кое-что знаю, – кивнув, ответил Раничев.

Среди придворных зашелестел шепот. Эмир чуть приподнял левую бровь – шепот поспешно затих.

– И часто твои предсказания сбываются? – Тимур усмехнулся, желтоватые глаза его напоминали глаза тигра.

– А я не делаю предсказаний, – пожал плечами Иван. – Говорю лишь то, что знаю, а чего не знаю, уж извините.

– И много ль ты знаешь?

– Спрашивайте, ваша светлость. – Раничев поклонился.

– Когда я умру? – неожиданно спросил эмир, и все со страхом взглянули на предсказателя. Тимур вдруг покосился на окружающих: – Покиньте нас.

Все вышли.

Иван задумался, подсчитывая дату… тысяча триста девяносто шесть минус шестьсот двадцать два… это получается… тьфу ты, вот ведь и не сосчитать без калькулятора… это будет… А, черт с ним… Скажу уж так…

– Примерно через девять лет.

– Примерно так я и думал, – неожиданно улыбнулся эмир. – Значит, так и не удастся отыскать камень бессмертия?