Книга Посылка - Ричард Матесон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1901 году жители города были потрясены самым, пожалуй, массовым убийством из всех, когда-либо совершавшихся в его истории.
На званом вечере в доме мистера и миссис Мэрлин Слотер и их дочери Клариссы некто, оставшийся неизвестным, подмешал в чашу с пуншем мышьяк. Умерли все — и гости, и хозяева. Кто и зачем их убил, выяснить так и не удалось, сколько догадок по этому поводу ни строили. По одной из версий, отравителем был кто-то из умерших.
Предполагали также, что это не отравитель, а отравительница. Прямых намеков не имеется, но, по некоторым свидетельствам, касающимся «этого бедного ребенка, Клариссы», девушка на протяжении нескольких лет страдала тяжелым психическим расстройством. Родители тщательно скрывали ее болезнь от соседей и городских властей. И вечер, возможно, устроили с целью отпраздновать улучшение ее состояния, принятое ими за выздоровление.
Ни о пожаре, случившемся позже, ни о теле, которое было бы найдено в доме, никаких сведений отыскать не удалось. Возможно, эта история — всего лишь вымысел, попытка одного брата объяснить смерть другого, имевшую, скорее всего, не естественные причины. Зная трагическую историю дома, он мог воспользоваться ею, чтобы оправдать себя таким фантастическим образом.
Так было дело или нет, но о старшем брате никто и никогда не слышал — ни в самом городе, ни в его окрестностях.
И это все. С. Д. М.
Дорогой дневник!
Честное слово, меня по временам настолько мутит от этой чертовой меблирашки, что вот-вот вырвет по-настоящему!
Окно такое грязное — в субботу и воскресенье до середины дня кажется, будто идет дождь, даже если на улице вовсю светит солнце.
А вид из него! Нижнее белье, сохнущее на веревках. Женские пояса и халаты. Одного этого достаточно, чтобы молодой девушке захотелось умереть. И еще эта вонь!
И жлоб, который живет напротив. Из-за него жизнь становится вовсе невыносимой. Откуда он только берет деньги на выпивку? Может, грабит старушек. Пьяный, все время орет песни, пытается облапать меня в коридоре, который похож на коридор темницы из какого-нибудь ужастика. За два цента — нет, меньше — я могла бы заказать по почте пистолет тридцать второго калибра. А потом пристрелила бы эту дрянь. Меня бы посадили, и не о чем больше беспокоиться. А-а-а, только дело того не стоит!
Да, еще и завтра вечером будет веселье. Гарри Хартли ведет меня в «Парамаунт», и он хочет, чтобы за какое-то вшивое шоу и дешевое китайское рагу я всю ночь играла с ним в мужа и жену. Нет, подумать только!
Господи, здесь такая жара и вонища!
Надо бы постирать кое-что на завтра. Сама мысль об этом мне ненавистна. Эй, заткнитесь там! Через дорогу сходят с ума эти тупицы — шум, гам! Нью-йоркские «Гиганты», бруклинские «Доджеры»[22], чтоб они все передохли!
А как подумаю о том, что завтра лезть в паршивое метро — дважды! Тела, прижатые друг к другу, как сардины в банке, рожи алые, как маки. Вот радость-то!
Господи, что бы я отдала, лишь бы выбраться из этой дыры. Я бы даже вышла замуж за Гарри Хартли, только знаю, что тогда станет еще хуже.
Эх, поехать бы в Голливуд и стать звездой, как Эва Гарднер[23]или вроде того. Чтобы все мужики падали на колени, лишь бы ручку поцеловать. «Убирайся, Кларк, с тобой скучно!» Да, мне было бы с ним скучно. Я бы заставила его попресмыкаться.
Черт, что за вонючее, паршивое место! У девушки здесь нет никакого будущего. Чего мне ждать впереди? Меня никто не любит, кроме этого жирного недоумка. Гарри Китайское Рагу — вот как я буду его называть.
Через две недели отпуск. Две недели безделья. Поеду с Глэдис на Кони-Айленд. Буду сидеть на проклятом пляже, смотреть, как в воде плавает мусор, и сходить с ума при виде не замечающих никого вокруг целующихся парочек. А потом я обгорю, может быть, даже поднимется температура. И еще посмотрю миллион фильмов. Ну и жизнь!
Вот бы перенестись на пару тысяч лет вперед, это было бы здорово. Никакой работы. Я жила бы в чудном местечке, повсюду космические корабли, на обед — таблетки, занимайся любовью, сколько влезет. Как бы мне хотелось попробовать! Таблетки, естественно. Так было бы весело!
А в этом времени совершенно нечего делать. Сплошные войны, люди только и делают, что собачатся, и чего девушке ждать от жизни?
Черт, пора идти стирать паршивое белье.
Дорогой факторегистратор!
По временам — и это правда! — меня так достает это проклятое пластоидное жилище, что так и тянет на акт регургитации.
Что за убогий вид!
На другой стороне скоростного шоссе — космический порт. И всю ночь напролет вжик-вжик, вжик-вжик! — и еще красные вспышки выхлопов из вентилей. Даже таблетки и натирание нарколосьоном глаз и ушей нисколько не помогает. От всего этого можно просто заболеть. И еще эта вонища!
И кретин сосед со своей лучевой машиной. Меня доводит до исступления то, что он может видеть сквозь пластоид. Даже когда я поднимаю у себя волокнистый экран, я чувствую, что он таращится на меня. Откуда, интересно, он достает покупательские билеты на конструктивные материалы? За работу в космопорте ему платят не так много. Может быть даже, он крадет использованные билеты из конторы.
За два мини-билета я бы запросто могла приобрести в оружейной космопорта атомный пистолет и размазать проклятого развратника по панели! Меня бы отправили в тюрьму на Венере, и больше никаких хлопот.
Нет, дело того не стоит. Я не переношу жару и ненавижу песчаные бури.
Да, а завтра вечером вот еще будет веселье — Хендрик Халли ведет меня в Космический театр, и за одно паршивое представление и тухлое фрикасе из лунной мыши он ждет, что я пойду на риск оплодотворения. Подумать только!
Ох, как удручающе жарко. А мою дурную электростиралку переклинило как раз тогда, когда она нужна. Придется лететь стирать одежду в Космомат, а я так устаю от ночных перелетов.
О, снова они принялись за свое, эти придурки через дорогу. Ну почему они не отключат громкоговорители? Вот, опять началось! Марсианские «Иглз», «Рэд Сокс» с Луны[24]— да чтоб их всех засосало в вакуум!
