Книга Рецепт Колдуньи - Валентин Черных

Через неделю мне в общежитие позвонил мужчина и предложил встретиться.

— Где и когда? — спросила я.

— Сейчас. Мы в пяти минутах от общежития.

Я поняла, что начинается проверка. Я надела белую прозрачную кофточку — пусть увидят, что этой грудью можно выкормить даже тройню, — и синюю юбочку, в которой я поступала в институт.

Он — рослый, сорокалетний, русоволосый и сероглазый, она — маленькая, черненькая, в свободном брючном костюме, который скрывал ее худобу.

Она рассматривала меня не стесняясь, как холодильник или микроволновую печь. Он смотрел на меня как на женщину, которая ему понравилась, я это всегда чувствую. Ему нравилось, как я улыбаюсь, и он улыбался тоже. Я привстала, чтобы достать свои документы с книжной полки, оглянулась, одергивая коротенькую юбку, и наткнулась на его поплывший глаз. Я вдруг увидела, как мы, он и я, сидим на кухне, пьем чай. Он встает, надевает пиджак, и я поправляю ему галстук. Значит, он мой муж, но его жена сидела рядом.

Роженица, я ее так окрестила, сразу предложила мне сигарету. Я отказалась: не курю. Меня тестировали.

— Тогда немного вина, — предложила она, доставая испанский портвейн, — чтобы разговор шел легче.

Я снова отказалась.

— Тогда перейдем к условиям договора, — сказала роженица.

— Вы их знаете.

— У нас есть поправки. Мы вам снимаем не квартиру, а комнату, а после рождения ребенка эту комнату выкупаем.

По-видимому, у них была комната в коммунальной квартире, доставшаяся от каких-то родственников.

— Нет, — ответила я. — Условия не обсуждаются, а принимаются.

— Обсуждается все, — возразила роженица и закурила.

— Покурите в коридоре, — попросила я. Она загасила сигарету.

— Но и у нас есть условия, — сказала роженица! — Вам необходимо достать медицинскую карту отца ребенка. Мы должны быть уверены, что у него нет наследственных заболеваний.

— За отдельную плату я постараюсь снять ксерокопию.

— А как мы убедимся в подлинности?

— Никак. Я могу вам дать любую карту, если захочу обмануть.

— Это не в ваших интересах. Есть много способов проверить.

— Это уже ваши проблемы.

— Комнату, которую мы вам предлагаем, вы можете посмотреть даже сегодня.

— Я не буду смотреть комнату.

— Нам нужно подумать.

— Разумеется. Неделю. Через семь дней я начну переговоры с другими претендентами.

Роженица встала, кивнула мне и направилась к двери. Отец моего будущего ребенка улыбнулся, и я поняла, что он принял решение.

Роженица позвонила через шесть дней.

— Мы согласны на ваши условия и нашли квартиру рядом с вашим институтом. Когда вы ее можете посмотреть?

— Сегодня.

— Запишите адрес. Встретимся через час.

Однокомнатная квартира на шестнадцатом этаже была обставлена мебелью шестидесятых годов, по-видимому собранной среди знакомых и родственников, чтобы сдавать одиноким с очень средним достатком или на сутки парам, судя по огромной тахте, которая занимала половину квартиры.

Старый холодильник «Север», журнальный столик, два кресла с синтетической обивкой, на книжных полках — сочинения Ф. Купера, Дж. Лондона, В. Катаева, А. Фадеева, чтобы при полном отупении или бессоннице можно было возвратиться в детство.

Подписав договор, я отказалась от своих материнских прав. Никогда я не должна была делать даже попыток увидеть своего ребенка. Если ребенок окажется с дефектами, договор утрачивает силу, но деньги, уплаченные мне за время беременности, не возвращаются. Если я попытаюсь избавиться от ребенка, или если ребенок не родится по моей небрежности, или если я передумаю и захочу оставить себе ребенка, то я выплачиваю все полученные мною деньги и еще несколько миллионов за упущенную выгоду.

Расписка в получении мною денег была заверена у нотариуса. Договор был оформлен, по-видимому, на девичью фамилию роженицы, которую она после рождения ребенка тут же сменит на фамилию мужа. Я не знала, кто они, и никогда не узнаю. Я поняла, что он занимается каким-то бизнесом, потому что во время подписания договора ему позвонили по сотовому телефону и он обсудил проблему с арендой складских помещений.

Когда они вышли, я тут же вызвала параллельный лифт и успела спуститься вниз до того, как они отъехали. Я впечатала в память номер их джипа «чероки», который помню и сегодня, через семь лет.

И началась моя жизнь биологической машины. Утром я уходила на лекции в институт, потом шла в бассейн, возвращалась домой, обедала, спала и смотрела телевизионные сериалы по черно-белому телевизору «Рекорд» — по такому я смотрела мультяшки в пять лет. Я как будто вернулась в детство, но вела себя как взрослая женщина. Через свою однокурсницу, у которой брат работал в ГАИ, по номеру машины я узнала, что фамилия моего будущего ребенка будет Пименов, а отчество — Филиппович. Олег Филиппович Пименов занимался торговлей недвижимостью и строительным бизнесом. Но Игорь тоже был Пименов и тоже Филиппович. После дополнительной проверки я установила их родство. Выходило, что старший брат хотел усыновить ребенка своего младшего брата.

Через неделю позвонила роженица и напомнила:

— Вы обещали медицинскую карту отца ребенка.

— Приезжайте, я ее достала. Это вам будет стоить триста долларов.

— Сто, — сказала роженица.

— То, что стоит триста, не может стоить сто. — И я повесила трубку. Я потратила триста: цветной телевизор стоит двести семьдесят, в десятку обошлась ксерокопия карты, двадцать я дала своей подруге Елизавете, которая участвовала в операции «Медицинская карта».

Добыть ее оказалось совсем нетрудно. Игорь мог пользоваться или районной поликлиникой по месту жительства, или университетской. Он оказался в университетской. Я позвонила в регистратуру и попросила записать мужа к кардиологу. Его записали на утро. Значит, его медицинская карта будет в двенадцать часов у врача. Елизавета достала белый медицинский халат, я его надела и вошла в кабинет врача-кардиолога, которая выписывала рецепт очередному пациенту.

— Любовь Ивановна, Карп Нефедович просит у вас карту Пименова, после него Пименов придет к вам.

Она кивнула на стопку карт, я взяла карту Игоря и вышла. В двух кварталах от поликлиники была контора, где за плату делали ксерокопии. На всю операцию у нас ушло двадцать минут. Карту я вернула в регистратуру.

По взгляду роженицы я поняла, что она сразу отметила замену черно-белого телевизора на цветной.

— Давайте карту.

— Давайте деньги.

— Мы вас еще не обманывали.

— Береженого Бог бережет.

— О Боге-то хоть не надо! — Роженица достала три сотенные и положила на журнальный столик. Я отдала ей ксерокопию медицинской карты. Я была уверена, что она хоть бегло, но просмотрит ее. И ждала реакции. Увидев фамилию, имя, отчество она должна была перелистать карту и вернуться к первой странице. У нее могли задрожать руки, покраснеть уши, она могла начать расспрашивать, где я познакомилась с Игорем, но она перелистнула карту, положила ее в сумочку и напомнила: