Книга Эвервилль - Клайв Баркер

Гарри присел перед ней на корточки.

— Послушай меня, пожалуйста. Я пришел не с ним, я даже не знаю, кто он…

— Это Киссун.

— Что?

Она отняла от лица перепончатые пальцы и посмотрела ему в лицо.

— Значит, ты все-таки его знаешь.

— Тот Киссун, которого знаю я, мертв, — сказал он. — По крайней мере, я так думал.

— Он убил Посвященного и явился к нам в его теле. Но зачем?

Хотя бы на это Гарри знал ответ:

— Ему нужно было пройти к Субстанции.

Женщина покачала головой.

— Нет, он остался здесь, — сказала она. — Он только запер проход.

— Ты уверена?

— Я видела собственными глазами. Тогда-то я и узнала, что он — Киссун.

— Не понимаю.

— В самый последний момент, когда проход закрывался, в нем вспыхнул свет и осветил все — кирпичи, пол, мертвых. И я, кажется, на мгновение увидела истинную природу вещей. А потом я посмотрела на него — на того, кого мы приняли за Посвященного, — и увидела, что это другой чело век в его теле.

— Как ты узнала, что он — Киссун?

— Когда-то Киссун пытался примкнуть к нам. Говорил, что он тоже изгнанник, как и мы, что он хочет вернуться домой и увидеть Субстанцию. — Тут плечи у нее вздрогнули, и она заплакала. — Знаешь, что странно? — проговорила она с горькой улыбкой. — Я никогда ее не видела. Почти никто из нас ее не видел. Мы ведь дети и дети детей изгнанников. Мы жили ради того, о чем знали с чужих слов.

— Ты знаешь, куда он делся?

— Киссун? Гарри кивнул…

— Знаю. Я пошла за ним туда, где он прятался.

— Ты хотела его убить?

— Конечно. Но когда я туда добралась, я совсем обессилела. Я поняла, что мне нельзя показываться ему на глаза, иначе он убьет меня. И вернулась сюда, чтобы подготовиться.

— Скажи мне, где он. Позволь мне это сделать.

— Ты не понимаешь, на что он способен.

— Наслышан, — сказал Гарри. — Можешь не сомневаться. Наслышан.

— И ты думаешь, ты справишься?

— Не знаю, — ответил Гарри, вспомнив полотно Теда. Желтое небо, грязная улица и черная змея под его каблуком. Змеей оказался Киссун, пусть под другим именем — Мне уже доводилось драться с демонами.

— Он не демон, — отозвалась изгнанница. — Он человек.

— Это хорошо или плохо? Женщина строго посмотрела ему в глаза.

— Тебе лучше знать, — сказала она.

Разумеется, это было плохо.

С демонами просто. Они верят в силу молитвы и святой воды, потому боятся святой воды и молитвы. А человек — во что верит человек?

4

Дом по адресу, который назвала умирающая изгнанница, находился в Морнингсайд-Хайтс, между Сто десятой и Восьмой улицами. Обычный дом, порядком обшарпанный. В нижних окнах не было занавесок, и Гарри заглянул внутрь. Пустая комната: ни картин, ни ковров, ни мебели — ничего. Он еще не успел открыть дверь подъезда, не успел переступить порог, как понял, что опоздал. Дом был пуст или почти пуст.

Но знаки пребывания Киссуна здесь все же остались. На верхней площадке лестницы в зловонной луже разлагался средних размеров лике. Услышав шаги, он поднял голову, а потом — поскольку без хозяина он потерял весь свой жал кий разум — пополз вниз, напрягая последние силы, распадаясь на части и оставляя за собой на ступеньках грязные лужицы. Гарри прошел по его следам и обнаружил комнату, где жил Киссун. Там царило запустение. На ковре валялись газеты, возле немытого окна лежал засаленный матрас, рядом с грудой пустых консервных банок и тарелок с протухшими остатками пищи — пустые бутылки из-под спиртного. Короче говоря, комната была убогой и жалкой.

Лишь одна деталь выдавала в бывшем хозяине комнаты не совсем обычного нищего. На стене у двери висела карта Соединенных Штатов, исписанная какими-то знаками и пометками. Писал он каракулями и, как показалось Гарри, на смеси латыни и русского, так что смысл проступал с трудом. Тем не менее одно было ясно — какие-то города, немногим больше десятка, представляли собой для Киссуна особую важность. Больше всего значков и пометок скопилось вокруг Нью-Йорка, в юго-западной части Северной Дакоты и в Аризоне. Гарри снял карту, свернул и положил в карман. Потом бегло осмотрел комнату, надеясь обнаружить еще какие-то подсказки. Больше не нашлось ничего интересного, кроме колоды странных карт: потрепанных, явно нарисованных от руки. Гарри рассмотрел их. Карт было около двадцати, и на каждой изображен один простой символ: круг, рыба, рука, окно, глаз. Не раздумывая, Гарри и их положил в карман. Потом он обошел гниющие останки ликса и выбрался на улицу.

Только дома, разложив карты на полу, Гарри понял, что изображено на них. Тесла Бомбек описывала эти символы, когда говорила про расшифрованные ею изображения на медальоне из пещер Паломо-Гроува.

По ее словам, в центре должен быть человек; а здесь Киссун, рисовавший карты, разделил человеческую фигуру на две половины, каждая с одной вытянутой рукой и двумя нога ми. Остальные символы остались теми же, что и на медальоне. Если Гарри ничего не напутал и правильно помнил объяснения Теслы, то над головой человека помещались четыре знака, изображавшие восхождение человечества к единому. Под ногами — четыре других знака, символизирующие возвращение к простейшим организмам. Над левой рукой, откуда спирально исходила не то энергия, не то кровь, знаки выстраивались в цепочку, которая тянулась к облаку — эмблеме Косма. Знаки над правой рукой вели в пустой круг, означавший тайну Метакосма.

Гарри смотрел на символы, разгаданные Теслой, и не понимал, зачем они понадобились Киссуну. Может быть, он просто играл в карты? Складывал метафизический пасьянс, чтобы убить время, пока обдумывал свои планы. Или он не тратит время на чепуху? Возможно, такой пасьянс был средством предсказывать или инициировать события.

Гарри ломал голову над этой загадкой, когда прозвучал телефонный звонок. В трубке раздался голос Нормы.

— Включи новости, — сказала она.

Он нажал на кнопку. Замелькали кадры горящего дома, сопровождаемые рассказом репортера. В подвале здания обнаружены погибшие, говорил он. Общее число жертв еще не известно, но он лично видел, как вынесли двадцать одно тело. Живых в доме нет, и шансы их обнаружить невелики.

— Это то, что я думаю? — спросила Норма.

— Да, — ответил Гарри. — Про состояние тел что-нибудь говорили?

— Только то, что практически все обгорели до неузнаваемости. Насколько я понимаю, это изгнанники?

— Да.

— Они сильно отличаются от нас?

— Очень.

— Тогда возникнут вопросы, — сухо прокомментировала Норма.

— Сложат в папку и сделают вид, что ничего не было, — отозвался Гарри.