Книга Всадники "Фортуны" - Ирина Измайлова

Взглядом она отыскала Даниэля. После осмотра болида он вновь занял пилотское кресло. Оранжевая машина, стоящая на поул-позишн, была видна лучше других — вся освещенная солнцем, приковавшая к себе взгляды десятков тысяч людей. Прозрачное забрало Лоринга тоже оставалось поднятым, и комиссар увидела его стиснутые белым подшлемником щеки, тонкую линию ноздрей над самым выступом шлема и глаза — большие, совершенно бесстрастные, будто вокруг него совсем ничего не происходило.

Даниэль поймал взгляд комиссара и чуть заметно опустил веки. Прорези морщин, такие заметные, когда половину лица скрывал шлем, стали вдруг глубже и лучиками разбежались от уголков глаз. Значит, он улыбнулся. Улыбнулся — чтобы поддержать ее, Айрин! Он видел ее окровавленное лицо, понимал, что она тоже пережила смертельную опасность, видел, как сейчас она боится за него. И улыбался, показывая ей: «Я спокоен. Я вам доверяю. Все будет хорошо!»

В это мгновение она поймала себя на самом недостойном желании разреветься. Истина была где-то рядом, нечто смертельно опасное ожидало своего мгновения, и это нечто нужно было угадать и остановить вовремя. А она — знаменитый комиссар Айрин Тауэрс, о проницательности которой ходят легенды, — торчит посреди стартового сектора и, как полная идиотка, не может понять, где прячется опасность.

— Так что же, комиссар? — уже почти гневно спросил Галлато. — Пока вы тут размышляете, моторы и шины остывают. Мы так и так объявим второй прогревочный круг. А значит, гонка на один круг сократится. За эти десять минут ваш Лоринг уже обошел бы последнюю пару-тройку болидов на второй круг!

Вот! И как просто! Как можно было об этом не подумать?!

Должно быть, Уолтера тоже осенило. Он хлопнул себя по лбу и, забывшись, едва не схватил Айрин за правый локоть, но вовремя опомнился. Она кивнула ему:

— Да! Мы оба идиоты! Мистер Галлато, необходимо осмотреть и другие машины.

— Что-о-о?! Да вы понимаете…

— А вы понимаете? — голос и лицо Тауэрс стали так страшны, что президент ассоциации отпрянул. — Вы понимаете, что произойдет, если на трассе будет совершено убийство? И все, кто вокруг нас, отлично слышат, что именно вы пытаетесь мне помешать. Инспектор! — она повернулась к Меггсу. — Полицию и охрану трассы сюда! И… У кого есть мегафон?

Один из дежурных протянул ей небольшой красный раструб.

— Внимание! Говорит комиссар полиции Айрин Тауэрс. На старте производится общий досмотр. Приказываю всем пилотам немедленно выйти из машин. Всем и немедленно!

Вот теперь все вокруг взорвалось без всякой бомбы. Кто-то что-то вопил из разных боксов, даже из самых дальних, откуда ничего слышно не было. Орали и бушевали трибуны. Несколько директоров команд влетели в стартовый сектор, то ли возмущенно, то ли протестующе размахивая руками. Эдуар Мортеле давно уже был здесь, однако именно он вел себя тише всех — просто стоял у барьера и переминался с ноги на ногу, пытаясь изобразить на лице полное спокойствие.

Гонщики подчинились приказу комиссара, не ожидая, пока им прикажут то же самое по связи. Ясно было, что Айрин Тауэрс полностью владеет ситуацией и что ей уже никто не посмеет возразить. Вид у всех девятнадцати был растерянно-глупый. А ведь еще пять минут назад многие из них в душе издевались над Лорингом-старшим: «Дочемпионствовался! Что ни этап — то из-за него на трассе полиция!» Теперь объектами полицейского внимания сделались они все, и большинству стало неуютно: понапрасну из машин выйти не прикажут. Что же, выходит, какая-то опасность и впрямь существует? И угрожает всем в равной степени? Ничего себе! Разве они и без того мало рискуют? Кому так отчаянно хочется их крови? В конце концов, это ведь не Древний Рим!

— Нужно начинать с последнего болида, — тихо проговорил, наклоняясь к Айрин, Уолтер Дейл. — С самого последнего.

— Это я уже поняла, — кивнула она, неторопливо направляясь в конец пелатона.

Последними, как бывало почти всегда, стояли на девятнадцатой и двадцатой позициях два серо-желтых болида команды «Манул». «Манулы» из года в год ездили на прошлогодних моторах «Лароссы» и за этот счет снабжали своими более простыми и дешевыми машинами рынок третьего мира, делясь прибылью с могучим покровителем. Эта команда никогда не рассчитывала на призовые места и никогда их не занимала. Если за сезон «диким котам»[25]перепадало два или даже одно очко, это считалось успехом.

Последние шесть лет «манулами» управляли два постоянных пилота — ирландец Эндрю Скотт (Малыш Энди, как называли его за невысокий, даже по меркам гоночного мира, рост — сто шестьдесят три сантиметра) и канадец Тео Марено.

Оба они стояли в стороне от своих болидов, подняв стекла шлемов, и настороженно-выжидающе смотрели на комиссара и следующих за нею полицейских. Никто не мог понять: отчего начинают с аутсайдеров? Уж их-то явно никто взрывать не станет!

— Осматривайте! — Айрин указала на последнюю машину.

— Снаружи ничего! — через пару минут отозвался Уолтер, вместе с комиссарами гонки и полицейскими производивший осмотр. И, не ожидая новой команды Айрин, сам приказал: — Домкраты! Поднимайте машину!

Серо-желтый «манул» Тео Марено не успел приподняться над землей и на десяток сантиметров, как Дейл, метнувшись к вытянутому носу болида, на котором красовалась морда дикого кота, сунул руку под передний сполер.

— Есть!

— Осторожно! — комиссар Тауэрс стремительно шагнула вперед. — Не доставайте ее, Уоллес! Я сама.

— Может, лучше вызвать специалистов?

Ей показалось, или голос Уолтера в самом деле дрогнул? Прежде такого не случалось.

— Я тоже специалист, — она опустилась на колени, левой рукой провела под узкой передней частью машины, потом почти легла на горячее от солнца покрытие, заглядывая в узкую щель между носом болида и землей. — Так. Все отошли на тридцать шагов! Все!

— Что это? — спросил хриплый голос, в котором трудно было узнать уверенный баритон Пьетро Галлато.

— Скажу, если вы уберетесь на тридцать шагов. Уолли, к тебе это тоже относится! Без скидок на хромоту. Так. Ну и что же это? Ага!

Комиссар медленно вытащила руку из-под машины, потом так же медленно разогнулась и встала, стараясь не задеть висящей правой рукой ни землю, ни болид. На левой ладони она держала продолговатый металлический предмет.

И тут вдруг стало тихо. Все молчали. И смотрели, как Айрин Тауэрс осторожно поднимается с колен.

— Обыкновенная система. До тошноты обыкновенная, — тихо, кажется ни к кому не обращаясь, сказала комиссар. — На магните. Без дистанционного управления. Простой детонатор. Взрывается при ударе. Любой минер такую штуковину с первого взгляда узнает. Но заряд у нее очень мощный. Обе машины разнесло бы в клочья. А окажись вблизи третья — и ее тоже.

— Обе? — спросил Галлато. — Вы сказали — обе?