Книга Источник - Майкл Корди

Росс сначала не заметил отца. Проходя мимо газетного киоска, он заметил крупную фотографию генерала Леонардо Торино. Согласно сообщениям из Ватикана, тот пропал несколько недель назад, отправившись проводить расследование в джунглях Южной Америки. Перуанские власти в тесном сотрудничестве с Римом пытались выяснить его местонахождение, но надежда, что генерала и его спутников удастся отыскать, таяла с каждым днем. Папа уже оплакивал гибель преданного слуги, а Общество Иисуса искало ему преемника.

Напечатанная внизу полосы маленькая заметка вызвала у Росса невольную улыбку. По сообщению «Ньюсуик», «Скарлет ойл» удалось обнаружить в Узбекистане большие залежи так называемой древней нефти. Большие компании уже выстроились в очередь с кругленькими суммами, чтобы получить лицензии на патентованную «Скарлет» технологию разведки и экономичной добычи такой нефти. В их числе был «Аласкон», только-только разорвавший партнерское соглашение, по которому имел бы равные со «Скарлет ойл» права на эту технологию.

Росс увидел отца и помахал ему. Тот улыбался, но, подойдя ближе, Росс заметил на его лице тревогу. Что-то случилось. Они обнялись.

— Рад видеть тебя целым и невредимым, сынок.

— А я рад, что вернулся, пап. Как Лорен и малыш?

Отец взял его багаж.

— Пойдем, подброшу тебя до дома. В машине и поговорим.

— Пап, я хочу ехать прямо в больницу.

Отец помолчал.

— Ты устал. Езжай сначала домой, отдохни.

— Папа, я хочу увидеть Лорен. Мне это просто необходимо. Что-то случилось?

Отец как будто собирался с духом — это подтверждало худшие опасения Росса.

— Произошли кое-какие события. Надо принять нелегкое решение.

ГЛАВА 83

Лорен все еще лежала в больнице Пресвятого Сердца Иисуса, но ее перевели из отделения спинальной патологии в отдельную палату для тяжелых больных родильного. Палата находилась в дальнем конце родильного отделения. Лорен лежала в той же позе, что и во время отъезда Росса.

Было лишь одно серьезное отличие: сильные толчки у нее в животе.

Поскольку случай Лорен не относился исключительно к неврологии, ее лечащим врачом был уже не Гринблум, а доктор Анна Гундерсон, акушер-гинеколог. Опасения Росса подтверждались: на Лорен махнули рукой. Для доктора Гундерсон первоочередным пациентом был ребенок, а не она. Лорен — просто что-то вроде инкубатора.

Сидя в палате вместе с отцом и доктором, Росс обрадовался, что хоть мама Лорен уехала на два дня к сестре в Новую Англию. Он был попросту не готов к ее расспросам.

— Как вам уже сообщил ваш отец, состояние больной стремительно ухудшается. — Доктор Гундерсон говорила тихо, словно боялась, что Лорен услышит. — Сейчас критический момент. Лорен нам не спасти, зато у ребенка скоро появятся шансы выжить вне утробы матери. Мы можем извлечь его прямо сейчас, но тогда вероятность, что младенец выживет, не получив серьезных травм, крайне мала. С каждым лишним днем, проведенным внутри матки, его шансы растут.

Доктор откашлялась.

— Чтобы стимулировать развитие легких, мы назначили стероиды, а также препарат, который не допустит преждевременных родов. Я не знаю, сколько еще дней сможем продержаться. Мы постоянно отслеживаем состояние Лорен, и если оно ухудшится, ребенка придется извлекать. Хотя пока Лорен еще в состоянии ее носить…

— Ее?

— Это девочка. — Доктор Гундерсон взяла со столика бумажный конверт и протянула Россу черно-белый снимок. — Вот ваша дочь.

Снимок потряс Росса до глубины души. Он все время переживал только из-за Лорен, ребенок был чем-то абстрактным. Даже предыдущий снимок — на сроке в шестнадцать недель — не поколебал его отношения. Зернистая фотография перевернула все с ног на голову. Малыш вдруг оказался совершенно реальным.

Маленькая девочка.

Его дочь.

Он подошел к постели и погладил Лорен по животу. Там чувствовалось шевеление, и Росс испугался. Выходит, ему есть, что терять, и есть, к чему стремиться. Робкая надежда куда более жестока, чем тупое отчаяние.

Он снова обернулся к доктору:

— Значит, с каждым днем, который моя дочь проводит в чреве матери, ее шансы растут?

— Да.

— А сколько нужно времени, чтобы никакой опасности не было?

Она нахмурилась:

— По меньшей мере три, а то и четыре недели.

— Какова вероятность, что удастся продержаться так долго?

— Практически нулевая.

— Как вы думаете, если состояние Лорен не изменится, сколько дней моя дочь может оставаться внутри?

— Я уже говорила: с каждым днем ее шансы выжить растут.

— Так сколько дней?

— Трудно сказать, Росс.

— Каков самый оптимистичный прогноз?

Повисла пауза.

— Дня два или три. Максимум — неделя.

— То есть вам необходимо мое разрешение вмешаться и извлечь ребенка, когда вы сочтете это необходимым?

Доктор Гундерсон кивнула.

— Даже при том, что шансы ребенка выжить минимальны?

— Да.

Росс глубоко вдохнул.

— Спасибо вам за честность.

Доктор отбросила с лица светлую прядь.

— Есть ли у вас еще вопросы?

— Нет, благодарю вас. Я хотел бы побыть с женой.

ГЛАВА 84

Росс сидел на неудобном стуле, смотрел на Лорен и на снимок и мучился, вспоминая, сколько раз мог спасти их. Он вспомнил, как держал в руках лекарство для Лорен. Вспомнил, как Источник воскресил его и как он мог тогда бежать, прихватив с собой сколько угодно целебных кристаллов. Но он остался помочь остальным и не дать Торино захватить Источник, потому что думал, что этого хотела бы Лорен.

Росс слушал убаюкивающий гул приборов, и его утомленное тело стало понемногу брать верх над лихорадочно мечущимся разумом. Он развалился на стуле, так что тяжелое распятие показалось из-под рубашки, и заснул беспокойным сном.

Через несколько часов Росс вздрогнул и проснулся в поту, сжимая рукой крест. Во сне он вновь пережил свое посмертное прозрение и клятву, которую дал тогда Лорен. В тот раз, во время просветления, он знал, что это Лорен велела ему защищать Источник и пожертвовать ею. Там, в нереальном волшебном саду, такой выбор казался мучительным, но правильным. Даже в самом конце, разглядывая сожженный Эдем и стыдясь того, что сотворили с ним люди, Росс прежде всего думал, как защитить Источник. В определенном смысле он сделал для защиты Источника и его порождений куда больше, чем для защиты собственной семьи.

Тогда, при тех обстоятельствах, он считал, что поступает правильно. Сейчас же, в отрезвляющем полумраке стерильной палаты, в считаных дюймах от лежащей в коме жены, все было совсем по-другому, особенно когда Росс думал о дочери, которая растет в животе у Лорен. Что плохого случилось бы, захвати он для Лорен несколько кристаллов? Разве это принесло бы вред Источнику и его экосистеме? Росс коснулся распятия, и в его голове прозвучали слова сестры Шанталь: «Вариантов всего два. Никаких уважительных причин, никаких особых обстоятельств. Либо держишь клятву, либо нет. Третьего не дано. И дается клятва — навеки».