Книга Флорентийка - Жюльетта Бенцони

Перед тем как уехать, Деметриос бросил прощальный взгляд на дом, который был первым тихим его пристанищем за долгие годы странствий. Его должны были запереть, если только разъяренная толпа не придет наутро и не подожжет его в ярости. Красавица Самия отправится в Бадию или во дворец на виа Ларга.

Грек знал, однако, что он оставлял здесь друзей. Полициано, поцеловав его, заплакал, а Лоренцо крепко обнял… прошептав, что в сумках, притороченных к седлу, было золото, так же, как и у лошади Фьоры. Но Деметриос не грустил, он думал о том, что теперь благодаря этой прекрасной женщине, у него появилась возможность отомстить. Да и потом, он привык к путешествиям, поэтому теперешний отъезд ему не казался трудным.

Не желая признаться себе в этом, Леонарда была счастлива. Она нашла свое дорогое дитя, и скоро она увидит свою родную землю, Бургундию, красоту которой не смог вытеснить из ее памяти даже такой прекрасный город, как Флоренция. По крайней мере, это была подлинно христианская страна, в которой не служили мессу после того, как нахвалят языческие божества!

Эстебан не думал ни о чем. Он следовал за своим хозяином, к которому привязался всей душой, но все-таки он был доволен, что уезжает. Он слишком любил приключения и стычки, чтобы отказаться от них ради удовольствий тихой жизни на лоне прекрасной природы. Конечно, развернулись захватывающие события с появлением в их жизни той, которую он называл про себя «мадонна с серыми глазами», но все же хорошо, что теперь они продвигались к новым горизонтам… Туда, где шла война.

Фьора вслушивалась в ночь. Поднялся ветер, и он донес гул города, который все не успокаивался. Ей были видны отблески пламени и легкий дым, который поднимался над городскими стенами, напоминая просыпающийся вулкан. Там слышались призывы убить ее, и она должна была оставить всякую надежду когда-либо вернуться сюда. Однако, несмотря на страдания, которые выпали здесь на ее долю, сердце Фьоры оставалось в городе Красной Лилии. Как во сне, она услышала голос Лоренцо, который держал еще уздечку ее лошади…

– Ты попрощаешься со мной, Фьора? Даже если ты меня презираешь, я хочу, чтобы ты знала: я остро переживаю твой отъезд. Ты уносишь с собой часть красоты этого города…

– Прощай, сеньор Лоренцо! Если тебе так дорога красота города, береги Симонетту Веспуччи… Ты и ее можешь тоже потерять… – сказала Фьора, вспомнив предсказание Деметриоса.

– Что мне Симонетта! Она любит не меня… а ты… Мне кажется, теперь я мог бы полюбить тебя…

Он подал ей уздечку, и Фьора взяла ее твердой рукой. В сумерках она видела, как блестели темные глаза Лоренцо, и вдруг, подчиняясь внутреннему импульсу, Фьора наклонилась и на короткое мгновение прижалась губами к его губам.

– Тогда… сожалей об этом! Думай обо мне, монсеньор!

Она устремилась вперед, но Лоренцо задержал лошадь с силой, которую трудно было предположить в его худой фигуре.

– Кто подарил мне этот поцелуй? Фьора Бельтрами или мадам де Селонже?

– Ни та, ни другая. Девушка из этого города, простая флорентийка.

Чтобы Лоренцо не видел слез, которые навернулись ей на глаза, Фьора пустила лошадь галопом по длинной кипарисовой аллее. Доскакав до ее конца, она остановила лошадь и стала ждать спутников. Деметриос подъехал первым.

– Нам надо выехать на дорогу на Прато, – сказал он. – Наш путь лежит через холмы. Позволь мне ехать впереди!

Фьора улыбнулась:

– Если ты направишься туда, куда я хочу ехать!.. Иеронима сбежала, но я найду ее. А пока нам надо свести счеты с другими.

Она сняла свою шляпку и встряхнула головой, чтобы еще раз ветер с холмов поиграл ее волосами. Ночь была прекрасная, тихая, напоенная весенними запахами. Ночь, созданная для счастья, а для нее это была первая ночь изгнания…

Вдали послышался звон колокола монастыря во Фьезоле, звавшего к вечерней службе. Фьора закрыла глаза, чтобы навсегда запомнить его звук. Ее рука нащупала золотое кольцо, подвешенное на цепочку.

– Филипп, – прошептала она тихо, так, что даже ветер ее не услышал, – почему ты вернулся, Филипп?