Книга Тайна Розенкрейцеров - Виталий Гладкий

Темнота на некоторое время погасила возбуждение, и он пошел по пустынным улицам быстрым скользящим шагом. Только через какое-то время Глеб сообразил, почему его шаг так бесшумен и легок.

Он выслеживал жертву. Он еще не знал, где она и как выглядит, но был уверен, что скоро встретит ее. И убьет.

Первый Глеб, загнанный глубоко внутрь, кричал и рвался наружу, чтобы удержать второго от преступления. Но кровожадный дикарь грубо запихивал его обратно, обзывая всякими нехорошими словами. Он ничего не помнил из своего цивилизованного прошлого и жил моментом. Эта борьба продолжалась до тех пор, пока Глеб не наткнулся на самых настоящих бандитов. Их было трое, они как раз вышли из какой-то забегаловки и приставали к девицам легкого поведение, которые крутились неподалеку от входа, поджидая клиентов.

Неожиданно один из них схватил девушку и потащил к своей машине, стоявшей за углом. Двое других с гоготом двинулись следом. Наверное, путана знала, чем может обернуться интимная встреча с этими тремя наглыми лбами, а потому сопротивлялась, как могла, визжала и вырывалась. Но что она могла противопоставить грубой мужской силе?

Глеб даже не стал ничего говорить. Его нападение было неожиданным и страшным. Парень, который тащил девушку, в мгновение ока стал мешком с костями. Молниеносные удары Глеба он просто не был в состоянии парировать.

Его приятелей на какое-то время хватил столбняк. Но ненадолго. Один из них выхватил из кармана нож, а второй пистолет. Но выстрелить он не успел. Глеб обрушил на него всю свою страшную колдовскую мощь. Пистолет улетел куда-то в сторону, а нож третьего из парней Глеб отобрал и сломал его двумя пальцами как тростинку.

Дальнейшее он помнил смутно. Перестав месить парней руками и ногами, Глеб вырвал из ограждения какой-то штырь и начал крушить машину этой незадачливой троицы. Это был козырный БМВ, сверкающий лаком и хромированными деталями. С пеной у губ неистовый Глеб за каких-то пять минут превратил кузов импортного красавца в обычную жестянку, исковерканную так, словно по ней потоптался слон.

Разбив на прощанье последнюю нечаянно уцелевшую фару, Глеб долгим тяжелым взглядом посмотрел на путану, которая перестала что-либо соображать и застыла в полном трансе, прижавшись к фонарному столбу, затем многозначительно приложил палец к губам, и грациозно, по-звериному легко и бесшумно, скользнул в темноту…

Пробуждение Глеба было кошмарным. Он спал в своей собственной кровати, хотя и не помнил, когда пришел домой и как сумел раздеться – этот момент напрочь выпал из головы. Его тело было сплошной болью. Однако, не это больше всего поразило Глеба. Он прекрасно помнил, что сильно порезал руку, отрывая дверку БМВ. А теперь, вместо рваной раны, виднелся лишь розовый, словно лакированный, шрам. Неужели его организм приобрел способность регенерировать клетки!? Притом с неимоверной скоростью. С ума сойти, подумал потрясенный Глеб.

Это все чаша…

Но самым паршивым было то, что Глеб помнил многое из того, что он творил вчерашней ночью. По крайней мере, избиение трех парней предстало перед его внутренним взором во всей своей неприглядной наготе.

Глеб был шокирован. Если так пойдет и дальше, думал он, я постепенно потеряю человеческий облик и превращусь в ископаемое животное. Теперь он понимал, что не зря эту чашу укрыли в поземном храме. Она была просто опасна для человечества. Наверное, с чашей могли управляться особые люди, но их вряд ли было много. Да и кто мог дать гарантии, что кому-то не придет в голову использовать мощь древнего раритета во зло, которое трудно будет остановить. А в том, что она еще не раскрыла полностью все свои колдовские свойства, Глеб был уверен…

Что делать?

Вернуть чашу в храм!

Это было самым верным решением. Да, так он и сделает, не дожидаясь отца. Батя не станет его ругать – жизнь и здоровье сына дороже ему любой железяки, пусть она будет хоть трижды раритетом.

Нет! Нельзя! Чаша нужна науке. Она хранит в себе много тайн. Разве может исследователь, ученый, отказаться от такой уникальной возможности проникнуть в тайны мироздания? Конечно же, нет.

Глеб не причислял себя к ученым, но его кладоискательская сущность со страшной силой противилась тому, чтобы опять похоронить чашу, так и не прочитав, что на ней написано. Хотя бы. Ведь не исключено, что где-то на ее поверхности может быть ключ к зашифрованному тексту – Глеб считал, что без шифра здесь не обошлось.

В сейф! Закрыть ее в сейф.

И на этот раз нужно принять меры, чтобы он не смог достать ее оттуда. Все-таки за железными стенками сейфа ее сила и дьявольская притягательность уменьшалась. Это Глеб знал точно.

У Тихомировых было несколько сейфов, притом самых современных конструкций. Для себя они обычно оставляли только самое ценное из найденного, а потому к хранению своих находок относились очень серьезно и не жалели денег на охранные мероприятия.

Он купил еще один сейф – небольшой, но с очень толстыми стенками и кодовым замком. Положив туда чашу, Глеб, не глядя, на ощупь, провернул колесики с цифрами на внутренней стороне дверки, чтобы не запомнить код… и захлопнул ее.

Глеб крепился три дня и три долгие, невыносимо кошмарные ночи. Сна не было ни в одном глазу. Глеб метался по квартире как безумный. Он готов был зубами разгрызть сейф – как орех. Помогала только водка.

Но Глеб понимал, что в состоянии постоянного алкогольного опьянения он долго не протянет.

На четвертую ночь Глеб открыл сейф. Да, именно открыл – подошел и запросто набрал шифр, который не знал. Как это у него получилось, Глеб так и не понял. Ему показалось, что от чаши исходит неземное сияние. Схватив ее, Глеб закружил по комнате в приступе сумасшедшей радости и счастья. Больше о том, чтобы избавиться от чаши, Глеб не помышлял. Он вдруг заметил, что ее влияние на него еще и весьма благотворно.

Как-то, пробегая с помощью пульта дистанционного управления многочисленные телевизионные программы, он наткнулся на французский канал. Ему достаточно было поглазеть и послушать непонятную речь от силы минуту, как он вдруг понял, что откуда-то знает французский язык.

Это уже было запредельно. Он никогда даже не общался с французами. Ошеломленный Глеб выключил телевизор и сидел перед ним, приходя в себя, полчаса. А в голове роились французские слова и наборы фраз. Потом он еще несколько раз включал-выключал этот канал, и в конце концов изучил французский язык за два дня. Правда, затем Глеб отлеживался почти сутки, потому что у него резко поднялась температура и голова была горячая, как утюг.

Но на другой день, к вечеру, снова все пришло в норму.

После этого случая Глеб твердо решил, что он просто обязан справиться с темным влиянием чаши, чтобы с успехом пользоваться ее светлыми свойствами. И у него тут же вызрела мысль изготовить себе железную кровать с замком, чтобы ОНО не смогло завладеть его душой и послать на новые «подвиги», которые не могли кончиться добром…

Старинные часы ударили полночь.