Книга Тайные раны - Вэл Макдермид

— Не подходит, — возразил Тони, лихорадочно пытаясь осмыслить услышанное. — Могу предположить только, что он был не террорист-самоубийца. — Он взглянул на Кэрол, его лицо смутно белело в почти полной темноте. — А если он был не террорист-самоубийца, тогда есть вероятность, что это был не террористический акт.

Воскресенье

Кэрол проснулась под негромкое бормотание теленовостей. Во рту засел вкус вчерашнего вина, а когда она попыталась шевельнуться, затекшую шею пронзила боль. Несколько мгновений она не могла сообразить, где находится. Потом вспомнила. Кашлянула, открыла глаза. Тони смотрел по телевизору выпуск новостей. Ведущий говорил о взрыве, о жертвах; их фотографии, одна за другой, появлялись на экране за его спиной. Радостные улыбающиеся лица, вовсе не задумывающиеся о подстерегающей смерти.

— Выспалась? — покосился на нее Тони.

— Кажется, да.

Накануне их разговор все никак не кончался, пока они приканчивали бутылку вина: впрочем, почти всю допила она сама. Когда она сделала движение, чтобы уйти, Тони заметил, что она слишком много выпила и ей не следует даже думать о том, чтобы сесть за руль. Оба знали, как малы шансы поймать такси в центре Брэдфилда ранним воскресным утром. Так что он предоставил ей одеяло, и она растянулась в кресле. Она думала, что просто подремлет, но пробудилась на удивление свежей и отдохнувшей. Прокашлялась, взглянула на часы. Без четверти семь. Хватит времени доехать домой, покормить Нельсона, переодеться и успеть на утреннюю летучку.

— Какие у тебя планы на сегодня? — Он убавил звук телевизора.

— В восемь небольшое совещание, а потом поеду беседовать с вдовой Тома Кросса. — Она скривилась. — Приятное занятие, он ведь именно меня всегда винил в том, что впал в немилость.

Она встала, попыталась разгладить складки на брюках. Ей не хотелось даже думать о том, в каком виде ее макияж и прическа.

— Все у тебя будет в порядке. Должна же где-то таиться связь.

Кэрол расчесывала волосы пальцами и теперь замерла, пораженная мыслью, которую подсознание подбросило ей во сне.

— А что, если твоя безумная идея, что это не терроризм, верна, и это просто часть большого плана мести, который направлен против «Брэдфилд Виктории»?

Тони улыбнулся:

— Как-как? Сэр Алекс Фергюсон испугался того, что может случиться, когда в следующем месяце «Манчестер Юнайтед» приедут к нам?

— Очень смешно. Лучше не шути так в присутствии ОБТ. Давно известно: всем новобранцам там в обязательном порядке удаляют чувство юмора хирургическим путем.

— Знаю. Я же смотрю «Шпионов».

Кэрол удивилась:

— Вот как? А я нет.

— Тебе бы не помешало. Они-то смотрят.

— Не думаю. — Ей трудно давалась мысль, что Дэвид и Джонни могут предаваться такому мирному занятию, как сидение перед телевизором.

Тони усиленно закивал:

— Смотрят-смотрят. Так они и выясняют, насколько далеко могут зайти.

— Ты меня пытаешься уверить, что МИ-пять и ОБТ принимают оперативные решения на основе телесериалов? — Кэрол постучала пальцем по виску. — Ты слишком много лекарств пьешь, Тони.

— Да, они принимают решения на основе телесериалов, именно это я тебе и говорю, — вполне серьезно ответил он. — Потому что на них работают люди, которые хорошо разбираются в общественной психологии.

— Общественной психологии? — с сомнением переспросила Кэрол.

— Вот какой тут механизм. Даже пресыщенный зритель сериала вроде «Шпионов» все-таки в достаточной степени забывает свое недоверие, когда усаживается перед экраном и поддается сюжету. А когда недоверие отступает, пусть даже ненамного, зритель постепенно привыкает считать, что и реальный мир — совсем такой же. В результате полоумные сволочи из МИ-пять как бы получают право еще чуть-чуть дальше выходить за рамки.

Тони говорил быстро, жестикулируя.

Кэрол с прежним сомнением произнесла:

— Ты хочешь сказать, то, что народ видит по телевизору, заставляет его терпеть все более жесткое поведение правоохранителей?

— Да. Разумеется, тут все зависит от уровня доверчивости зрителя. — Он заметил скептицизм Кэрол. — Ну, хорошо, вот тебе пример. Не думаю, что существует хоть один документально подтвержденный случай, когда агента МИ-пять совали мордой во фритюрницу с кипящим маслом. Но как только ты это покажешь в фильме вроде «Шпионов», даже если там это будут проделывать плохие парни, ты создашь предпосылки для того, чтобы, если агент МИ-пять действительно сунет кого-то лицом в кипящее масло, зритель сказал: «Он же вынужден так поступать, разве нет? А то бы с ним поступили так же». Это называется психология общественного одобрения.

— Если ты прав, почему тогда все протестуют против пыток? Почему мы не говорим: «Мы видели, как замечательно это срабатывает в кино, давайте будем их применять»?

— Может, ты не обращаешь внимания, Кэрол, но вокруг множество людей, которые твердят именно это. Вспомни, как в Америке всколыхнулась оппозиция, когда сенат не далее как в прошлом году решил законодательно запретить пытки. Люди верят в их действенность как раз потому, что они насмотрелись фильмов, где их действенность продемонстрирована. Среди таких людей есть и облеченные властью. Мы не все подпадаем под обаяние кино, потому что мы не все одинаково легковерны. Некоторые из нас более критически воспринимают то, что видят и читают. Но, как известно, все-таки можно все время дурачить некоторое количество людей[48]. И когда шпионы и копы начинают вести себя скверно, они полагаются именно на таких.

Кэрол нахмурилась:

— Тебе известно, что иногда ты меня пугаешь?

— Да, известно, — ответил он. — Но я не думаю, что это так уж плохо. Мой опыт показывает: когда тебя, Кэрол, что-то пугает, ты только более решительно стремишься с этим покончить.

Кэрол отвернулась: от его похвал ей всегда делалось неловко.

— Так ты не думаешь, что это какие-то организованные действия против «Виктории»? — спросила она.

— Нет. Потому что Дэнни Вейд в такую картину не укладывается.

Кэрол сердито вздохнула:

— Проклятый Дэнни Вейд. От твоих с Полой рассуждений может крыша съехать.

Тони улыбнулся:

— Кстати, никогда толком не понимал, откуда взялось это выражение. Зачем ей съезжать? Почему не балкон или не мансарда? — Кэрол схватила сложенную газету и попыталась хлопнуть его. — Ладно, ладно тебе. Но ты сама знаешь, мы правы насчет того, что с этим делом связан Дэнни.

— Неважно, — отозвалась она, бросая газету обратно на стол. — Я только знаю, что мне мало будет твоих психологических построений насчет мишеней, чтобы убедить всех и каждого, что это не терроризм. — Она двинулась к двери. — Сегодня еще постараюсь заскочить. Удачи с физиотерапевтом.