Книга Герой! - Дейв Дункан

— Семь лет пути… далековато, все-таки, и опять те же самые проблемы.

Малыш хнычет; Аббат укладывает его на руках и заботливо предлагает бутылочку, прежде чем продолжить.

— Позволь рассказать тебе историю. Экипаж шаттла уничтожен — все, кроме тебя. Ты сам видел с капитанского мостика, как мы препятствовали попыткам Рокера нас уничтожить. Поверив, что ты Приор, мы не следили за тобой пристально. Как и на всех межзвездных кораблях, на этом находилась система разрушения, так что…

— Нет!

— Дослушай меня. С незапамятных времен Космический Патруль всегда на этом настаивал — на случай попадания на корабль чужих. Если за тобой не следить, ты можешь запустить систему разрушения. Ты бы бросился на свое судно, расстыковался… — Нет! Нет!

— Выжить может только один из нас, брат. Только одного из нас могут радостно встретить на Ульте.

— Тогда выбери другого! — кричит Ваун, пытается встать, но сильные руки удерживают его на месте. — Я останусь!

— Никто другой не может сойти за тебя, — настаивает Аббат. — Согласны?

— Байо, — доносится откуда-то идентичный голос. — Ты прав, Аббат. Они могли его как-нибудь пометить. Стронцием, например. Небольшая доза заменяет кальций в костях, оставляя безошибочный знак. Есть так много вариантов… На то, чтобы изучить их все, уйдет не один день, но они тут же узнают, если мы предложим замену. Выкачка мозгов длится долго.

— Я не пойду! — орет Ваун. — Я убил одного из вас, другого ранил! Я участвовал в том, что они сделали с Приором. Я предал Раджа и Дайса. Я не буду больше вас предавать!

Аббат подходит ближе и встает перед ним, как отражение.

— Слушай! Вернувшись, ты не предашь нас, ты будешь служить Братству!

— Что?

Лицо, столь похожее на его собственное, улыбается ему его собственной улыбкой.

— У тебя есть возможность, какой нет ни у одного из нас. Делай все, что они захотят, брат Ваун! Служи им, чтобы в конце концов иметь возможность послужить нам… то есть и себе в том числе. Ты возвращаешься, а мы гибнем. Нас тут всего несколько сотен — Братство легко сможет нас заменить. И ты поклянешься в верности рэндомам, и тебе воздадут почести. Братство попробует еще раз!

— Что? Где? Как?

— Понятия не имею. Но оно никогда не сдастся. Может быть, через несколько веков, может быть, в течение твоей жизни. И в следующий раз тебе будут доверять, и у тебя будет наилучшая возможность послужить нашим целям.

— Не буду! Не могу!

Аббат поворачивается, чтобы посмотреть на молчаливую, мрачную компанию.

— Кто-нибудь может предложить другой выход? Никто не отвечает.

— Мы договорились?

На этот раз в ответ раздается глубокий, грустный гул.

— Договорились.

— Вы же можете кого-нибудь спасти? — хнычет Ваун. — Может же кто-нибудь пережить погром? Судно может вернуться на Авалон!

— Так, как я сказал, лучше, — настаивает Аббат. — Я сказал тебе — мы роли не играем. Ты, правда, теперь за нас?

— Да, да!

— Тогда это твой долг, брат Ваун. Если ты чувствуешь, что совершил преступление против Братства — а кроме тебя, этого никто не говорил, — тогда это твоя возможность искупления. Тебе это наверняка будет легче, а для любого из нас то, что я предложил, было бы пыткой — одинокая жизнь среди дикой расы.

Голубой… Черный… отведите его на патрульный корабль, а потом на капитанский мостик и объясните ему легенду. Два или три раза, если потребуется, пока он не будет помнить четко. Потом проводите его.

Свалка из тел и конечностей, и Ваун оказывается на ногах, сбоку его подпирает брат.

— Потом мы вернемся сюда, — говорит Черный. — Останется время.

— Конечно, — соглашается Аббат. — Теперь идите.

Позже, когда Ваун и два его спутника возвращаются с капитанского мостика, где система разрушения отсчитывает секунды, и направляются на патрульный корабль, на котором он отправится в изгнание, они проходят мимо зала под куполом, и от входа доносятся звуки, которые, как кажется Вауну, будут гнаться за ним вечно — баритоны и дисканты вместе, пение братьев.

Древнее поселение Кохэб было именно таким, каким казалось, — заброшенным.

Заблудший гость, естественно, осмотрел бы для начала здания и не нашел бы там ничего, кроме пиподов и следов других людей, побывавших здесь не один год назад. Улей был спрятан в старых шахтах, и лишь необходимые торчи стояли наверху.

Соленый порывистый ветер бушевал над каменистой заболоченной местностью, принуждая Вауна пригибаться к земле, когда он шел, ведомый юным Коричневым. Они шагали на запад, и ветер дул прямо в лицо. Трое взрослых шли позади, ведя Фейрн и Клинка под прицелом Вауновского ружья. «Суперогонь» был спрятан в ангар, а местность кишела пиподами, так что двум рэндомам в любом случае деваться было некуда.

Ваун выкинул их из головы. У него кружилась голова отчасти от недосыпа, отчасти от радости встречи с братьями после стольких лет, прошедших со дней, проведенных с Дайсом и Раджем. Его родня. Его народ. Он благодарил ветер, который служил оправданием слезам на глазах.

Коричневый нес Джайенткиллер, потом снял его с плеча и уставился на него.

Он взвесил его в руках и нахмурился:

— Тяжелый же!

Вздохнул и пошатнулся от резкого порыва ветра.

— Давай понесу, — сказал Ваун, обрадованный возможностью вынуть из шустрых пальцев подростка такую чреватую бедой штуку.

— О, нет, просто хотел сказать, что двенадцатый серийный гораздо лете. На два заряда больше, чем в этой старой рухляди, наводка калибруется с шагом в сорок герц в диапазоне…

— А ты смышленый, как я погляжу! Парень счастливо улыбнулся.

— Конечно! Мы все такие, а у вас, у старых версий, у всех нервные гены.

Этот кустик вон там, это пипод? Подстрелю его этой штукой запросто.

Ваун по-приятельски похлопал его по плечу. До сих пор его никто не называл «старой версией», но он, несомненно, таковой являлся, а этот юноша не мог ему не нравиться. Юноша, со своей стороны, обращался с Вауном так же, как и со всеми остальными своими старшими братьями, как будто они всю жизнь пользовались одной зубной щеткой. Среди дикой расы молодые люди, как правило, относились к адмиралу Вауну, как к полубогу. Перемена освежала.

А пиподов Ваун не любил.

— Давай. Посмотрю, как ты это сделаешь. Коричневый улыбнулся и с сожалением вздохнул.

— В Кохэбе запрещено стрелять наверху. Слишком отдаленное место, и будет заметно со спутников.

В этом замечании подразумевалось, что где-то было такое место, где подобная деятельность дозволялась. Другие ульи?

— Кроме того, — мудро изрек Коричневый, — мы стараемся поддерживать с ними отношения, а стрельба по ним не входит в исследовательскую программу.