Книга Как Царь Алексей Михайлович и Богдан Хмельницкий Украину освободили - Валерий Евгеньевич Шамбаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но турки и татары плохо знали обычаи запорожцев. На третий день после Рождества у них проходила рада. Выбирали кошевого атамана и прочих начальников. Съезжались казаки, жившие в других местах. А перед выборами полагалось быть трезвыми. Враги среди ночи проникли вовнутрь укреплений Сечи, и первый же заметивший их запорожец поднял тревогу. Из всех куреней (казарм) ударил шквальный огонь, косивший незваных гостей. В узких улочках между куренями янычары не могли развернуться, сбились в кучи, и их расстреливали. А потом казаки высыпали в рукопашную, набросились со всех сторон. Враги побежали, Сирко с конницей вылетел в погоню. Больше 13 тысяч неприятелей побили, 500 человек взяли в плен. А казаков погибло 50 и 80 было ранено.
Ну а летом 1675 года турецкие и татарские полчища двинулись на поляков. Вот тут уж пришлось туго Собесскому. У шляхтичей порыв угас. От армии они снова увиливали. Прятались по крепостям и замкам. А правобережных казаков сам же король позволил раздавить. В результате у него собралось лишь 6 тысяч воинов. Отступали. Бросали украинские города и местечки, которые сумели занять прошлой осенью. Враги катились следом, осадили Львов.
Но и Сирко вздумал расквитаться за нападение на Сечь. Обратился к русским, и царь послал к нему полк стрельцов, атамана Минаева с донскими казаками, калмыков. Вместе набралось солидное войско, тысяч 15. Сирко хитро повёл его не по главным дорогам в Крым, через Перекоп, а скрытно, пустынными степями. С восточной стороны от перешейков Крыма лежит залив Сиваш – мелководный, болотистый. Броды через него заранее разведали, и по ним перебрались на полуостров. Сирко и 4 тысячи запорожцев остались возле бродов. А остальные разбились на отряды, покатились по Крыму. От них требовалось побольше шуметь, «дыму подпустить», но на пятый день вернуться обратно.
В ханстве поднялся переполох. Правда, татарские мурзы быстро разобрались, кто на них налетел и откуда. Собрали 50 тысяч всадников, поскакали к бродам – перехватить их, запереть дерзким отрядам обратный путь из Крыма. Но Сирко уже поджидал татар, устроил засаду. Напал, стал бить. А с тыла как раз вернулись и ударили донцы, стрельцы, калмыки. Крымцев разгромили, набрали богатейшую добычу, увели множество пленных, тысячи освобождённых невольников.
Султан Мехмед IV взбеленился. Отправил запорожцам личное послание. Требовал покориться или угрожал, что сотрёт их с лица земли. Но и казаки ему сочинили письмо – то самое, что изображено на известной картине Репина. От души потешались. Высмеяли султана, какими только прозвищами его не обзывали. А вместо подчинения пожелали, чтобы поцеловал их кое-куда. Хотя султан это письмо не получил. Ведь любой турок, к которому оно попало, понимал – если передаст такое послание, лишится головы. Вот и не передали, избавились от письма.
Зато набег на Крым спас Польшу. Татары, узнав о нападении, повернули домой. Турки остались без ханской конницы, и Собесский сумел отбросить их от Львова. Уходом крымцев воспользовался и Ромодановский. Летом он опять вывел армию к Днепру, встал на левом берегу возле переправ. А на правый выслал всего два полка, солдатский и казачий. Но этого оказалось достаточно. От Дорошенко стали разбегаться казаки, местные жители. Он пробовал как-то удержать их. Велел личной гвардии, сердюкам, ловить беглецов и продавать в рабство татарам. Но ничего не помогало, его последние два полка таяли. Хану было не до него, ускакал в Крым. Дорошенко скис.
Ехать к Ромодановскому он боялся, как бы по дороге не растерзали. Обратился к Сирко и Минаеву – после удалого набега донской атаман тоже гостил в Сечи. Провели переговоры, встретились. Дорошенко перед ними принёс присягу, что будет служить царю. Отправил в Москву делегатов просить прощения и отослал знаки гетманской власти Алексею Михайловичу.
Глава 28. Царь Фёдор Алексеевич
Государь Фёдор Алексеевич
У Алексея Михайловича было 16 детей. Правда, пятеро умерли маленькими. Оставалось 11, и из них 3 сына. Двое от первой жены Марии, Фёдор и Иван, оба были очень больными. От второй, Натальи, маленький Пётр. Старшему, Фёдору, исполнилось 14 лет. Он был очень умным. Свободно владел несколькими иностранными языками, хорошо разбирался в церковных вопросах, любил книги и музыку. Сам сочинял церковные песнопения, писал стихи. Но у него опухали ноги, он с трудом ходил с палкой. А во время приступов его носили на руках. По традиции царь объявил его наследником – всё-таки старший. Хотя считали, что это никогда не понадобится. Алексею Михайловичу было всего 47 лет, он был полон сил. Казалось очевидным, что он переживёт больного Фёдора. А там и Пётр подрастёт, родятся другие сыновья.
Но в 1676 году на праздник Крещения патриарх святил воду на Москве-реке, на торжествах был царь и сильно простудился. Лечение не помогло, у Алексея Михайловича развилось воспаление лёгких. Вскоре он понял, что ему уже не подняться. Государь умирал спокойно, по-православному. Приказал освободить из тюрем всех заключённых, простить все долги. Благословил на царство Фёдора. Чтобы юноша мог управлять страной, назначил ему опытного опекуна, боярина Юрия Долгорукова. Царь исповедовался, причастился, соборовался и 29 января 1676 года ушёл в мир иной, к Господу. Народное горе было безутешным. Невзирая на лютую зиму, массы людей шли и ехали в Москву – попрощаться с государем. Даже бедняки заказывали за свой счёт заупокойные службы. Хоть так поблагодарить его: он возвеличил Россию, отстоял от всех врагов, защищал и оберегал подданных.
Но дела-то не ждали. Навалились на Фёдора сразу же. Дорошенко и раньше хитрил, подчинился России только для видимости, а сам переписывался с турками. Теперь узнал – Алексей Михайлович умер, на троне новый царь, совсем молоденький, слабый здоровьем. Дорошенко сразу воспрянул духом. Приезжать к русским воеводам и приносить присягу Фёдору Алексеевичу отказался. У него в Чигирине снова появились турецкие и крымские советники, и гетман по-прежнему служил султану.
А поляки в войне совершенно выдохлись. Ян Собесский опять присылал в Москву панов, уговаривал вместе ударить на турок. Но это было очередной ложью – он уже тайно сговаривался с турками о мире. Он и в своей стране задумал подло выкрутиться. Ведь против Вишневецкого чуть не взбунтовалась вся Польша, когда он отдал Правобережную Украину султану и Дорошенко. Теперь Собесский отдавал то же самое. Но
