Книга Шаг в пропасть - Рут Манчини

Джерри: два месяца пребывания под залогом, ограничение свободы, постоянный страх ареста и тюремного заключения. Все это время я вела дневник, где подробно описывала свои мучения, и записи эти вскоре должны были стать заявлением потерпевшего о последствиях. Мы хотели показать суду, как сильно я пострадала от лжи Джерри, но так, чтобы никому не могло прийти в голову, что все обстояло ровно наоборот.

Во-вторых, нам нужно было, чтобы коронер выдал родным тело Мэдди. Что станет для нас сигналом. Как только тело предадут земле, а значит, защитники Джерри уже не смогут потребовать повторного вскрытия, Хейли достанет телефон Эмили из предыдущего укрытия, зарядит его и сунет в заранее прорезанную дыру в обивке дивана Джерри. Хейли сможет все это спокойно проделать, когда после работы останется одна в офисе. После чего, убедившись, что Кевин совершает очередной обход этажа, она наберет номер телефона Эмили.

И не то чтобы команда защитников Джерри могла найти для себя что-нибудь полезное, чего не было бы в изначальном акте вскрытия. Однако мы не хотели, чтобы тело Мэдди подверглось повторному вскрытию. И мы категорически не хотели, чтобы у Джерри было какое-никакое право голоса в этом вопросе. В первом судебно-медицинском заключении будет сказано, что ее с силой ударили винной бутылкой, ну а теперь на бутылке должны обнаружиться следы ДНК Джерри. Вскоре эксперты найдут клетки Джерри на одежде Мэдди и следы его ДНК на соскобах, взятых из-под ее ногтей. Картину дополнят следы борьбы: ссадины и кровоподтеки. Смерть была подозрительной. И повторное вскрытие однозначно показало бы то же самое.

Итак, мы договорились, что, пока Мэдди не похоронят, я остаюсь подозреваемой. Страх, который я в это время испытала, был вполне реальным, а нервное напряжение – колоссальным. Вечером накануне моего ареста Хелен пришла успокоить меня. Она принесла китайскую еду навынос. Мы выпили вина, и я пыталась есть, но кусок не лез в горло, ведь в любой момент я ждала стука в дверь.

– А что, если прямо сейчас сюда заявится полиция? Они не должны тебя здесь застать, – сказала я Хелен.

Теперь из нас двоих Хелен была самой хладнокровной.

– Кончай дергаться, – бросила она. – Мы увидим их из окна. Я успею закрыть за собой дверь и подняться к себе раньше, чем они подойдут к дому.

Но в итоге нервное напряжение не позволило мне спокойно поесть, и Хелен вернулась к себе.

И когда на следующее утро полиция действительно постучалась ко мне в дверь, я испугалась, но вздохнула с облегчением. Томительное ожидание наконец закончилось. Меня ждала самая большая роль в моей актерской карьере.

А потом, отпущенная под залог до получения результатов криминалистической экспертизы, я понимала, что мне здорово повезло провести Рождество с семьей, хотя где-то глубоко внутри я чувствовала себя отрезанной от мира вокруг меня. Ведь я жила в заточении. Я не могла повидаться или поговорить с Хейли, поскольку нам следовало соблюдать осторожность на случай, если полиция вернется за мной или кто-нибудь увидит нас вместе. Нам было запрещено разговаривать по телефону. Я не могла рассказать Ферн или кому-то еще правду. Я пошла на риск ради Мэдди, Эмили, Хейли, Хелен, ну и ради себя тоже и ни на секунду не пожалела об этом, однако я не предвидела, что буду испытывать такую паранойю и столь острое чувство оторванности.

Проходили недели, и в день похорон Мэдди, когда мы мысленно рисовали себе цветы, гроб, гимны в церкви, похоронную процессию к свежевырытой могиле, Хелен заверила меня, что мои мучения подходят к концу. Однако я смогла вздохнуть свободно лишь три дня спустя, когда Хелен позвонила мне и сообщила, что телефон найден и Джерри арестован.

Хейли сделала это ради меня, ради всех нас.

Глава 55

– Вот такие дела. Правда, от начала и до конца. Я рассказала вам все, – говорю я и, поскольку Сара молчит, тихо добавляю: – Вы меня ненавидите?

Сара смотрит мне прямо в глаза, и до меня вдруг доходит: она на меня не сердится. Она не возмущается. Еще в полицейском участке я поняла, что она далеко не дура – вовсе нет, – ну а когда Ферн предложила Саре стать моим адвокатом, она вполне могла кое в чем разобраться, следовательно, тут был некий риск. Однако я ожидала бурю возмущения. Ожидала, что она устроит мне адский разнос за всю ту ложь, которую я ей скормила. И тем не менее выражение ее лица говорило об обратном. На лице Сары было написано сочувствие. Отнюдь не осуждение или упрек.

– Я вас не ненавижу, – на секунду замявшись, отвечает она. – Я понимаю ваши мотивы.

– А если его накажут за это? – неуверенно спрашиваю я. – За убийство?

В разговоре возникает пауза. Сара облизывает губы:

– Тогда он выйдет из тюрьмы стариком.

Наши глаза встречаются.

– Сколько ему дадут? – Мой голос звучит глухо и кажется мне незнакомым.

Сара берет со стола телефон, стучит по экрану и прокручивает в поисках информации. Я жду. Наконец она находит то, что нужно, и внимательно читает.

– Очень много зависит от того, как сторона обвинения представит дело.

– Но?..

– Но если стороне обвинения удастся убедить жюри присяжных, что Мэдди, узнав об отношениях Джерри с ее дочерью, набросилась на него и он убил ее, чтобы заткнуть ей рот, а потом спрятал улику… – (Я затаила дыхание. Именно на это мы и делали ставку.) – То его действия подпадают под приложение двадцать один, параграф три (пункты один и два д) к Закону о вынесении приговоров от две тысячи двадцатого года.

– Которое гласит?.. – Меня начинает трясти.

Сара отрывает глаза от телефона:

– Тогда он получит тридцать лет тюрьмы.

– Тридцать лет! – ахаю я. – Вы серьезно?

– Очевидно и вполне доказуемо, что убийство было совершено для воспрепятствования отправлению правосудия, – кивает Сара. – Тогда да, за подобное преступление положено до тридцати лет заключения.

Мы молча смотрим друг на друга, и я не могу не заметить искорки в ее глазах. Я цепенею, такое ощущение, будто мне все это снится. Внезапно до меня доносится гул голосов в ресторане, словно приглушенный звук снова включили на полную громкость. Я бросаю взгляд в сторону бара, где собралась небольшая толпа. Ресторан начинает потихоньку заполняться. Гости приходят на обед. За столик неподалеку от нас усаживают двух седовласых дам в дорогих пальто и с дорогими сумками.

– Вы по-прежнему мой адвокат? – спрашиваю я. – Я хочу сказать, мне все еще требуется адвокат?

Сара задумчиво склоняет голову набок:

– Тейт, если честно, то я не знаю.

– Вы обнаружили, что