Книга Мы мертвые - Майк Шэкл

мы арестовали его вместе с сыном? — спросил он одного из Черепов, говоря на эгриле.

— Да, сэр. Его сын внизу, в камере. Он тоже калека.

Офицер покачал головой:

— Клянусь Кейджем. Правда?

— Да, сэр, — ответил Череп. — Не может ходить.

— У нас что, закончились подходящие люди для ареста? — Офицер переключился обратно на джиан. — Верните этого в камеру. Приведите сына. И захватите с собой ножи. Мы сразу перейдем к делу.

— Нет, — взмолился Джекс. — Только не мой мальчик. Он ничего не сделал. Я ничего не сделал. Зачем вы это делаете?

— Потому что могу. — Офицер неприятно улыбнулся. — Уведите его.

Черепа расковали Джакса и вздернули его на ноги.

— Пожалуйста. Только не моего сына. Мы ничего не сделали. — Он начал сопротивляться. Не сражаться. Ещё нет. Он и раньше отправлял мужчин и женщин на смерть, наблюдал, как их убивают или калечат, и не задумывался дважды об этом, но с Кейном все было по-другому. Так было всегда. Если бы Джакс настоял на своем, мальчик никогда бы не последовал за ним в Шулка.

Удар в живот выбил воздух из его легких. Другой Череп ударил его в лицо. Они повалили его на пол, и посыпались удары ногами. Джекс скорчился, пытаясь защитить почки, голову, но даже двумя руками это мало чего дало бы. Они избивали его ботинками и кулаками, безжалостно.

— Хватит, — приказал офицер, и только тогда они остановились. Джакс сплюнул кровь на пол, попытался разглядеть что-нибудь сквозь полузакрытые глаза и поморщился, когда ушибленные ребра царапнули его легкие.

Черепа потащили его обратно в камеру.

— Отец! — закричал Кейн. — Что вы с ним сделали?

Они бросили его, схватили Кейна и исчезли прежде, чем Джакс успел перевернуться на спину.

— Будь сильным, сынок, — прошептал он.

Кто-то засмеялся. Парень. Джакс выпрямился, не обращая внимания на боль. Дрен очнулся и наблюдал за ним из угла камеры. Выглядел он ненамного лучше, чем чувствовал себя Джакс, но Джакс не испытывал к нему сочувствия. Парень должен был утонуть, как и предполагалось.

— Они здорово тебя отделали, старина, — сказал Дрен.

— Это ерунда. Это только начало. Мне предстоит пройти долгий путь, прежде чем все станет настолько плохо, насколько это возможно. Как и тебе. Помни об этом.

— Пошел ты нахуй. Ты не смог сломить меня. Эти ублюдки тоже не смогут.

— Все ломаются.

— Только не я.

— Посмотрим, каким ты будешь храбрым, когда они будут держать твой член в одной руке и мясницкий тесак в другой.

Это заставило парня замолчать, улыбка исчезла с его лица. Однако Джекс не почувствовал никакого удовлетворения, отправив его в нокаут. Как сказал Кейн, они все были в одинаковом дерьме.

— Послушай меня, пацан. — Джекс подошел, чтобы посмотреть парню в глаза.

— Что? — Дрен ответил ему взглядом сурового мужчины, все еще изображая из себя крутого бандита.

— Когда настанет твоя очередь, скажи им, что ты все это выдумал — что ты никого не знаешь в Ханран. Ты просто хотел доставить мне неприятности, потому что я поймал тебя на краже. Может быть, они нас отпустят. Может быть, они решат, что с нами не стоит возиться.

— Ты думаешь, это сработает?

— Кто знает, но это единственная карта, которой мы можем сыграть.

38

Тиннстра

Котеге

Тиннстра тряхнула Аасгода:

— Вы должны проснуться. Они нас нашли. Они нас нашли.

Аасгод застонал, его веки затрепетали, но он не проснулся.

— Что с ним? — спросила Зорика.

— Я думаю, он умирает, — ответила Тиннстра.

— Нет! — закричала Зорика. — Этого не может быть. Ты мне обещала.

Тиннстра порылся в его карманах и нашла два оставшихся флакона. Она открыла оба и влила их между его губ. Она не знала, принесет ли их магия какую-нибудь пользу, но других идей у нее не было.

Она ждала, понимая, как мало у них времени, молясь всем богам, чтобы Аасгод ожил, задвигался, но маг не шевелился.

Она снова посмотрела в окно. Черепа заняли позиции по всему двору, и еще больше направлялось к задней части Котеге. Скоро они окружат это место. Избранный поговорил с человеком с отвратительными существами, а затем указал на окно Тиннстры. Они знали, где находятся. Конечно, знали — это была единственная комната, в которой горел огонь.

— Нам нужно выбираться отсюда, — сказала Тиннстра Зорике, стараясь, чтобы ее голос не звучал оцепенело.

— А как же Аасгод? Мы не можем его оставить.

Тиннстра взяла мага за запястье и попыталась нащупать пульс. Не нашла. Он был так бледен.

— Он ушел. Мы должны спасти себя — спасти тебя.

Зорика бросилась на него сверху:

— Я не оставлю его. Я не могу.

— Ты должна. Он хотел, чтобы ты была свободна, чтобы добраться до Мейгора. Мы должны...

Вой оборвал Тиннстру. Она могла слышать существ внутри здания. Они приближались.

Тиннстра вложила меч в ножны на спине. Дорогие Боги, пусть магия Аасгода сработает, или мы все умрем. Она схватила сумку с едой и взяла Зорику за руку:

— Мы уходим сейчас.

Девочка вырвала свою руку и прижалась к Аасгоду:

— Нет!

Страх захлестнул Тиннстру. Она обхватила рукой живот Зорики и потянула, но девочка все еще держалась.

— Отпусти его. Мы должны уйти. Мы умрем, если останемся здесь.

Вой становился все ближе, эхом разносясь по коридорам. Даже с ее недавно получившим новую силу мечом Тиннстра не была заинтересована в столкновении с демонами. Страх придал ей сил, и она оттащила девочку от мага. Зорика отбивалась от нее на каждом дюйме пути, визжа, вопя, нанося удары кулаками и царапаясь, но Тиннстра ее не отпускала.

Они все вывалились в коридор. Главный зал был неподходящим вариантом, поэтому Тиннстра повернула налево, к лестнице для слуг. Она прошла три ярда, когда вой остановил ее на полпути. Зорика закричала. Тиннстра оглянулась и увидела две пары красных глаз, светящихся в темноте в дальнем конце коридора.

Тиннстра подхватила Зорику на руки и побежала. Лестница была узкой и шаткой, и она, едва не падая, сбежала вниз по ней, отскакивая от стен и натыкаясь на перила, пытаясь защитить Зорику, как только могла.

Они были почти внизу, когда что-то врезалось в лестницу наверху. От удара лестница содрогнулась, Тиннстра и Зорика скатились с последних