Книга Мир Средневековья. Рождение Европы: эпоха великих завоеваний и выдающихся свершений - Фридрих Хеер

особенно проявилось на примере секты фра Дольчино. Ее последователи были первыми, кто признал возможность для секулярного правителя возглавить вступление в Новый век. Сначала наиболее подходящим кандидатом посчитали короля Неаполя, затем остановились на кандидатуре правителей Арагона, отстранивших представителей Анжуйской династии от власти. Но не только спиритуалам-францисканцам оказывал покровительство королевский двор Неаполя. Это было время распространения идеи мессианства. Кола ди Риенцо, известный ныне многим только как персонаж оперы Вагнера, попытался встать во главе власти в Риме в облике «народного трибуна». В 1347 г. он заявил об особой миссии итальянского народа, которому уготовано спасение. Он видел себя вторым Франциском, призванным продолжить и завершить его дело, но подведя под него политический фундамент. В последующие века многие революционные теории и движения несли на себе отпечаток идеологии францисканцев.

Выяснилось, что Новому веку не суждено было наступить ни в 1260, ни в 1300 г., и потому все время назначалась новая дата грядущего события. Старые правители и старые власти были повсюду триумфаторами. И перспективы будут все более мрачными, как об этом вскоре заявил Данте, ученик спиритуалов. Некоторые надеялись искать убежища за морем. В 1299 г. Анджело Кларено отправился с миссией в Армению. Другие бежали в Африку или на Дальний Восток и сумели добраться даже до Монголии, где толерантно относились к представителям всех религий.

Некоторые спиритуалы пробовали уйти во внутреннюю духовную жизнь, заняться изучением естественных наук. На францисканском конвенте в Йере близ Тулона, интеллектуальном центре иоахимитов Прованса, Гуго де Динь возглавил группу врачей, нотариусов и других образованных людей, основной целью которых было изучение Библии и публичные чтения трудов Иоахима Флорского. Эти набожные миряне, в свою очередь, пробудили интерес спиритуалов к естественным наукам. Уже упомянутый Петр Иоанн Овили был также заинтересован в исследовании природы; его натурфилософская теория импетуса и его понимание инерции были первыми шагами в формировании современной теории движения.

Изучение естественных наук было средством «переделать» мир в духе спиритуалов-францисканцев. Роджер Бэкон и его ученик Арнольд из Виллановы обратились с призывом приобретать знания, которые только и могли дать тем, кто ими обладал, возможность преобразовать окружающий мир. Единственно верные знания человеку давало изучение природы. Но только тому человеку, кто проникся истинным духом, которого он открыл для себя в сердце природы. Спиритуалы пророчествовали, что настанет Новый век, век Человека, который, будучи в Духе, завоюет землю.

Глава 12

Наука

В середине XIV в. Жан де Роктайад, монах-францисканец, пожаловался на то, что слишком мало вокруг прозорливых и благочестивых натурфилософов; большинство из тех, кто якобы занимается наукой, – это колдуны, маги, мошенники и фальшивомонетчики. «Бесполезно стремиться к совершенству в этом виде искусства, если человек прежде не очистил свой ум посредством праведной жизни и глубокого созерцания; и, только добившись этого, он не только представляет себе, что такое природа, но и понимает, как изменить то, что возможно изменить; но это дано понять лишь немногим».

Сам францисканец обрел научное знание «через Божественное откровение» во время семилетнего пребывания в тюрьме. Предметом его занятий были медицина, химия и алхимия; и он также стал известен своими пророчествами о переменах в церкви и государстве. Он предсказал, что папы, плененные тогда в Авиньоне, потеряют власть и все свои состояния и вернутся к апостольской бедности. Сначала он находился в заключении в Тулузе, оказавшись узником францисканского провинциала Аквитании, а затем – в папской тюрьме в Авиньоне. Вначале, побыв в роли «исследователя тайн природы», он, наряду с другими францисканцами, алхимиками и астрологами, встал в один ряд с европейскими натурфилософами доктором Фаустом, Бойлем и Эразмом Дарвином. Это направление науки развивалось в XIX столетии и продолжает существовать и в наше время.

Это «разгадывание тайн природы» не следует рассматривать отдельно от религиозных и политических представлений того времени; это было тесно связано с общим мировоззрением эпохи. Те, кто был наиболее активен в этой области, пытались добиться ни много ни мало, но изменения «природных элементов» и трансформации общества. Большое значение придавалось изучению естественных наук, которые способствовали продвижению тех или иных религиозных и политических идей. Например, Эразм Дарвин, дед Чарльза Дарвина, был доктором медицины, религиозным реформатором, просвещенным человеком и революционером. Можно показать на конкретных фактах, что реформаторское представление о том, что наука «делает мир лучше», имеет богатую предысторию. В XIX в. среди правых деятелей эту идею высказывал немецкий естествоиспытатель и философ Эрнст Геккель, среди левых – немецкий политический деятель Фридрих Энгельс. В Европе о естественных науках заговорили по крайней мере в XII в., а в XIII–XIV вв. они уже заявили о своих правах. Каждый, кто стремился познать «тайны природы» и проводил практические эксперименты в области естествознания, сразу же получал ярлык колдуна и алхимика, который вместе с другими заговорщиками пытался раскрыть секреты природы, которые Господь намеренно хранил под покровом тайны. Такие люди в представлении современников были движимы честолюбием и тщеславием, и даже вполне могли заключить договор с дьяволом. Герберт Аврилакский, ученый X в., занимавшийся математикой и астрономией, который после избрания его папой принял имя Сильвестр II, был известен в Средние века не как папа, но как маг и чернокнижник. Бойль, друг Ньютона и «отец современной химии», был практикующим алхимиком.

В Средние века те, кто изучал естественные науки, не имел никаких общественных прав, церковь их также не признавала. В университетах избегали проведения научных экспериментов; ими могли заниматься только в каких-то тайных, небольших ремесленных мастерских, а сами экспериментаторы считались людьми с темной репутацией. Теологи отметали любую попытку проникнуть в тайны природы, это рассматривалось как незаконное вторжение в священное чрево Великой Матери. Даже в XIX в. испанская Академия наук отвергла по этой причине предложение зарегулировать течение реки Мансанарес. Любой человек, который, несмотря на общественное мнение, продолжал заниматься наукой, становился изгоем. Это могли быть и евреи Прованса, которые занимались алхимией, медициной и астрологией, пользуясь знанием арабского языка. И те исследователи, что тайно от всех пытались обнаружить философский камень и превратить ртуть в золото. Любой ученый, кто, подобно Роджеру Бэкону, имел смелость устроить в монашеской келье научную лабораторию, мог заплатить за это тюрьмой.

Необходимо подчеркнуть, что средневековое образование состояло из самых разнообразных и часто противоречивых элементов. Учеными, занятыми научными исследованиями, руководили самые различные мотивы, рациональные и иррациональные; зачастую наука шла рядом с суеверием. Наряду с научными эмпирическими методами существовал и чисто спекулятивный метод мышления. Некоторые предметы исследования были столь тесно связаны друг с другом, что науки и лженауки образовывали необычные пары, например, химию сопровождала алхимия, астрономию – астрология, математику – космология (числа рассматривались