Книга Свет во тьме. Черные дыры, Вселенная и мы - Хайно Фальке

личности с известной долей скепсиса, но она не столь нелепа, как кажется. Поскольку человек состоит из протонов, протоны, соответственно, могут обладать рядом присущих человеку признаков. Очевидно, что из Большого взрыва, сгустка материи и нескольких законов природы физика может сотворить обладающих сознанием, способных абстрактно мыслить людей – с их эмоциями, чувством юмора и ощущением своего предназначения и ответственности. Таким образом, возможность зарождения жизни и формирование индивидуальности и идентичности должны были быть заложены – но не обязательно предопределены – самими законами Большого взрыва. По крайней мере совершенно ясно, что такая вероятность не исключалась, поскольку – вот же они мы! Вольно трактуя основополагающее утверждение Декарта “Я мыслю, следовательно, я существую”, можно также сказать: “Я существую, следовательно, это возможно”. Если материя думает и существует, почему тогда Бог-творец, Бог-первопричина не может быть личностью, обладающей разумом, эмоциями и мотивом? Если физики способны вообразить себе космос, полный жизни, неограниченных возможностей и мультивселенных, то отчего так уж иррациональна идея личностного Бога? Во всяком случае она куда более рациональна, чем восприятие мира как предварительно запрограммированной компьютерной симуляции, о чем втайне размышляют некоторые мои коллеги. То, что множество людей тысячелетиями верили в личностного Бога, еще не делает эту идею ошибочной и устаревшей.

Однако личность Бога находится за пределами того, что можно обнаружить любыми физическими методами. Если научное исследование Вселенной показало, насколько мы малы, то Бог говорит нам, насколько мы ценны. Физике недоступно измерение чувства собственной значимости. Оно должно прийти снаружи и ощущаться внутри. Когда кто‐то заявляет, что любит вас, понять суть этого заявления с помощью ускорителя частиц или телескопа нельзя… если только не рассматривать Вселенную (со всеми ее недостатками) как одно большое признание в любви к нам, людям. Но признание в любви – вещь абсолютно личная: кого‐то оно обрадует, а кого‐то оставит равнодушным. Два человека, получившие одно и то же письмо, могут прочесть его совсем по‐разному. Вопрос о личности Бога – чисто человеческое переживание, через которое каждый должен пройти самостоятельно. Физика не способна сделать это за нас. Однако же своим опытом нам дозволено поделиться: наше переживание может быть похоже на подобные переживания других, а значит, они не совсем случайны и произвольны.

Меня всегда удивляет, когда люди спрашивают, каким образом я совмещаю науку и веру. На самом деле я ничем не отличаюсь от ученых, работы которых лежат в основе современной физики. Многие выдающиеся исследователи – например, Николай Коперник, Иоганн Кеплер, Макс Планк и Артур Эддингтон – были глубоко набожными людьми. И сегодня в кабинетах Академии наук и искусств Нидерландов с одними коллегами я могу обсуждать последние сюрпризы в квантовой физике, а с другими – серьезные теологические вопросы.

Для меня законы природы, как и я сам, – часть творения. Если яблоко падает в соответствии с законами природы, то, с моей точки зрения, это не только пример превосходной физики, но и доказательство надежности творца, который оставался и останется одним и тем же и вчера, и сегодня, и завтра, и вовеки. Другие же видят только падающее яблоко.

Для меня Бог не просто нечто, а некто. Я ощущаю эту сторону Бога в своей собственной жизни, в жизни тех, кто был прежде меня, и в жизни окружающих меня людей. Я открываю для себя Бога и в уединенной молитве, и в общей молитве в храме, и в собственных размышлениях об Иисусе, и в величавой красоте Вселенной. Вглядываясь в космос, я пытаюсь рассмотреть не только физический мир, жизнь и необъятные просторы Вселенной, но и то, что стоит за этим. Знакомя меня все с новыми удивительными вещами, физика не отменяет мою веру, а скорее расширяет и углубляет ее. Воспринимая Иисуса Христа как личность, я открываю для себя человеческую сторону творения и творца. Так я обретаю Бога, который есть начало и конец, Бога, которому я не должен и не могу ничего доказать, Бога, в котором я уже дома.

Но точно так же, как скептицизм играет важную роль в развитии науки, так и сомнения – важный элемент моей веры. Экспериментальным основанием веры является жизнь, и поэтому я обязан подвергать свою жизнь и свою веру критическому разбору. Возможно, так много людей сомневается сегодня в церкви именно потому, что некоторые церкви относятся к себе недостаточно критически! Природа мира и природа Бога всегда превосходят по сложности то, что способен осмыслить наш ограниченный разум. Наука без самокритики – шарлатанство, религия без сомнений – святотатство, политика без нерешительности – мошенничество. Знать все мы не можем.

Установленные природой пределы и неполнота нашего знания – это тоже часть магической силы, ибо подобные ограничения превращают нас в искателей. Неопределенность этого мира – вот что позволяет нам принимать все новые решения и задавать все новые вопросы. Представляете, насколько непривлекательной стала бы наука, если бы нельзя было открыть ничего нового? И чем была бы жизнь без вопросов? Жизнь, в которой все можно рассчитать заранее? И разве нуждались бы вы в Боге, в которого не надо верить, потому что вы и так все о нем уже знаете? Есть нечто заманчивое в том, что не все известно и не все может быть доказано. Это тоже форма свободы – а возможно, даже ее основа.

Естественно, я не могу запретить Богу представить доказательства своего существования в нашем мире и тем самым отнять у меня свободу веры, но он бы меня этим глубоко разочаровал!

Ведь не исключено, что истинное назначение человека в этом мире и далеко за его пределами как раз и состоит в том, чтобы задавать вопросы и продолжать поиск. Это именно то, что выделяет нас на фоне подавляющей части Вселенной. Ограниченность знания – одновременно и благословение, и вызов. Само понятие горизонта подразумевает невозможность ступить за горизонт – но зато его всегда можно расширить. Мы расширяем свой горизонт, продолжая движение вперед: думая, задавая вопросы, сомневаясь, надеясь, любя и веря.

В начале этой книги я взял вас в путешествие по космосу. Мы видели Луну и планеты Солнечной системы, мы осмотрели Млечный Путь и добрались до выгоревших звезд и черных дыр. Путешествие по Вселенной – эстафета, в которой поколения астрономов, открывая новые миры, передают следующим за ними эстафетную палочку знаний. Для меня это не покорение новых территорий, а скорее паломничество, предпринятое ради развития нашего разума и нашего духа. Оно заканчивается возвращением к самим себе, к нашим нерешенным вопросам. И это означает, что пришло время остановиться, перестать ощущать себя