Книга Москва криминальная - Борис Борисович Солдатенко

не очень блатных, где можно похоронить?

— Это вы-то обычные, — ухмыляется он, — видел, как из «мерседеса» вылезали с шофером…

Я улыбаюсь. Мне льстит, что здесь меня хоть кто-то принял за криминального лидера.

— Так знаешь такие места?

— Ваших братков хоронят вон там. — Он показывает рукой в сторону леса. — Чуть левее пятого участка.

Я вновь выхожу на асфальтированную дорожку и иду в ту сторону, что мне указал фотограф.

Несмотря на нераннее время, на кладбище практически никого.

Возле кустов с лопатой в руках стоит «негр» — это так называют на кладбище могилокопателей. Он выбрасывает на землю комья глины, а затем, уставший, садится на краешек могилы.

— В перекур можно и закурить. — Я подхожу к этому парню и достаю пачку сигарет. — Кому копаешь?

Я специально ношу с собой эти сигареты, хотя сам на дух не терплю табачного дыма. Но сигареты помогают разговорить человека, расположить к себе. И на этот раз все срабатывает.

— Мужика тут одного из солнцевских завалили. — Он берет сигарету и с удовольствием затягивается. — Сегодня в три приедут закапывать. Так что пока пашу как папа Карло. Эти ребята не любят шутить.

— А крутые какие гробы предпочитают? — интересуюсь я.

— Это зависит от самой крутизны, — сплевывает на землю «негр». — Мне доводилось видеть ящики и за две. и за десять штук «зеленых». А сейчас даже стали покупать гробы с дополнительным оборудованием.

— Это как? — не понял я.

— Ну, помнишь, певица такая была — Снежина. — Он глубоко затянулся. — Так вот ей подарили красивый и дорогой гроб. Со встроенным внутри магнитофоном. Так потом почти три дня из-под земли неслось: «Позови меня с собой…» Пока батарейки не сели. Говорят, блин, так было страшно… Вот и эти братки подобное погибшим покупают. Не знаю, что они там записывают на магнитофон, но гробы супердорогие. И цена на них не изменилась даже после кризиса.

Могилокопатель с грустью смотрит на часы и с еще большей энергией принимается за рытье могилы. На часах — без двух минут два.

Володя, так и не дождавшийся руководства, уже ждет меня возле машины. Он нервно затягивается, наверное, ничего хорошего у него из разговора с директором кладбища не получилось.

— Вновь отправили к агентам. — Он грязно ругается, и мы садимся в машину.

Машина выскакивает на Московскую кольцевую дорогу, и мы спешим по ней в сторону севера, на Химкинское кладбище. Здесь будет легче договориться с захоронением. Несмотря на ворчливый характер директора и на его заявления о том, что здесь тоже уже не хоронят, количество могил прибывает. Мы с Володей это видим хотя бы уже по тому, как они одна за другой тянутся чуть ли не вдоль главной дороги кладбища.

— Наши «гвардейцы», — невесело говорит Володя, — смотри, вся ребятня не старше двадцати восьми лет. Пушечное мясо.

— Но ведь не на войне, — поправляю я.

— А ты что думаешь, у нас мирная жизнь…

Володя рассказывает, что Пашка отвечал у них за контроль над несколькими коммерческими банками. В его обязанности входило не только знать, сколько там денег и какой процент придет братве, но и сбор информации о самих банкирах.

Видимо, кому-то из банкиров это не понравилось. Пашку застрелили поздно вечером в субботу. Прямо на пороге банка. Три пули в голову ему выпустил один из охранников по заказу вице-президента этого банка. Чуть позже этого охранника нашли с проломленным черепом на автобусной остановке на окраине города. Били наверняка, чтобы не сумел что-то рассказать.

Но информация все же просочилась. И ничего не ведающий вице-президент, видимо, уже был на мушке…

…Хоронили Павла на третьи сутки после смерти. Черный траурный «мерседес», заваленный венками и живыми цветами, медленно вполз за ворота кладбища. Следом на территорию кладбища вошли толпы провожавших его в последний путь. Из всей толпы резко выделялась вдова. Одетая в дорогой черный брючный костюм, с обилием бриллиантов в ушах и на пальцах, она, не обращая внимания ни на что, рыдала в полный голос. Ее плач был искренним. Сегодня она потеряла все. Нет, не Пашку, который ее, можно сказать, купил. Она потеряла главное в своей жизни — стабильность, безбедную жизнь. И никто не мог ее утешить.

— Вон, видишь, чуть в стороне за вдовой стоит высокий худощавый мужичок с усиками. — Внезапно появившийся у меня за спиной Володя показал взглядом на склонившихся у гроба. — Тот самый вице-президент. Еще не знает о своей судьбе. Мечтает стать президентом банка. Наивный. Не знает, что через три дня будет покоиться вон под тем желтым шатром, в трех могилах от Пашки. Мы ему уже место заказали…

Примечания

1

Фамилии в материале изменены.