Книга Комиссары. 1917—1942 гг. - Юрий Николаевич Арзамаскин

к командным кадрам, в состав которых были привлечены старые военные специалисты, не верившие тогда в прочность советской власти и даже чуждые ей. Первоначальная функция комиссаров сводилась к роли «ока советского государства». Они являлись непосредственным «политическим органом советской власти при армии». Тем не менее военные комиссары в этот период сыграли решающую роль в деле укрепления Красной Армии и отбора командного состава, в деле ее политического просвещения и насаждения воинской дисциплины. При Народном комиссариате по военным делам был учрежден специальный орган – Всероссийское бюро военных комиссаров.

В последующие после Гражданской войны годы происходил процесс дальнейшего выращивания и воспитания командных кадров. В результате этого и под влиянием успехов и побед советского строя во всех областях жизни положение с командными кадрами в Красной Армии коренным образом изменилось. Весь командный состав было решено освободить от остатков политического контроля со стороны комиссаров, возложив на него всю ответственность за политико-моральное состояние подчиненной части. Комиссары заменялись помощниками по политической работе, которые в строевом и административном отношении подчинялись командиру, а в партийно-политическом – вышестоящему политоргану.

В соответствии с постановлением ЦК РКП(б) от 6 марта 1925 г. «Об единоначалии в Красной Армии» единоначалие в воинских частях проводилось в двух формах, а именно: неполное, когда в руках начальника и строевого командира полностью сосредоточивались функции оперативно-строевые, административные и хозяйственные. Комиссар при этом, освобождаясь от обязанностей повседневного контроля строевой, административной и хозяйственной деятельности командира, сохранял руководство политической и партийной работой в части и нес ответственность за ее морально-политическое состояние; полное – в отношении тех партийных командиров, которые удовлетворяли требованиям партийно-политического руководства (т. е. которые могли быть одновременно и комиссарами) и в лице которых совмещались функции строевые, административно-хозяйственные и партийно-политического руководства.

С правовой точки зрения командир являлся единственным начальником над своими подчиненными, но негласно фактически всю его деятельность продолжали контролировать. Все дело в том, что задача полной ликвидации института военных комиссаров даже не стояла. Суть реформы состояла в сосредоточении функций строевого и партийного контроля в руках одного человека, превращении командира не только в профессионала своего дела, но и в преданного проводника решений Коммунистической партии. Ни о какой деполитизации, а уж тем более департизации командного состава не могло быть и речи. Боязнь политических лидеров страны и руководства РККА потерять контроль над вооруженными силами порождала необходимость сохранять институт политработников, которые преданы идеям партии и которых в любой момент можно было бы использовать для контроля над неблагонадежными командирами.

Внедрение института единоначалия проходило в условиях трений между некоторыми командирами и комиссарами. Темп перехода к единоначалию был невысоким, особенно в звене среднего командного состава. Практика показала, что существовал и ряд субъективных причин столь медленного осуществления единоначалия. Одна из них заключалась в отрицательном отношении большинства политработников к единоначалию вообще. Поэтому неудивительно, что часть из них препятствовала выдвижению в единоначальники начальствующего состава из командиров.

Следует отметить также, что непонимание рядовым составом Красной Армии и флота сущности единоначалия, его пассивность и безразличие стали одним из серьезных недостатков в практической реализации института единоначалия. Реформа воспринималась рядовым составом как очередной виток противостояния различных групп начальствующего состава. Они совершенно не чувствовали себя объектом практического осуществления единоначалия, – и в этом была большая ошибка организаторов реформы.

Значительное увеличение численности войск и сил флота в середине – конце 1930-х гг., резкое уменьшение партийной прослойки среди командного и рядового состава создали угрозу ослабления партийного влияния на вооруженные силы. Кроме того, в связи с быстрым развертыванием вооруженных сил к руководству подразделениями, частями и соединениями пришло большое число молодых командиров, не имевших достаточного опыта руководства войсками. Значительная часть из них была беспартийной. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 15 августа 1937 г. было утверждено Положение о военных комиссарах Рабоче-крестьянской Красной Армии. В нем отмечалось, что военные комиссары призваны усилить партийно-политическое руководство войсками и силами флота, взять на себя полностью ведение партийно-политической работы, помочь командирам, разделить с ними ответственность за руководство подразделениями, частями и соединениями.

По существу, в частях, на кораблях и в соединениях временно вводилась неполная форма единоначалия – с разделением руководства и ответственности на военное и политическое: за командиром оставались военно-административные функции, комиссар отвечал за политическую сторону руководства. Эта форма руководства распространялась на все вооруженные силы. Какой-либо контроль со стороны комиссара за деятельностью командира исключался полностью, так как с подготовкой новых военных советских командных кадров этого уже не требовалось. Функция контроля военных комиссаров за деятельностью военспецов теперь полностью изжила себя. Однако следует признать: учреждение института военных комиссаров все же вело к двойственности руководства войсками, что сказывалось в том числе и на его оперативности в чрезвычайных ситуациях.

С учетом качественных изменений, произошедших в вооруженных силах, а также с ростом и укреплением военных партийных организаций летом 1940 г. было принято решение о введении полного единоначалия в армии и на флоте. Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об укреплении единоначалия в Красной Армии и Военно-морском флоте» от 12 августа 1940 г. институт военных комиссаров был в очередной раз отменен. Должность комиссара снова была заменена должностью помощника командира по политической работе. Политические управления РККА и РККФ были преобразованы в Главные управления политической пропаганды, соответственно все политорганы армии и флота преобразовывались в управления и отделы политпропаганды. Военное и политическое руководство снова сосредоточивалось в руках командиров соединений и частей.

Такая реорганизация была направлена на усиление идеологической работы, являлась поиском новой формы руководства партийно-политической работой в условиях единоначалия. Однако органы политпропаганды просуществовали только год.

Отношение к введению в Красной Армии в июле 1941 г. института военных комиссаров и в то время, и сейчас не было однозначным, и современники, и нынешние историки по-разному оценивают такое решение советского руководства. Некоторые из них считают, что это была попытка установления военного контроля комиссаров над командирами. Однако анализ документов и событий того времени показывает, что военные комиссары вводились не в качестве кнута над командирами, а прежде всего для оказания им помощи в руководстве войсками.

Введение военных комиссаров было хотя и вынужденной, но своевременной мерой, направленной на укрепление морального духа войск, наведение порядка и дисциплины, повышение стойкости и упорства войск в ходе тяжелейших оборонительных боев начального периода войны. Политработники теперь не могли ограничиваться только пропагандой, агитацией и организацией политико-воспитательной работы. Они вместе с командирами несли полную ответственность за все стороны жизни и боевой деятельности войск, прежде всего за политико-моральное состояние и боевую выучку личного состава, результаты боевых действий, организованность и порядок в части, подразделении.

Военному комиссару принадлежала особая роль в