Книга Дальше живут драконы - Александр Афанасьев

уже готов был ради него пойти на ложь. Вы знаете: ложь я ненавижу, не выношу ее не потому, что я честнее других людей, но просто потому, что она меня страшит. Во всякой лжи есть привкус смерти, запах гниения — как раз то, что я ненавижу в мире, о чем хотел бы позабыть. Ложь делает меня несчастным, вызывает тошноту, словно я съел что-то гнилое. Должно быть, такова уж моя природа. Но теперь я готов был допустить, чтобы этот молодой идиот остался при своем мнении по вопросу о том, каким влиянием пользуюсь я в Европе. В одну секунду я сделался таким же притворщиком, как и все эти зачарованные пилигримы.

Джозеф Конрад. Сердце тьмы

Это случилось… наверное потому что должно было случиться.

Что будет, если множество парней, многим из которых нет и двадцати — перебросить в другую часть света, далеко от дома, от общин и заставить рисковать жизнью незнамо за что? Понятно, как то надо снимать стресс… и они будут его снимать.

Были такие «двойные ветераны». Про это не говорили, скрывали все это потому что дерьма и так хватало… это были американские розовощекие ребята, снявшиеся с тормозов и ставшие насильниками и убийцами, чаще всего совершенно безнаказанными. Это мразь была конечно. Но были и другие… контрактники, или такие как Сонтаг. Одинокие парни, которые влюблялись в местных, с которыми имели дело. Удивительно, но в племенах совсем не было ксенофобии.

Вот и Сонтаг… парень из американской глубинки, которого судьба забросила на гору в труднодоступном районе…

— … Разрешите, сэр.

Как и было предписано уставом, он оказывал знаки уважения местному вождю племени. Нельзя было показывать какое-либо превосходство над ними… да и это просто глупо, когда до ближайшей огневой базы несколько десятков миль.

Получив ответ, Сонтаг потоптался на пороге дома и решительно, как перед прыжком в холодную воду — шагнул вперед

Если не знаешь что делать, делай шаг вперед. Если не знаешь как сказать — лучше сказать прямо, как есть, в лицо…

— … Сэр, для чего я пришел. Я понимаю, что для этого нужны мои родители… но они далеко и не могут присутствовать. Со всем уважением к вам и традициям вашего народа — я прошу у вас руки вашей дочери.

Полковник Фо, высокий для местного, одетый в старую американскую форму, с Кольтом на поясе, посмотрел на стоящего перед ним старшего советника.

— По традиции нашего народа я должен спросить, сколько у тебя земли и быков, чтобы ее пахать. Ты можешь ответить?

— Сэр, у меня нет ни быков, ни земли, я вырос на американской военной базе и все что у нас было — это несколько акров под домом. Но после войны я, вероятно, стану фермером, потому что мне надоела война. Я смогу содержать семью, если вы об этом.

— Теперь я должен спросить дочь, но я думаю, мы оба знаем ее ответ.

…

— Ты думал, я ничего не вижу?

— Сэр, я не хотел проявить неуважение. Но я люблю ее.

Полковник сел за стол, сделанный из старых ящиков

— Просто увези ее отсюда, парень — сказал он — просто увези ее отсюда.

Выходя из дома, Сонтаг поймал взгляд крутившейся неподалеку Мин и едва заметно кивнул. Та вспыхнула румянцем, но ничего не сказала

Парой часов спустя…

… исходя из вышеприведенных расчетов, потребуется как минимум одна бомба типа Марк-82 для уничтожения десяти миль дороги, а в целом таких бомб потребуется не менее тридцати. Применение спецбоеприпасов будет осложнено неблагоприятной для этого погодой и сложным рельефом местности, в немалой степени способным нивелировать воздействие ударной волны …

Сонтаг отвлекся от писанины. Посмотрел на их временный лагерь… на детей, играющих под дождем… их ведь никто и не подумает эвакуировать… как не эвакуировали тех аборигенов с атолла… просто не заметили их, когда готовились испытывать ядерное оружие. И тут — не заметят. Просто еще несколько сотен жертв в бесконечной войне.

Но он не даст им не заметить. У него есть оружие, о котором никто не знает. С военной точки зрения это не оружие, просто ничто — но если рассматривать с точки зрения бюрократической… оружие это страшное. Как сказал один умный и знающий систему изнутри человек — меня больше пугает не кровь. Меня больше пугают чернила.

Сплюнув, Сонтаг вернулся к докладу

… таким образом, представляется маловероятным, что разрушения, созданные применением спецбоеприпасов окажутся для критичными для инфраструктуры снабжения, созданной противником. Дорогу можно перенести в сторону на милю, и даже на десять. Уровень радиации быстро спадет до приемлемых величин, тем более что последствия радиационного поражения проявляют себя через несколько лет, и противник явно готов принести такие жертвы, как он приносил их много лет. А вот вторичные факторы поражения — способны сыграть очень серьезную отрицательную роль. Из-за постоянно идущих дождей — зараженная радиацией почва и вода будет постоянно попадать в реки, а из рек — в Андаманский залив и в целом в Индийский океан. Там она будет накапливаться в рыбе и моллюсках, которые являются основным рационом пищи для всех живущих на этих берегах народов, что вызовет рост заболеваемости лучевой болезнью, раковыми заболеваниями — и в целом, способствует росту озлобленности этих людей против Соединенных штатов. Под ударом окажутся такие города как Гонконг, Рангун, Бомбей, Карачи, Калькутта. Так же нельзя игнорировать тот факт, что основной удар примет на себя Британская Индия, что может привести к резким проявлениям недовольства и даже вступлению Британской Империи в войну на стороне Японии, как того требует договор 1902 года. Действие вторичных и третичных факторов поражения будет долгим, растянутым на десятилетия, и трудноустранимым, оно может привести к отсроченной гибели миллионов человек, при сомнительной боевой ценности применения спецбоеприпасов в данном районе. Считаю, что данные соображения — достаточны для принятия отрицательного решения по данному вопросу.

Искренне Ваш,

Капитан ВВС.

М. Сонтаг.

Закончив с писаниной, Сонтаг еще раз прислушался к себе — что он чувствует? Стал ли он предателем — ведь в его доме каждое утро поднимался американский флаг. Нет. Он не чувствовал что он стал предателем. Он чувствовал презрение и гнев к политикам в Вашингтоне, которые запутались в своих интригах настолько, что сейчас готовы пойти на крайние меры. Применить ядерное оружие. Но это будет не проявление смелости, это будет как раз проявление трусости и отчаяния. А о тех, кто тут живет многие поколения — просто забудут, спишут на неизбежные